Филип Пулман - Сказки братьев Гримм (сборник)

Ну, и так далее. Я ни на секунду не верю в такое толкование, как не верю в большую часть юнгианской чепухи, но оно возможно. Такая интерпретация может быть подкреплена определенными доводами. Что это показывает? Что смысловое содержание превзошло историю, которую сочинили, чтобы представить его в качестве аллегории, или что история случайно приняла интерпретируемую форму?

Очевидно, последнее. Во многом гениальное толкование истории является не более чем разглядыванием приятных узоров в искрах пламени, вреда от него нет.

Стояла одна деревня, где все крестьяне были зажиточными, кроме одного, которого прозвали Деревенщиной. У него не было даже денег, чтобы купить корову, хотя они с женой очень этого хотели.

Вот и говорит он ей однажды:

– Послушай, жена, мне пришла в голову добрая мысль. Ты же знаешь своего двоюродного братца – столяра, пусть сделает нам из дерева телочку да покрасит ее в нужный цвет, чтобы она выглядела как настоящая. Рано или поздно она вырастет, и будет у нас корова. Что думаешь?

– Хорошо ты придумал, – ответила жена.

Пошли он к столяру и объяснили, чего хотят. Взял он хороших сосновых досок, расчертил их, распилил, обстрогал, обточил, гвоздями скрепил, затем взял коричневой краски и покрасил так, что никто бы и не подумал, что телочка не настоящая. Голову он ей опустил, словно она пасется, и еще длинные черные ресницы приделал.

Когда на следующее утро погнали коров пастись в поле, подозвал Деревенщина к себе пастуха и говорит: «Видишь, есть у меня телочка, но она еще мала, чтобы самой ходить, надо ее на руках нести».

– Ладно, – сказал пастух. Взял он ее на руки, отнес на пастбище и поставил на травку.

А потом говорит сам себе: «Скоро она сама станет бегать. Только погляди, как травку щиплет!»

Когда вечером настало время гнать стадо домой, пастух не смог заставить телочку сдвинуться с места.

– Черт побери, – выругался он, – ты паслась целый день, думаю у тебя сейчас достаточно сил, чтобы самой дойти до дома. Я не собираюсь тащить тебя еще и назад.

А Деревенщина стоял у ворот и поджидал, когда вернется телочка. Прошло стадо коров, за ними пастух, а телочка все не появляется.

– Эй! – окликнул он пастуха. – Где моя телочка?

– На лугу все пасется. Я звал ее, а она с места не сдвинулась. Я не могу ждать весь день, коров-то доить пора.

Отвел пастух коров в доильный зал, а затем вернулся на пастбище вместе с Деревенщиной, но к тому времени, когда они туда добрались, кто-то уже телочку украл.

– Это твоя вина, – сказал Деревенщина.

– Нет, не моя! Она, должно быть, убежала.

– Вот те на! Ты же был должен пригнать ее назад.

Он отвел пастуха к старосте, который был поражен нерадивостью пастуха и присудил отдать Деревенщине корову, чтобы восполнить потерю.

Теперь у Деревенщины и его жены была корова, которую они так хотели. Они этому очень обрадовались, но им нечем было ее кормить и не на что корм купить, поэтому пришлось им ее зарезать. Они засолили мясо и выдубили шкуру. Шкура получилась отличной, и Деревенщина отправился в город, чтобы продать ее и купить телочку.

По пути попалась ему мельница, рядом с которой на земле сидел ворон со сломанными крыльями. Деревенщина пожалел его, подобрал и завернул в шкуру. К тому времени затянуло небо темными тучами, налетел свежий ветер, едва успел он спрятать ворона, как хлынул дождь, словно из ведра. Больше спрятаться было негде, поэтому постучался Деревенщина в дверь мельницы.

Мельничиха, оставшаяся на мельнице одна, открыла ему дверь.

– Чего тебе надобно? – спросила она.

– Извините, что беспокою, хозяйка. Нельзя ли мне тут укрыться?

– Небось, льет там? Ладно, входи. Можешь устроиться вон там, на соломе.

Она указала на большую кучу в углу, и, когда Деревенщина устроился, она принесла ему хлеба и сыра.

– Это очень мило с вашей стороны!

– Что ж, похоже, дело к ночи, – сказала она.

Деревенщина съел хлеб и сыр, лег на солому и глаза закрыл, а шкуру положил около себя. Женщина следила за ним и подумала, что он, должно быть, устал, а так как Деревенщина не шевелился, была уверена, что он заснул.

Вскоре после этого кто-то тихо постучался в дверь, мельничиха ее отворила и тут же палец к своим губам приложила. Приоткрыл Деревенщина глаза и увидел, что это поп пришел.

– Мужа моего сейчас дома нет, – услыхал он ее речи, – мы можем славно попировать!

«Попировать? – подумал Деревенщина. – Вот почему она мне хлеб и сыр всучила, чтобы быстрее отделаться!»

Сквозь прищуренные глаза он видел, как мельничиха усадила попа за стол, хлопая ресницами и говоря ласковые слова, принесла ему жареный свиной окорок, огромное блюдо салата, фруктовый пирог, только что из печи, и бутылку вина.

Но поп только еще засовывал салфетку за свой пасторский воротник, когда снаружи послышался шум.

– Ох, черт возьми! – воскликнула мельничиха. – Это мой муж! Быстро полезай в шкаф!

Поп живо шмыгнул в шкаф, как таракан, а женщина запихнула мясо в печь, бутылку с вином сунула под подушку, салат под постельное белье, а пирог поставила на пол под кровать.

– Слава богу, ты воротился! – сказала мужу мельничиха. – Я тут страху натерпелась. Что за буря! Точно конец света настал!

Мельник вошел внутрь, стряхивая воду со своей одежды, и сразу заметил Деревенщину, лежавшего на соломе.

– А этот что тут делает? – спросил он.

– Ах, бедняга, – отвечала ему жена, – он постучался в дверь как раз тогда, когда начался дождь. Попросился приютить его, так я дала ему хлеба с сыром и позволила лечь там внизу.

– Что ж, я не против, – сказал мельник. – Я тебе вот что скажу. Просто умираю с голоду, дай-ка мне чего-нибудь поесть.

– Есть только хлеб да сыр, пупсик мой.

– Я всему буду рад, что у тебя в кладовке есть, – отозвался мельник, потом взглянул на Деревенщину и окликнул его. – Эй, приятель, вставай и перекуси еще разок со мной за компанию.

Деревенщину не надо было два раза просить. Он поднялся, назвался, сел за стол с мельником и стал уплетать за обе щеки.

Прошло пару минут, и тут заметил мельник на соломе коровью шкуру, в которую ворон был завернут.

– Что это у тебя там такое? – спросил он.

– Тут у меня кое-что особенное, – отвечал ему Деревенщина. – Тут у меня прорицатель.

– Правда? – удивился мельник. – Он и мне может будущее предсказать?

– Конечно, – подтвердил Деревенщина. – Но только он предсказывает четыре раза, а что там в пятый раз, никому не рассказывает.

– Давай, пусть предскажет чего-нибудь.

Достал осторожно Деревенщина ворона, усадил его себе на колени, потом тихонько сдавил ему голову, пока ворон каркать не начал:

– Кар! Кар!