Джонатан Фоер - Полная иллюминация

Мы с героем столько много говорили за ужином, в основном об Америке. «Сообщи мне о вещах, которые есть у вас в Америке», – сказал я. «О чем ты хочешь узнать?» – «Мой друг Грегори информирует меня, что в Америке много хороших школ для бухгалтерии. Это правда?» – «Наверное. Я точно не знаю. Могу узнать для тебя, когда вернусь». – «Спасибо», – сказал я, потому что теперь у меня в Америке был контакт и мне не грозило одиночество, а затем: «Что ты хочешь производить?» – «Что я хочу производить?» – «Да. Кем ты станешь?» – «Не знаю». – «Еще как знаешь». – «Всем понемногу». – «Что значит всем понемногу?» – «Я еще не решил». – «Отец информирует меня, что ты пишешь книгу об этой поездке». – «Я люблю писать». Я звезданул его в спину. «Ты писатель!» – «Шшшшш». – «Но ведь это хорошая карьера, да?» – «Что?» – «Написание. Очень благородная». – «Благородная? Я не знаю». – «Какие-нибудь из твоих книг опубликовали?» – «Нет, но я еще очень молод». – «Какие-нибудь из твоих рассказов опубликовали?» – «Нет. Ну, есть один или два». – «Как ты их обозвал?» – «Проехали». – «Это первосортный заголовок». – «Нет. Это я тебе говорю – проехали». – «Мне бы очень хотелось прочесть твои рассказы». – «Вряд ли они тебе понравятся». – «Почему ты это говоришь?» – «Они даже мне не нравятся». – «А-а». – «Это школярские вещи». – «Что значит школярские вещи?» – «Это ненастоящие рассказы. Я еще только учился писать». – «Но однажды ты научишься, как писать». – «Надо надеяться». – «Это как стать бухгалтером». – «Возможно». – «Почему ты хочешь писать?» – «Я не знаю. Раньше я думал, что это то, ради чего я родился. Нет, так я, конечно, никогда не думал. Это просто расхожее выражение». – «Нет, не выражение. Я вправду чувствую, что рожден, чтобы быть бухгалтером». – «Тебе везет». – «Возможно, ты рожден, чтобы писать?» – «Не знаю. Может быть. У нас так не принято говорить. Дешевка». – «Так говорить принято и не дешевка». – «Очень трудно себя выразить». – «Я это понимаю». – «Я хочу себя выразить». – «То же верно и обо мне». – «Я ищу свой голос». – «Он у тебя во рту». – «Я хочу делать что-то, чего не придется стыдиться». – «Что-то, чем ты бы гордился, да?» – «Необязательно. Я только не хочу, чтобы было стыдно». – «Есть много русских писателей высшей пробы, да?» – «О, да, конечно. Полно». – «Толстой, да? Он написал Войну , и еще он написал Мир – книги высшей пробы, и еще он получил Нобелевскую премию Мира за писательство, если я не так ошибаюсь». – «Толстой. Белый. Тургенев». – «Вопрос». – «Да?» – «Ты пишешь, потому что у тебя есть что сказать?» – «Нет». – «И если мне будет позволено коснуться другой темы: сколько валюты получает бухгалтер в Америке?» – «Точно не знаю. Но полагаю, что много, если он или она хороши в своем деле». – «Она!» – «Или он». – «Есть ли в Америке бухгалтеры негры?» – «Есть бухгалтеры афроамериканцы. Лучше не надо употреблять этого слова, Алекс». – «А гомосексуальные бухгалтеры?» – «Гомосексуальное есть все. Есть даже гомосексуальные мусорщики». – «Сколько валюты получает гомосексуальный бухгалтер негр?» – «Тебе не следует употреблять это слово». – «Какое слово?» – «После слова бухгалтер». – «Что?» – «Слово на «н». Дело не в слове, а в…» – «Негр?» – «Шшшш». – «Я торчу от негров». – «Тебе, правда, не стоит так говорить». – «Но я от них торчу до предела. Они люди высшего сорта». – «Все дело в слове. У него отрицательная окраска». – «У негра?» – «Пожалуйста». – «Что отрицательного в окраске негра?» – «Шшшш». – «Сколько стоит чашка кофе в Америке?» – «О, по-разному. Может стоить доллар». – «Один доллар! Это же задаром! В Украине чашка кофе стоит пять долларов!» – «Но я еще не упомянул о капучинах. Они могут стоить и пять, и шесть долларов». – «Капучино, – сказал я, повышая руки над головой, – нету на него максимума». – «Есть ли в Украине латте?» – «Что такое латте?» – «О, в Америке на него сейчас самая мода. Серьезно, его можно купить повсюду». – «Есть ли в Америке мокко?» – «Конечно, но его пьют одни дети. Мокко не так моден в Америке». – «Да, здесь почти то же самое. Еще у нас есть мокачино». – «Да, конечно. В Америке они тоже есть. Эти могут стоить и семь долларов». – «Пользуются ли эти вещи большой любовью?» – «Мокачино?» – «Да». – «Я думаю, они для людей, которые хотят пить напиток с кофе, но также любят горячий шоколад». – «Я это понимаю. Как насчет девочек в Америке?» – «Как насчет девочек?» – «Они очень неформальны со своими передками, да?» – «Так многие думают, но никому из тех, кого я знаю, такие не попадались». – «Ты очень часто предаешься плотским утехам?» – «А ты?» – «Это я у тебя осведомился. Часто?» – «А ты?» – «Я осведомился первее. Часто?» – «Вообще-то нет». – «Что ты имеешь под вообще-то нет?» – «Я не монах, но и не Джон Холмс [4] Джон Холмс – легенда американской порноиндустрии, актер, обладатель неправдоподобно длинного пениса. ». – «Я знаю об этом Джоне Холмсе». Я развел руки по сторонам. «С пенисом высшей пробы». – «Он самый», – сказал он и засмеялся. Я его развеселил своей шутихой. «В Украине такой пенис имеет каждый». Он опять засмеялся. «Даже женщины?» – спросил он. «Это твоя шутиха?» – спросил я. «Да», – сказал он. Тогда я засмеялся. «У тебя когда-нибудь была девушка?» – спросил я героя. «А у тебя?» – «Это я у тебя осведомляюсь». – «Вроде как была», – сказал он. «Что ты знаменуешь своим вроде как?» – «Ничего формального. Не то, чтобы прямо девушка-девушка. Я встречался с одной или двумя. Не хочу обязательств». – «Мои дела в таком же состоянии, – сказал я. – Я тоже не хочу обязательств. Не хочу быть прикованным наручниками только к одной». – «Точно, – сказал он. – В смысле, я с девочками развлекался». – «Конечно». – «Минетики». – «Да, конечно». – «Но когда у тебя девушка, ну, ты знаешь». – «Я очень хорошо знаю».

«Вопрос, – сказал я. – Ты думаешь, что женщины в Украине высшей пробы?» – «Я пока очень немногих видел. – «У вас в Америке есть такие же?» – «В Америке что хочешь можно найти». – «Я об этом слышал. У вас в Америке много мотоциклов?» – «Конечно». – «А факсов?» – «Повсюду». – «У тебя есть факс?» – «Нет. Факсы очень passé». – «Что значит passé?» – «Они несовременны. С бумагой столько возни». – «Возни?» – «Хлопот». – «Я понимаю, о чем ты сообщаешь, и гармонизирую. Я бы тоже не стал пользоваться бумагой. Меня от нее сразу в сон клонит». – «А у меня от нее беспорядок». – «Да, это правда, сначала беспорядок, а потом сон». – «Другой вопрос. Есть ли у большинства молодых людей в Америке внушительные автомобили? Лотус Эспри Ви-8 с Двойным Турбо?» – «Вообще-то нет. У меня, во всяком случае. У меня говнистая Тойота». – «В смысле, коричневая?» – «Нет, это такое выражение». – «Как может автомобиль быть выражением?» – «Говенный может. Мой и воняет говном, и выглядит говенно». – «А если ты хороший бухгалтер, ты можешь купить внушительную машину?» – «Несомненно. Хороший бухгалтер может купить практически все, что захочет». – «Какая у хорошего бухгалтера жена?» – «Кто его знает». – «С тугими сиськами?» – «С уверенностью не скажу». – «Но допускаешь?» – «Не исключаю». – «Я от них торчу. Я торчу от тугих сисек». – «Но бывают еще бухгалтеры – иногда даже и очень хорошие, – у которых уродливые жены. Так уж в жизни устроено». – «Если бы Джон Холмс был первосортным бухгалтером, за него бы любая замуж пошла, да?» – «Наверное». – «У меня очень большой пенис». – «О’кей».