Тейлор Дженкинс Рейд - Дейзи Джонс & The Six

Билли : И это меня, признаться… немало удивило. Она, оказывается, слушала тогда то, что я ей говорил.

Дейзи : Билли заявил мне:

– Ты должна спеть эту песню.

Я стала объяснять ему, что у меня совсем неподходящий для этого голос. Какое-то время мы еще переговаривались о том, какой смысл вкладывается в эту песню и как бы я могла ее исполнить. И наконец Билли признался, что эта песня обо мне. Что он сочинил ее именно обо мне. Что я и есть эта «немыслимая женщина». «Она – как блюз в одеждах рока, / Недосягаема, она не сдастся никогда тебе» . Это точно было обо мне. И тут у меня в голове что-то словно щелкнуло.

Билли : Я абсолютно точно никогда не говорил Дейзи, что песня про нее. Я не стал бы этого делать, потому что песня вовсе не о ней была написана.

Дейзи : Это стало для меня каким-то переломным моментом. Но я все равно продолжала уверять его, что мой голос звучит неподходяще.

Билли : Я принялся объяснять ей, что в этой песне как раз должна быть слышна грубая, необузданная сила. Так, будто ткань трещит под иглой. Она должна быть напряженной, электризующей. Такой, будто ты поешь, чтобы спасти себе жизнь.

Дейзи : Это совсем не про мой голос.

Билли : – Завтра тебе необходимо поехать в студию, – твердо сказал я, – и постараться спеть еще раз. Обещай мне, что попытаешься.

И Дейзи согласилась.

Дейзи : Итак, я отправилась туда на следующее утро, и мне освободили место для записи. Остальной группы в тот день не было, присутствовали только Билли, Тедди, Род да Арти за пультом. Я зашла в кабинку и… поняла, что в этот раз все получится по-другому.

Род : Я вышел покурить, а Билли между тем запустил Дейзи в кабинку и стал давать ей последние напутствия.

Билли : Я представлял, как песня должна звучать, и все пытался придумать, как же это объяснить Дейзи. И в конце концов я понял про Дейзи, что она – сама непринужденность, а песня должна исполняться так, как будто само пение дается с болью, отнимает у нее все силы. Я хотел, чтобы, исполнив эту песню, Дейзи чувствовала себя так, словно только что одолела марафон.

Дейзи : У меня в голосе есть некоторая хрипотца, но это не тот надрыв, не тот идущий откуда-то из нутра скрежет, что хотел услышать Билли.

Билли : Я посоветовал ей что-то вроде:

– Пой с такой мощью, настолько громко, что уже чуть ли не теряешь контроль над своим голосом. Пусть он станет надтреснутым от напряжения. Ослабь над ним контроль.

Я разрешил ей не стараться хорошо спеть. Представить, что поешь под радио, включенное на полную громкость. Когда ты сама себя не слышишь, то не боишься орать в полную глотку, потому что тебе не придется морщиться, когда твой голос начнет срываться или ты вдруг слажаешь. Дейзи очень необходимо было такое чувство свободы, раскрепощенности, а для этого требуется полнейшая уверенность в себе. У Дейзи же на самом-то деле настоящей уверенности в себе не было. Она всегда отлично пела. Уверенность – это когда тебе комфортно быть даже плохим, а не только хорошим.

– Если ты споешь ровно и красиво, – сказал я, – считай, что проиграла.

Дейзи : – Эта песня ни в коем случае не должна звучать красиво, – сказал мне Билли. – Не надо ее так петь.

Род : Наконец я вернулся, и Билли оставил Дейзи одну в кабинке с приглушенным светом, с ингалятором Vics на столе, с испускающей пар кружкой чая, со стопкой пастилок от кашля, с кучкой леденцов для горла и бумажными платками, с огромным кувшином воды (или как он там называется) – все это она притащила с собой.

И вот, стоило Дейзи сесть на стул, как Билли подпрыгнул с места, выскочил из контрольной и снова забежал к ней в кабинку. Забрал у нее стул, поднял микрофон повыше.

– Ты должна встать, – велел он, – и петь с таким напрягом, что аж колени подгибаются.

Дейзи, похоже, изрядно перепугал его энтузиазм.

Дейзи : Он хотел, чтобы я отбросила все свои запреты. Судя по его словам, он хотел, чтобы я сама пожелала с громогласным треском провалиться перед ним – и перед Тедди, и перед Арти. Но я-то понимала, что мое трезвое как стеклышко эго ничего такого не допустит.

– А сюда можно заказать какого-нибудь вина? – спросила я.

– Тебе оно не нужно, – отрезал Билли.

– Нет, это тебе не нужно, – возразила я.

Билли : И тут заходит Род с бутылкой бренди.

Род : Я не собирался забрать у нее самое простое и заставлять ее изо всех сил гнаться за самым сложным.

Дейзи : Я сделала несколько глотков, потом поглядела в окошко на Билли и сказала:

– Ну ладно, хочешь, значит, чтобы я спела жутким голосом?

Он кивнул.

– И никто меня здесь не осудит, если в итоге я стану орать, как визжащая кошка?

И вот этого я никогда не забуду. Билли наклонился к кнопке связи и сказал:

– Будь ты кошка, то должна орать так, чтобы к тебе собрались все коты в округе.

И мне понравилась сама мысль о том, что, просто оставаясь собой, я все сделаю как надо.

А потому я открыла рот, вдохнула как можно глубже и начала…

Билли : Никто из нас тогда не говорил этого Дейзи… Я даже не уверен, что это стоит говорить сейчас, но… первые два ее дубля звучали просто безобразно. То есть реально как кошачий концерт. Я уже даже пожалел о своих словах. Но мы все равно продолжали ее всячески подбадривать.

Знаешь, когда кто-то стоит на карнизе над пропастью – особенно если именно ты подбил его туда залезть, – ты не смеешь делать ничего такого, что вывело бы этого человека из равновесия. А потому я все говорил ей: «Классно… Все здорово», – и наконец после третьего, наверно, дубля посоветовал:

– Возьми-ка на октаву ниже.

Род : Это вышло на четвертом или пятом дубле. Пожалуй, все-таки на пятом. И это получилось чертовски волшебно! Сущая магия! Я вообще не разбрасываюсь такими словами. Но тогда я чувствовал, что присутствую при таком событии, какое можно увидеть, наверное, только пару раз в жизни. У нее получился настоящий животный вопль. Та запись, что вы слышали, была от начала до конца сделана на пятом дубле.

Билли : Она так уверенно начала в первом куплете – не тихо, словно издалека, а твердо и спокойно. Уравновешенно так:

А потом дала всему этому немного забурлить, еле заметно наращивая напряжение в следующих, как ты помнишь, словах:

И на «мустанге» начало ощущаться, как она стремительно взвинчивается.

Она исполнила вторую часть куплета. А когда добралась до первого припева, я увидел, как чувства наполняют ее взгляд – Дейзи глядела на меня в упор, – и ощутил, как они нарастают в ее груди: