Колм Тойбин - Нора Вебстер

– Надо же, Майкл Коллинз, не может быть, – сказала Нора.

– Она повторила это несколько раз. Очевидно, монахини плясали под его дудку.

– Ну а теперь под ее дудку пляшем мы.

– Приходите утром в понедельник, втроем с Элизабет угостимся кофе. Мы часто пьем по утрам кофе. От Элизабет в последние дни прямо искры отскакивают. Не знаю, что с ней такое. А может, это и добрый знак.

Нора прекрасно сознавала, что о случившемся не стоит распространяться. Позвонив Уне в субботу, она сообщила, что перейдет в конторе у Гибни на полставки, потому что полный день дается ей тяжело. По реакции Уны она поняла, что та уже наслышана о стычке с Фрэнси Кавана.

Они условились, что в какой-нибудь из вечеров на неделе Уна и Шеймас возьмут ее выпить в гольф-клубе.

Мальчики к новости о неполном рабочем дне отнеслись настороженно, как и к любым переменам. А стоило ей предупредить, что вечер они проведут одни, потому что она идет с Уной в гольф-клуб, и это будет их первый самостоятельный вечер, настороженность мальчиков сделалась и вовсе неприкрытой; они тут же принялись выяснять, не собирается ли она вступить в гольф-клуб. Но, узнав, что Нора всего-навсего собирается в бар, они захотели знать, во сколько она вернется.

Они не сразу привыкли к тому, что ей не надо возвращаться на работу днем, что к их приходу она будет дома. Хотя порой они дрались, а Донал явно третировал Конора, они уже привыкли к распорядку, и новая перемена означала для них, что придется привыкать заново.

Уна спросила, не сможет ли Нора забрать ее и отвезти в гольф-клуб, так как Шеймас работает неполную смену и хочет сначала сыграть партию, а после перехватить пару сэндвичей в здании клуба. Нора подумала, что как раз Шеймасу следовало бы заехать за ними в город, и прикинула, не повод ли это отказаться, но решила согласиться на все – вдруг как-нибудь увидится с сестрой Томас, та наверняка примется расспрашивать о Гибни и Уне. Ей пришло в голову, что в другом столетии сестру Томас сожгли бы как ведьму.

Днем, перед поездкой в гольф-клуб, Нора надумала сделать прическу. Вечером наденет шерстяное платье с кардиганом поверх и захватит зимнее пальто на случай, если от парковки до клуба идти изрядно.

– Шеймас в восторге от того, что ты к нам присоединишься, – сообщила Уна, сев в машину. – Гибни – из лучших клиентов банка, и Шеймас очень высокого мнения об Уильяме Гибни-старшем. Говорит, что у него мозг по-настоящему делового человека. А сыновья готовят крупные изменения, которыми он тоже весьма впечатлен. Штат, похоже, непомерно раздут. Ты знала об этом? Шеймас считает, что дела пойдут лучше, если урезать зарплату.

Шеймас ждал их в здании клуба. Он заказал напитки.

– День был хуже некуда, – сообщил он, вернувшись. – На третьей лунке я попал в раф [27], и лучше мне было уйти.

Он был красен лицом и высок. Нора подумала, что родом он, судя по акценту, из центральной части страны. С ней он говорил, будто знал всю жизнь. Она представила, как это полезно для банковского служащего, который разъезжает по городам.

Вскоре к ним присоединились еще двое мужчин, один держал в городе аптеку. В этой аптеке Нора бывала, но с ним ни разу не заговаривала.

– На пятой лунке мне могло повезти больше, – сказал он. – Если бы мяч посадил получше. Наверно, дело в ветре.

– О, я тоже заметил, ветрище будь здоров, – подхватил другой. – Уж совсем не безветрие, как обещали.

– Я после пятой лунки его, похоже, и оценил, – продолжал аптекарь. – И бёрди [28]на восьмой – моя работа. – Он посмотрел на Нору и Уну, как будто они тоже участвовали в игре. – Знаете, – сказал он, – я всегда говорю, что это лучшая пора для гольфа. То есть если сухо.

– А ведь было сухо? – спросила Уна.

– Дождь или вёдро, а для меня это был день третьей лунки, – сказал Шеймас.

– Сам Кристи О’Коннор [29]не выбил бы мяч оттуда, – посочувствовал аптекарь.

– Но можно ведь как-нибудь, – заартачился Шеймас. – Когда я жил в Каслбаре, у меня был айрон [30], с ним могло бы получиться. Она легкая, и свинг [31]устрашающий.

– А почему бы снова его не взять? – спросила Уна.

– Проиграл в покер, – ответил Шеймас. – А парень, который клюшку выиграл, стал чемпионом клуба и в том году, и в следующем.

Аптекарь отправился в бар за выпивкой.

– Мне нравится здесь больше, чем Россларе, а вам? – обратился Шеймас ко второму мужчине. – Люблю хорошее поле на девять лунок. Некоторые от Росслара без ума – и, может, правы, если играть на выходных, когда народу меньше. Зато со здешними тихими буднями ничто не сравнится.

– Много было игроков? – спросила Уна.

– Почти никого. Четыре дамочки играли двое на двое. Не знаю, кто такие. В этом нюансы нового города. А вы играете? – переключился он на Нору.

– Нет, – ответила Нора.

– О, это великая игра. Не просто спорт, а возможность познакомиться с городом. О нем можно тоже судить по гольф-клубу.

Когда аптекарь вернулся с напитками, Уна отправилась в туалет. Нора пошла за ней.

– Потерпи еще немного, – сказала Уна.

– Не переживай за меня, – ответила Нора. – Когда Морис был жив, я привыкла к разглагольствованиям о “Фианна Файл”, к выборам становилось похуже конечно, но все это мило, такая болтовня расслабляет, потому что можно вообще не слушать.

Она хотела сказать, что именно подобные разговоры Морис всю жизнь презирал – презирал почти столь же глубоко, сколь она сейчас. На миг ей показалось, что Уна готова обидеться на совет не слушать, но та, взглянув в зеркало, улыбнулась:

– Я понимаю, о чем ты.

Позднее к их компании присоединился мужчина со спутницей, которую представили как невесту. Нора постепенно сообразила, что это тот самый знакомый Элизабет – Рэй. Рэю понадобилось чуть больше времени, чтобы вычислить, кто такая она.

– Она много о вас рассказывает, – заметил Рэй. – Говорит, что в жизни не видела такой работящей сотрудницы. Наверно, ей лучше не знать, что я сегодня выбрался в свет. То есть лучше не рассказывать про меня.

– У нас с Элизабет полно других тем, – ответила Нора.

– Да уж, поболтать она любит. Мне ли не знать.

– Она отлично разбирается в своем деле, – сказала Нора тоном, который, как она понадеялась, положит конец этому разговору. – Вся в отца.

– Замечательная девушка, – отозвался Рэй и приложился к своей пинте.

– А знаете, когда я сказала Элизабет, что собираюсь сюда, она ответила, что тоже, возможно, заглянет – попозже, если выкроит время. У нее, как вы знаете, очень напряженная светская жизнь.

Это была неправда. Нора ничего не говорила Элизабет, но хотела посмотреть, как он себя поведет. И она осталась довольна, когда Рэй тревожно заозирался, как будто высматривал выход.