Дорит Линке - По ту сторону синей границы

На углу улицы стояли два «Трабанта». Андреас потянул меня туда, мы пригнулись и спрятались между ними. Я еле дышала, в боку кололо. Полицейские нас не видели.

Андреас хлопнул меня по плечу.

– Ха! Теперь ясно, зачем мы на спартакиаде побеждали!

Мы просидели на корточках целую вечность.

– Только бы не зацапали, – шептал Андреас под грохот городских электричек на эстакаде над нами. – А то тут же обратно в интернат упекут.

Да уж, именно этого и не хватало!

Постепенно начинало темнеть.

– Площадь Маркса-Энгельса недалеко, – сказал Андреас. – Там станция городской электрички.

Мы побежали туда и поднялись на платформу. На ней была куча полицейских. Двое тут же направились к нам.

– Прицепиться к нам не за что, – шепнул мне Андреас.

– Что вы здесь делаете?

– Приехали на выходные в Берлин к родственникам, – сказала я торопливо.

– Документы!

Мы вытащили из карманов удостоверения личности. Полицейские стали их рассматривать, длилось это бесконечно долго.

– На улице почему так поздно находитесь?

– Мы шли к моему дяде, но заблудились. Мы из Ростока.

Полицейский пристально поглядел на меня.

– Где живет твой дядя?

– На Димитров-штрассе.

– Номер дома?

– Шестнадцать.

– И дядя отпускает вас одних ходить по Берлину в такое время, при том что вы города не знаете?

Андреас пришел мне на подмогу:

– Он и не отпускал, мы все вместе ходили обедать, а потом нам с Ханной захотелось еще зайти в молочный бар. В Ростоке таких нету, там же не столичное снабжение!

Полицейский недоверчиво нахмурился.

– Мы договорились встретиться потом у телебашни [56], но там было ужасно много народу, и мы разминулись.

– Что за молочный бар?

Андреас и глазом не моргнул.

– Ну тот, на Алекс. Не знаю точно, как объяснить, я же не здешний.

Полицейский повернулся к напарнику, который как раз проверял документы у какой-то парочки.

– Эй, Круше, ты знаешь молочный бар на Алекс?

– Неа, – рассеянно пробормотал тот.

– Его недавно совсем открыли, – снова вступила я. – Это рядом с книжным. А про книжный мне отец рассказывал, он там когда-то покупал Джека Лондона.

– Вы когда обратно в Росток едете?

Наконец-то полицейский отдал нам удостоверения.

– Завтра, – ответили мы хором и спрятали документы в карманы брюк.

– Ну, передавайте привет рыбьеголовым!

Через двадцать минут мы уже звонили в дверь квартиры дяди Юргена.

Дверь нам открыл не он, а тетя Эльке – в желтом платье, с коротко стриженными каштановыми волосами. Она сердито уставилась на меня.

Потом сказала:

– Ну, проходите! – и отступила на шаг.

На кухне сидел Сакси и рыдал, уткнувшись в огромный носовой платок в красно-белую клетку.

– Где дядя Юрген?

– Ну, а сами вы как думаете, где он? – тетя уперла руки в боки. – Ну же, комсомолец, скажи им!

– Аресто-о-ован! – провыл Сакси.

– Ч-черт… – выдохнули мы с Андреасом одновременно.

– Вот именно! – тетя Эльке тяжело опустилась на стул.

Сакси, шмыгая носом, принялся рассказывать:

– Твой дядя беспокоился, потому что вы всё не возвращались, и пошел вас искать. А потом я видел, как какие-то трое его увели.

Мы с Андреасом стояли посреди кухни, не зная, куда девать глаза.

Тетя с упреком смотрела на меня.

– Юрген никогда бы не пошел к Стене, и уж точно – если бы знал, что там будут беспорядки. Что на тебя нашло, Ханна?

– Мы просто хотели послушать Дэвида Боуи и Eurythmics …

Тетя развела руками.

– Ну, а просто пластинку поставить недостаточно?

– Так ее поди еще найди! – ответил Андреас. – У нас такого не выпускают. И потом, вживую слушать – это совсем другое!

– Точно! – Сакси махнул красно-белым платком. – Это ваще круто, круче некуда!

– Круче некуда! – передразнила его тетя Эльке. – Сказать вам, что я думаю? Это не ваще круто – это ваще тупо!

Сакси опустил платок и подавленно уставился на синюю клеенку на столе.

– И что вам с этой прямой трансляции? Просто стоять у Стены и ждать, когда из-за нее донесется музыка? Это же унизительно!

– Вовсе нет! – возразил Андреас. – Боуи слушать совсем не унизительно.

– По-любому лучше, чем слушать «Пудисов». И смотреть на «Пудисов», – всхлипнул Сакси.

Тетя даже не улыбнулась.

– Ну, теперь посмотрите , что из всего этого вышло. Юрген задержан, – тетя Эльке встала. – Да что я тут перед вами распинаюсь?! Вы и понятия не имеете, что это значит!

Она подошла к раковине и принялась с остервенением мыть посуду. Одна тарелка раскололась, и от этого тетя разозлилась еще больше. С досады она швырнула в нас мокрой губкой. Мы предпочли ретироваться в гостиную, и там Сакси начал причитать, что ужасно голоден.

Андреас велел ему заткнуться не знаю сколько раз. Наконец он затих.

От пережитых ужасов мы действительно совсем забыли о еде. Но никто не отваживался пойти попросить тетю Эльке сделать нам пару бутербродов. Она ушла в спальню и включила Шопена.

– Жрать не дают, зато какое-то бренчанье слушать заставляют, – злился Андреас.

Наконец мы заснули.

Назавтра тетя Эльке разбудила нас в семь.

– Всё, комсомольцы, экскурсия в столицу закончена, двигайте домой!

На «Траби» она отвезла нас на вокзал в Лихтенберг и проследила, чтобы мы сели в поезд на Росток. Ехали мы молча. Меня грызла совесть из-за дяди Юргена.

Дома на главном вокзале мы купили родителям цветы. Мама ругала меня больше часа. Потом запретила на сегодня смотреть телевизор и выходить на улицу.

Я стала читать папе «Время-не-ждет». Кажется, он даже не заметил, что меня два дня не было дома.

На следующий день на уроке обществоведения фрау Граль, подняв указательный палец, клеймила события в Берлине.

– Контрреволюционеры попытались нагло и демонстративно навредить нашей стране, устроив рок-концерт у границы ГДР. Динамики были направлены прямо на Восточный Берлин. Это настоящая провокация Запада!

Мы с Сакси сделали каменные лица и опустили глаза. Зато Андреас поднял руку. Я ткнула его карандашом в спину: не высовывайся!

– Пожалуйста, Андреас, вы хотите что-то добавить?

– А как вообще выглядят контрреволюционеры?

– Что за глупый вопрос! – фрау Граль беспомощно огляделась.

Саксина рука взмыла вверх.

– Глупых вопросов не бывает, бывают только глупые ответы.

Фрау Граль окончательно растерялась.

– Да, конечно… Спасибо… Кто из вас знает, как ответить на вопрос Андреаса?

Сабина подняла руку.

– Контрреволюционера узнают не по тому, как он выглядит, а по его делам.

– Прекрасно, спасибо, Сабина!

Андреас заерзал, явно собираясь еще что-то сказать.

Я наклонилась вперед и шепнула:

– Молчи, дурак!

– О чем вы там шепчетесь, Ханна? Или хотите высказаться по теме?