Уинстон Грэм - Росс Полдарк

Поскольку Мартинов, не считая невесты, было одиннадцать, а Картеров, не считая жениха, – шестеро, количество мест для гостей было ограничено. Старый Грит что-то мямлил и кряхтел в углу возле камина, рядом с ним пристроились Джо и Бетси Триггс. Пришли Марк и Пол Дэниэлы со своими женами. Уилл Нэнфан с супругой присутствовали в качестве дяди и тети невесты. Джуд Пэйнтер по такому случаю отпросился у Росса на полдня. Пруди помешала прийти «шишка» на пальце. Даже Ник Вайгус с женой умудрились как-то очутиться среди гостей, эти двое никогда не упускали случая поесть и выпить на дармовщинку.

Народу было столько, что детям пришлось сидеть на полу, а те, кто постарше, от девяти до шестнадцати лет, устроились на деревянной лестнице в спальню.

– Прям как зверушки в ковчеге, – добродушно подметил Джуд.

Скамейка, на которой обычно сиживали вечерами Джим и Джинни, была торжественно переименована в скамью для новобрачных. На ней-то сейчас и устроились, впервые на виду у всех, влюбленные голубки.

Праздничное меню состояло из блюд, которые могли не только вызвать аппетит, но и расстроить пищеварение. Чтобы запить все это и сделать атмосферу праздника более веселой, к столу были щедро поданы портвейн и домашняя медовуха.

По окончании трапезы Заки произнес речь, а Джим поблагодарил всех за добрые пожелания. Джинни вся зарделась и отказалась говорить. Когда же в помещении, даже несмотря на открытую дверь, стало душно и жарко, ребятишки закапризничали, а те, кто постарше, наевшись, начали клевать носом, и тогда женщины взяли своих детей и вышли из дома. Теперь мужчины могли вытянуть ноги, раскурить трубку или нюхнуть табаку. Гости спокойно попивали портвейн и джин и вели беседы о том, как на сто двадцатом уровне в забой просочилась вода, или о том, какой нынче ожидается улов сардин.

Подобный способ завершения торжества вызвал неудовольствие у миссис Мартин и у миссис Пол Дэниэл. Но Заки, хоть и утверждал, что заново обрел Господа во время бдений в Сент-Анне два года назад, все-таки отказывался расставаться со спиртным. Остальные мужчины последовали его примеру.

Портвейн оказался дешевым пойлом (Заки купил его по три шиллинга шесть пенсов за галлон), а вот джин – первосортным.

Как-то тихим сентябрьским вечером восемь присутствующих сейчас на свадьбе соседей отправились на куттере из Сола в Роскофф. Обратно, помимо прочего товара, они привезли два бочонка превосходного джина. Содержимое одного сразу поделили между собой, а второй решили приберечь для какого-нибудь торжества. Джуд Пэйнтер, который также входил в эту компанию, спрятал бочонок в прохудившийся бак за оранжереей в Нампаре, где его вряд ли могли обнаружить вездесущие сборщики податей. Там-то бочонок и простоял всю зиму. Джуд Пэйнтер и Ник Вайгус притащили его из Нампары по случаю свадьбы.

И пока женщины с выводком детей осматривали новый дом Картеров – раньше их туда не допускали, – мужчины приготовились напиться до состояния блаженного отупения.

– Поговаривают, будто скоро все шахты закроют, – тонким вкрадчивым голосом сообщил Ник Вайгус. – А еще болтают, что некий Рэйби скупил все крупные отвалы в графстве. И якобы теперь он может обогатить всю пустую породу и обеспечить Англию медью на сто лет вперед.

– Да враки все это, – заявил Уилл Нэнфан.

Зак отпил из кружки джина и сказал:

– Хуже, чем сейчас, уже точно не будет. В прошлом году на Объединенных шахтах Святого Дня убыток составил где-то от восьми до десяти тысяч фунтов. Одному Богу известно, с какими цифрами закончит нынешний год Грамблер. Но это неподходящий разговор для свадебного торжества. У нас есть свои участки, дома и кое-какие деньжата. Может, и не так много, как хотелось бы, но у нас тут до черта упившегося народу, который готов к переменам…

– Чертовски странный этот джин, Заки, – заметил, вытирая усы, Пол Дэниэл. – Отродясь такого не пробовал. Может, только разок…

– Вообще-то, – Заки облизнул губы, – мне тоже так показалось, но потом я увлекся речью. А теперь вот ты напомнил мне про джин, и я скажу, что у него вкус как…

– Как у скипидара, – подсказал Марк Дэниэл.

– Страх какой жгучий! – добавил старый Мэн Грит. – Прямо горло дерет. Но в мои времена считалось, что настоящий джин и должен быть забористым. Когда я в шестьдесят девятом искал медь на Большом озере, то, помню, была там одна лавка. Так в той лавке продавали пойло, от которого вся кожа на руках слезала…

Джо Триггсу, который был самым старшим в их компании, передали кружку с джином. Все смотрели, как он пьет, и наблюдали за его изборожденной глубокими морщинами физиономией. Джо на секунду оторвался от кружки, громко причмокнул и продолжил пить. Потом он поставил пустую кружку на стол и вынес свой вердикт:

– Этот джин и близко не похож на тот, что мы в сентябре приволокли из Роскоффа.

– Но джин-то ведь тот же самый! – хором выкрикнули двое или трое шахтеров.

В комнате повисла гробовая тишина.

– Просто другой бочонок, – подал голос Джуд. – По мне, так вкус нормальный. Просто джин не такой выдержанный. Вот что с ним не так. Ему надо было полежать подольше. Чтобы он состарился, как корова дядюшки Небби. – Он начал напевать себе под нос: – Жили-были старик со старухой, и были они бедны, твидли-твидли-ди…

Тут всех присутствующих одновременно пронзило страшное подозрение. Шахтеры молча уставились на Джуда, а тот продолжал напевать как ни в чем не бывало.

Но песня в конце концов закончилась.

Заки заглянул в свой стакан.

– Очень уж это странно, – тихо произнес он, – что у двух бочонков джина такой разный вкус.

– И впрямь странно, – согласился Пол Дэниэл.

– Чертовски странно, – сказал Марк Дэниэл.

– Может, нас надули? – Джуд неуверенно обнажил в улыбке два зуба. – Эти французы такие жадные, как целое гнездо крыс. Нельзя им доверять ни на грош. Я лично ни за что не повернусь к французу спиной. Это такой народ! Только ты отвернешься, а он хвать нож – и всадит его тебе в спину!

Заки покачал головой:

– Разве Жан Луттэ хоть раз кого-нибудь надул?

– Он никогда нас не обманывал, – сказал Уилл Нэнфан.

Заки почесал подбородок и, похоже, пожалел, что побрился нынче утром.

– Он заверил меня, что джин отличный. В обоих бочонках – одного розлива. Вот что странно. Джин там и там одного розлива. Сдается мне, кто-то уже заглядывал в этот бочонок. Интересно, кто бы это мог быть?

– Проклятье, кажется, я догадываюсь, в чем тут дело, – заявил Марк Дэниэл, который уже выпил три пинты портвейна и был готов перейти к самой ответственной части вечера.

– Нечего на меня пялиться, – сказал внезапно вспотевший Джуд. – Я тут ни при чем. Нету против меня никаких доказательств. Да мало ли кто мог вскрыть этот бочонок… Если только его вообще вскрывали, в чем лично я сильно сомневаюсь. Я так подозреваю француза. Говорю же, нельзя доверять лягушатникам. Этот французишка из Роскоффа, на вид он вполне приличный человек, христианин, и говорит все правильно. А вот каков он на деле? Небось двуличный тип, как и все они.