Гленнон Дойл Мелтон - Держись, воин! Как понять и принять свою ужасную, прекрасную жизнь

Мы разошлись, чтобы заняться важным делом: напиваться в барах и предаваться тому, о чем потом пожалеем.

Потом – это ДВЕНАДЦАТЬ часов спустя.

В десять вечера я танцевала в восьмом, и последнем на сегодняшний день, баре. Я только что закончила распевать с подружками I Will Survive и теперь танцевала с парнем, который говорил, что обязательно завтра мне позвонит и пригласит на свою лодку. Помню, подумала тогда о двух вещах:

1. У тебя точно нет никакой лодки.

2. Нужно быстро придумать фальшивый телефон. Почему я никогда не могу запомнить подходящий фальшивый номер?

Я посмотрела на стойку и увидела Крейга, который заказывал себе пиво. Бармен явно флиртовал с ним. Хорошо еще, что бармен был парнем.

« О Боже! Боже! Боже! » – подумала я.

Быстро соврала что-то парню с лодкой и убежала с танцевальной площадки.

Я стояла в одиночестве, потягивала свое пиво и пыталась казаться одновременно и свободной и занятой. На случай если Крейг взглянет на меня, улыбалась и махала кому-то воображаемому на танцполе, кто не махал и не улыбался мне. Когда нервничаешь, важно чувствовать себя востребованной.

Крейг действительно наблюдал за мной. Он целых полчаса придумывал, как бы убедить меня поехать к нему домой. Он решил, что мне понадобится время, чтобы распрощаться со всеми моими друзьями, но не терял надежды. Мы потанцуем, узнаем друг друга поближе, может быть, прогуляемся немного и закажем пиццу в ночном кафе. А потом он спросит, не хочу ли я посмотреть его новый дом.

Крейг подошел ко мне, протянул пиво и сказал:

– Привет…

– О… Привет!

– Веселишься?

– Да, а ты?

– Тоже… Хотя немного устал… Подумываю свалить домой.

– Отлично. Пошли?

Крейг напрасно убил целых полчаса на планы!

Мы весело остановили такси, но, приехав к нему домой, обнаружили, что ни у кого из нас нет денег. Крейг попросил таксиста подождать, пока он сходит за деньгами, а я осталась ждать в машине.

Помню, подумала: «Блестящий план! Он классный и умный!».

Но когда Крейг вошел в дом, его приятели продолжали веселиться. И это отвлекло его внимание. Наверное, кто-то протянул ему пиво, и он тут же забыл и про меня, и про такси. Не могу упрекать его в этом, потому что через десять минут ожидания в машине сама не могла вспомнить, что тут делаю. В дни моего пьянства я была как Дори из фильма «В поисках Немо»: каждую минуту начиналось новое приключение, из-за этого мне непросто было вспомнить, что ему предшествовало. Поэтому я решила, что таксист – это мой новый друг, и с ним нужно поговорить. Мы болтали минут двадцать. А потом кто-то сказал Крейгу:

– Послушай, а кто та цыпочка, с которой ты разговаривал в последнем баре?

И тут в мозгу Крейга что-то щелкнуло. А потом он ВСПОМНИЛ, что я сижу в машине! Разве это не романтично??? И ПОМЧАЛСЯ ко мне. Он заплатил таксисту и спас меня. Все это походило на настоящую сказку.

Счастье – это малые ожидания, встроенные в короткую память.

Крейг долго извинялся, что забыл обо мне. Я сказала, чтобы он не парился – я все понимаю. Чтобы ему стало легче, призналась, что сама совершенно забыла, зачем сижу в машине. И добавила, что забыла его имя. Потом поинтересовалась у Крейга, не насторожили ли его мои признания. Он ответил: никоим образом. А еще подумал, какая я клевая девчонка и у нас много общего. На прошлой неделе, в воскресенье, он проснулся на заднем сиденье такси в национальном зоопарке. Крейгу показалось, что девушка вроде меня понимает подобные проблемы. И оказался прав. Я отлично понимала эти проблемы.

Мы улыбнулись друг другу, взялись за руки и вошли в его дом.

Когда мы были молодоженами, ежедневно я собирала Крейгу обед на работу. Думала, что могу не успеть приготовить ужин, и обед стал бы милым утешительным призом. Крейгу, похоже, это нравилось, а я чувствовала себя настоящей взрослой любящей женой.

Как-то раз мы с Чейзом приехали в офис Крейга, чтобы за обедом познакомиться с его коллегами. Крейг встречал нас в красивом вестибюле. Он с гордостью провел нас в конференц-зал, где нас уже ждали красивые люди в элегантных костюмах. Я нервничала, потому что обстановка совершенно не походила на учительский буфет в моей школе. К тому же, все смотрели на нас. Но больше всего я волновалась из-за того, что Крейг не сможет нами гордиться. В таких ситуациях всегда чувствую себя очень маленькой. И успокаиваюсь, когда все сидят. Но на этот раз, когда коллеги расселись и приступили к еде, все стало еще хуже.

Большинство коллег Крейга заказали свои обеды в ресторанах. Женщины пили латте или зеленый чай и пощипывали пирожные из Starbucks. Мужчины ели панини или внушительных размеров сэндвичи. Те, кто принес обед из дома, ели суши и другие деликатесы, запивая водой Evian. У них были красивые коробки, напоминавшие небольшие кейсы.

Крейг был их начальником. Он с удовольствием достал свой коричневый бумажный пакет, который я разрисовала радужными сердечками , и вынул из него четыре небольших треугольных бутерброда с арахисовым маслом и джемом, ломтики сыра, пакетик сухофруктов и коробочку с соком . С ужасом я смотрела, как он вытаскивает карточку, на которой я написала: «Лучшему папочке на свете – мы так гордимся тобой! Обнимаем и целуем, Гленнон и Чейз». Крейг прочел это, улыбнулся и положил карточку в карман. Я вздрогнула, увидев, как он своими большими пальцами открывает пластиковую упаковку сыра, съедает содержимое за два укуса, а потом отрывает маленькую соломинку от коробочки с соком, вставляет ее в крохотное отверстие и выпивает сок одним глотком. В сравнении с этой коробочкой в руках он выглядел гигантом. А потом, в завершение моего ужаса, он открыл пакетик с сухофруктами и стал подбрасывать их в воздух, ловя ртом. Я вжалась в свое кресло, покраснела как рак и пыталась накормить Чейза, чтобы чем-то занять себя. И посматривала на Крейга, ища на его лице признаки смущения, но ничего не замечала. Он выглядел счастливым и… гордым. Я оглохла и онемела. Попытка произвести хорошее впечатление исчезла – лишь бы не расплакаться.

Когда Крейг вернулся домой, я набросилась на него:

– Почему ты год назад не сказал мне о настоящих, взрослых обедах? Откуда мне знать это? Меня же никто не учил! А чего еще я не знаю? Хочу, чтобы ты написал мне все правила. Пожалуйста! Прямо сейчас!

Крейг очень удивился, а потом с улыбкой сказал:

– Мне нравятся твои обеды!

Я выдавила из себя улыбку и отвернулась, чтобы приготовить ужин из полуфабрикатов.

Вечером открыла шкаф, чтобы забрать рубашку Крейга в стирку, и увидела записку, прикрепленную к дверце изнутри. «Лучшему папочке на свете – мы так гордимся тобой! Обнимаем и целуем, Гленнон и Чейз»!