Тейлор Дженкинс Рейд - Дейзи Джонс & The Six

Билли : Мы прождали ее где-то час, пока уже не начали подозревать что-то неладное. То есть, понимаешь, это ж Дейзи, и прибыть куда-то вовремя она способна лишь случайно.

Симона : Я была тогда в городе – снималась в телешоу American Bandstand . И мы с Дейзи планировали встретиться. К ней я приехала что-то около десяти вечера. И там было не протолкнуться. Там был Мик Рива, страстно обнимавшийся с двумя девицами, которым явно не было еще и шестнадцати. У бассейна Дейзи лежала на шезлонге в белом бикини – как будто загорая – и очках от солнца, хотя давно уже стемнело.

Дейзи : О том, что происходило после приезда Симоны, я ничего не помню.

Род : Тедди с Арти собирались ехать по домам. Их это не сильно волновало. Но я все же чувствовал ответственность за нее. На Дейзи это было как-то не похоже – вдруг взять и забить на сессию.

Симона : Я ей сказала:

– Дейзи, тебе не кажется, что на дворе уже ночь?

Но она меня как будто не услышала.

Внезапно она резко села, обернулась ко мне и спросила:

– Симона, а я тебе уже показывала, какое «восточное» платье мне прислали от Теи Портер?

– Нет, – отозвалась я.

Она подскочила с шезлонга и убежала в дом. Я отправилась следом. В коттедже было полно людей, занимавшихся бог знает чем. Причем на Дейзи они почти и не обращали внимания. Мы прошли к ней в спальню, где двое мужиков занимались любовью на ее кровати. Ее дом как будто стал и не ее вовсе.

И вот она проходит мимо этих мужиков, открывает шкаф и вытягивает оттуда свой новый наряд, это самое «восточное» платье. Оно переливалось и золотым цветом, и розовым, и бирюзовым, и серым. Оно таким было красивым! Аж дух захватило! Там и бархат, и парча, и шифон, и шелк.

– Сногсшибательно! – говорю я.

И тут она снимает прямо перед всеми купальник.

– Ты что делаешь? – ахаю я.

Она же облачается в платье и, крутанувшись пару раз, говорит:

– Я чувствую себя в нем как фея!.. Нет, как морская нимфа!

А потом… Даже не знаю, как это описать… Вот она крутится передо мной, а в следующий миг уже мчится мимо меня обратно к бассейну и спускается в воду, ступенька за ступенькой – прямо в этом роскошнейшем платье. Я ее чуть не убила! Это платье было произведением искусства!

К тому моменту, как я до нее добежала, Дейзи одиноко плавала в бассейне на спине, а все вокруг смотрели на нее. Не знаю, кто тогда ее сфотографировал. Но это, пожалуй, мой самый любимый снимок Дейзи. На фото она именно такая, какая есть на самом деле. И то, как она лежит на воде, раскинув руки в стороны, и платье плавает на поверхности воды вместе с нею. Вокруг очень темно, но бассейн подсвечивается, а потому и одеяние, и ее тело как будто сияют во мраке. А еще этот невероятный ее взгляд и то, как она улыбается в объектив. Каждый раз меня это фото завораживает!

Род : Я звонил ей в Marmont , наверное, раз десять, но она так и не ответила.

– Съезжу-ка я к ней, – сказал я Билли. – Просто убедиться, что с ней все в порядке.

Билли : Дейзи любила работать над звукозаписью. Я видел, как ей это нравилось. И единственное, из-за чего она могла бы упустить возможность записать собственную песню, – это если она накачалась чем-то до беспамятства.

Больно, когда переживаешь о ком-то сильнее, нежели он сам печется о себе. Уж это мне известно с обеих сторон проблемы.

И вот мы с Родом отправились туда. Через четверть часа мы уже были возле нанятого ею коттеджа в Chateau Marmont , это оказалось не так далеко. И стали спрашивать, где Лола Ла Кава (из-за своей популярности ей пришлось жить под псевдонимом). Наконец кто-то указал нам на бассейн.

Когда мы туда подошли, Дейзи, промокшая насквозь, в окружении каких-то людей сидела на краешке трамплина. Мокрые волосы были зализаны назад, платье облепило тело.

Род подошел к ней поближе. Уж не знаю, что он ей сказал, но когда она его увидела, в ее глазах мелькнула какая-то осознанность. Она напрочь забыла, где должна быть в это время, покуда не увидела Рода. Случилось именно то, что мы и предполагали. Она набралась до полной дури. В смысле, единственное, что могло встать между нею и музыкой, – это наркота.

Когда она разговаривала с Родом, я заметил, что тот указал на меня, и Дейзи проследила взглядом за его рукой. И она… на ее лице читалась такая печаль, такая горечь… Из-за того, что я тоже там. И вижу ее такой.

Рядом со мной переминался какой-то чувак со стаканом в руке. Я мог бы тебе сказать, что это был старый пень, не будь ему всего где-то лет сорок. От его стакана несло виски. Этим слегка дымным, спиртовым духом. Для меня всегда очень важен запах. Запах текилы, запах пива. Даже кокса. Любой из этих запахов словно уносит меня назад. К тем моментам, когда веселье еще только разгорается, когда ты понимаешь, что вот-вот попадешь в какую-нибудь передрягу. Всегда бывает так здорово в самом начале!

И у меня снова в голове зазвучал тот вкрадчивый голос, который стал уверять меня, что я все равно не смогу продержаться трезвым всю оставшуюся жизнь. И какой, мол, смысл оставаться трезвым, если я сам же понимаю, что это не навсегда? Все равно ведь я в какой-то день сорвусь. Так может, и ну ее, эту трезвость-то? Взять да забить! Забить на себя. Забить вообще на всех. Обойтись без Камиллы и без девочек хоть ненадолго и признать, кто ты такой на самом деле.

Я глядел, как Дейзи сходит с трамплинной доски. В руке у нее был бокал, и она выронила его прямо у бассейна. А потом наступила на разбитое стекло, даже не заметив, что оно оказалось под ногой.

Род : Из ступни у нее засочилась кровь.

Симона : Кровь стала смешиваться с выплеснувшейся на бетон водой. А Дейзи ничего не замечала. Шла себе дальше, с кем-то о чем-то разговаривая.

Дейзи : Я совсем не ощущала, что порезала ногу. Вряд ли я вообще тогда хоть что-нибудь чувствовала.

Симона : И в тот момент я подумала: «А ведь она так и будет всегда вот такой – истекающей кровью девчонкой в великолепном платье, – пока ее все это не убьет».

И я почувствовала… какую-то потерянность, тоску, подавленность. Я не испытывала ни малейшей надежды, но все же не могла позволить себе так просто сдаться. В тот момент я как будто решила сражаться за нее – против нее же самой, – пока не проиграю. Потому что тут невозможно было победить. Я вообще не представляла, как выиграть эту битву.

Билли : Я бы не устоял. Я точно бы не устоял, потому что, глядя тогда на Дейзи – мокрую, с кровоточащей раной и едва уже не падающую с ног, – я не сказал про себя: «Господи, спасибо, что я с этого соскочил!»

Я подумал: «Вот же человек умеет оттопыриться!»

Род : Я принес Дейзи полотенце и заметил, что Билли развернулся и ушел. Поскольку я привез его к Marmont , то теперь с трудом представлял, как он отсюда выберется. Я попытался встретиться с ним взглядом, но Билли не смотрел на меня до тех пор, пока не свернул за угол. Перед уходом он лишь коротко кивнул мне. И я все понял. Я был признателен ему, что он вообще отправился туда вместе со мной.