Фрэнк Абигнейл - Поймай меня, если сможешь. Реальная история самого неуловимого мошенника за всю историю преступлений

Я вовсе не воспринял это как вызов. Я просто действовал по наитию, подстрекаемый стремлением защитить свою истинную личность.

– Да, – заявил я. – Это ФБР. Я хотел сообщить, что наш агент подъедет минут через пятнадцать. Чек у вас или надо обратиться к кому-то еще?

– Пусть просто зайдет ко мне, сэр, чек у меня, – ответила миссис Уоринг. – Конечно, нам бы хотелось ксерокопировать чек для отчетности. Это ведь разрешается, да?

– Конечно, – заверил я ее. – Я велю мистеру Дэвису предоставить вам копию.

Я подоспел в банк через пять минут, облачившись в синий деловой костюм, но украдкой оглядел интерьер, прежде чем войти. Кассирши, обналичившей мой чек, нигде не было видно.

Будь она там, я бы не вошел. Я не знал, не устроила ли она перерыв на кофе или типа того, и боялся, что она может вернуться, пока я буду в банке, но на этот риск вынужден был пойти. Я вошел в вестибюль, и администратор направила меня к столу миссис Уоринг, стоявшему сбоку. Она оказалась элегантной, миловидной женщиной лет за тридцать, и по наряду, и по манерам сущей бизнес-леди. Когда я остановился перед ее столом, она подняла на меня глаза.

– Миссис Уоринг, я Билл Дэвис из ФБР. Полагаю, мой босс уже звонил вам? – спросил я.

– О, да, мистер Дэвис, – поморщившись, кивнула она. – Чек у меня здесь.

Предъявить документы она не попросила, не выказав ни малейших подозрений касательно моего статуса. Просто извлекла чек из ящика стола и протянула его мне. Я с профессиональным видом изучил его, что не составило мне труда, ведь я сам же его и сфабриковал. На обороте едва читабельно просматривалось мое настоящее имя и адрес отца.

– Выглядит довольно аляповато, – сухо заметил я. – Удивительно, что кто-то его принял.

Миссис Уоринг кисло усмехнулась в знак согласия.

– Да, есть у нас здесь девицы, которые… Ну, стоит им завидеть смазливого пилота или какого-нибудь другого мужчину романтической наружности, и они теряют голову. Их больше интересует сам мужчина, чем то, что он им дает, – неодобрительным тоном заметила она. – Девушка, принявшая этот чек, мисс Кастер, так расстроилась, что даже не вышла на работу этим утром.

При этой вести я немного расслабился и начал упиваться своей ролью агента спецслужб.

– Что ж, нам придется с ней поговорить, но с этим можно и обождать. У вас уже есть его копия?

– Нет, но ксерокс у нас вон там, в углу, это займет не больше минуты.

– Я сам, – изрек я, быстро направившись к аппарату, прежде чем она успела запротестовать.

Я скопировал только лицевую часть чека, чего она не заметила, когда я положил копию ей на стол.

– Давайте подпишу и поставлю дату, – сказал я, беря ручку. – Эта копия послужит вам распиской. Как вы понимаете, оригинал нам нужен в качестве вещдока. Он поступит в попечение федерального прокурора. Полагаю, на данный момент больше ничего не требуется, миссис Уоринг. Мы, несомненно, благодарны вам за сотрудничество, – с этими словами я прикарманил треклятый оригинал и удалился.

Я сделал лохотрон своей профессией, своим средством пропитания.

Позже я узнал, что ретировался из банка едва ли не за пять минут до прихода реального агента ФБР – более того, единственного агента спецслужб в Юрике. Также я узнал, что сама миссис Уоринг была более чем чуточку расстроена, когда поняла, что ее обвели вокруг пальца, но, с другой стороны, агентов ФБР самих окружает определенная романтическая аура, а женщине вовсе не обязательно быть молоденькой, чтобы подпасть под обаяние эффектной личности.

Выдавать себя за агента ФБР было не самым разумным шагом в моей криминальной карьере. Федеральные агенты, как правило, действуют весьма результативно, но становятся еще результативнее и решительнее, когда кто-то рядится под агента ФБР. Я на время предотвратил разоблачение, что лжепилот Фрэнк Уильямс на самом деле Фрэнк Абигнейл-младший, но, сам того не ведая, преподнес О’Райли свежий след, и с той поры наш сверхмарафон не прерывался до самого конца.

Однако я еще только проходил свои университеты фальсификатора, хотя и числился в отличниках, и потому склонен был идти на риски, одна мысль о которых повергла бы опытного чекового мошенника в трепет. Я был независимым лицедеем, писавшим, продюсировавшим и ставившим собственные сценарии. Я не знал ни одного профессионального преступника, не стремился перенимать опыт у экспертов и чурался мест, смахивавших на уголовную «малину».

Люди, помогавшие мне в сомнительных выходках, сплошь были честными, законопослушными, респектабельными гражданами, которых я сделал своими сообщниками не обманом, так надувательством. На самом деле моя полнейшая автономность и была величайшим из факторов успеха. Обычные уголовные источники информации для полицейских в моих розысках были совершенно бесполезны. «Сарафанное радио» дна общества попросту не располагало сведениями обо мне. И хотя моя истинная личность была установлена еще где-то на полпути моих гастролей, все ниточки, собранные полицией, вели только в прошлое. К тому времени, когда мои злодеяния признавали таковыми, проходило уже несколько дней, и блюстителям порядка ни за что не удавалось взять мой след, пока я не наносил удар снова, обычно в каком-нибудь отдаленном городе.

Как только я занялся подделкой чеков, стало понятно, что точка невозврата пройдена. Я сделал лохотрон своей профессией, своим средством пропитания, и, избрав нечестивое занятие, вознамерился отточить рабочие навыки. В последующие недели и месяцы я изучал чековые транзакции и банковские процедуры столь же усердно, как всякий инвестор изучает доступные ему рынки, и свое домашнее задание выполнял, стараясь не бросаться в глаза окружающим. Я встречался с кассиршами, прощупывая их мозги, пока оглаживал их тела. Ходил в библиотеки и штудировал банковские газеты, журналы и профессиональную литературу. Читал финансовые публикации и изыскивал случаи потолковать с банковскими работниками. Одним словом, навел на свои противоправные техники лоск реальным воском.

Выдавать себя за агента ФБР было не самым разумным шагом в моей криминальной карьере.

Конечно, как некто однажды заметил, нет праведного способа содеять кривду, но на стороне самых удачливых чековых мошенников выступают три фактора, и любой из них или хотя бы скудная комбинация всех трех могут окупиться, как три слитка в игровом автомате.

Первый – это личность, и я воспринимал наружность как часть личности. Аферисты экстра-класса, впаривают ли они паленые бумажки или втюхивают липовые договоры аренды нефтеносных участков, одеты с иголочки и источают уверенность и силу. При том они обычно обаятельны, куртуазны и с виду искренни, как политик, добивающийся выборов на второй срок, хотя порой могут обдавать холодным высокомерием финансовых воротил.