Лия Флеминг - Девушка с «Края Света»

В ее сумке лежали пирог от Флорри, местная «Газета» и небольшой сверток от Тома, похоже, бутылка виски, маленькое утешение. Нечего давать ему бутылку, усмехнулась она. И так много горя. Надо выбросить ее в первую же урну.

Гнев, словно желчь, подступил к ее горлу. Какой прок давать ему спиртное, чтобы он утопил в нем свои горести, когда она не могла утопить свои беды в чем-либо крепче чая?

В часы посещений у двери собралась небольшая толпа. Миррен пожалела, что не попросила Бена поехать с ней ради поддержки, но он был слишком занят, а Флорри и так ездила сюда, когда только могла. Посетители с обеспокоенными лицами выстроились в ряд, потом их вели в палаты по облицованным кафелем коридорам. Сердца их учащенно бились при мысли, что им сейчас предстояло увидеть, и от запаха мокрой тряпки, которой мыли полы, и больничных «уток».

Их свидание получилось странным и угрюмым. Джек сидел и глядел в окно; он не повернулся к ней, когда она вошла. Его вид поразил ее. Глаза были как у дохлой рыбы, холодные, стеклянные и безжизненные. На нем был великоватый ему больничный халат, щеки впали, и он походил на старика. Миррен не понимала, узнал ли он ее.

– Джек! Это я, пришла навестить тебя, – нерешительно сказала она.

Он повернулся, посмотрел на нее и кивнул. Она села. Он молчал, и она заполнила возникшую паузу и рассказала, что потеряла ребенка и после этого ей пришлось лечь на чистку, поэтому она не могла приехать к нему раньше. Как бы оправдывалась.

Он слушал, не глядя на нее, отчужденно и теребил пояс халата, его лицо ничего не выражало. Она удивилась.

– Я думала, ты будешь рад, что я приехала к тебе, – сказала она. Общаться с ним было нелегко, и это ее сердило. – Слушай, говоришь ты со мной или нет, но нам нужно объясниться, – быстро и сварливо проговорила она; откуда у нее взялся этот противный голос торговки рыбой? – Я виню тебя и Бена, виню себя. Ничего не случилось бы, если бы ты держался подальше от проклятого паба, но нет, ты не мог обойтись без своего зелья. Бену надо было оставить тебя там, чтобы ты нажрался, но он вмешался, как обычно. Сильвия была бы с нами, и ничего бы… – Она уже кричала на него и грозила пальцем.

Тогда Джек просто отвернулся к окну.

– Брось свои фокусы и не делай вид, что меня тут нет. Ты слышал, что я говорила. Нет смысла прятаться в дурке, чтобы тебя все жалели. Нечестно. Будь мужчиной и взгляни на то, что ты натворил, взгляни честно и прямо. Ты убил нашу малышку, нашу красавицу!

– Миссис Сойерби! На минуточку, пожалуйста, – сказал с иностранным акцентом мужчина в белом халате.

– Я еще не договорила, доктор. Мне нужно высказать ему все это, но он не желает слушать.

– Не здесь и не сейчас, миссис Сойерби. Наберитесь терпения. Джек нездоров, он не может вас слушать. Он не может связно думать, но он вернется в норму со временем, когда отдохнет. Я доктор Каплински. – Он протянул ей руку, но она этого не заметила.

– Но он убил нашего ребенка, – закричала она, и все вокруг замерли и прислушались.

– Это было ужасное несчастье. Ваш ребенок бежал и попал под трактор, – ласковым голосом сказал доктор.

– Откуда вы знаете? Вас там не было. А я была! Он это сделал! – Она дернула Джека за рукав, пытаясь разбудить его и вывести из ступора.

– Пойдемте, – настаивал доктор, – поговорим в другом месте. Джек не слушает. От войны у него осталось много проблем. Ему требуются время и лечение. Мир и покой излечат его душу.

– А как же я? Разве мне не требуется время? Тот кошмар никогда не прекратится, сколько бы мы ни жили. Вот я-то не свихнулась. Кто-то должен остаться на ногах и смотреть за коровами, как бы плохо ни было, – кричала она.

– Это самое лучшее лекарство, миссис Сойерби. Занимайтесь вашими делами день ото дня. Прогоняйте от себя боль. Это тяжело, но я вижу, что вы сильная. Джек не такой, – добавил он. Его черные глаза ласково смотрели на него. Но что он может знать о ее боли?

– Вам-то что? И откуда вы знаете? – усмехнулась она.

– Поверьте мне, я знаю, – сказал доктор. – Присядьте и успокойтесь. Немного подержите его за руку. Хорошо, что вы приехали.

– Нет, я не хочу. Он должен сам справиться с этим. Мне нужно успеть на автобус, потом на поезд. Я приехала посмотреть, как он тут, и теперь мне все ясно. Он может торчать тут сколько захочет, мне наплевать. – Миррен встала, надела пальто и пошла к двери.

– Постойте, постойте… Нужно отпереть… – Она вежливо ждала, когда ключ повернулся в замке, и вздрогнула при этом звуке.

– Джек, возьми себя в руки, иначе я больше не приеду, – проорала она напоследок и помчалась по коридору, вне себя от возмущения. Как все несправедливо! Как он смеет так распускаться! Тряпка! И она еще должна с этим мириться? Гнев кипел в ней. Она замерзла и хотела пить.

Пытаясь успокоиться, она присела на скамью в парке. Что ж… Он там. Рядом с ним доктор с ласковым голосом. Понимающий… А до нее никому нет дела. Она поискала в сумке носовой платок и наткнулась на бутылку виски. Какая трата денег и карточек, причина всех их бед! Вот она увидит дядю Тома и все ему выскажет!

Она подняла стеклянную бутылку. На солнце блеснула янтарная жидкость. Интересно, какая же она на вкус, эта «влага жизни»? Улыбнувшись, она из интереса отвинтила крышку, понюхала горлышко и увидела своего отца. Уже собралась вылить виски на землю, но остановилась и сделала маленький глоточек. Ей обожгло горло.

– Господи, и они еще платят за это деньги? – Она глотнула еще, чтобы согреться. Сунула бутылку в сумку, а потом пила по глоточку всю обратную дорогу.

К тому времени, когда поезд остановился на станции Уиндебанк, она чувствовала себя лучше, спокойнее и даже слегка порозовела. Ведь она побывала у Джека и помирилась с ним. Все будут довольны, а больше всех Бен. В последнее время он стал какой-то скрытный. Возможно, он завел себе подружку, только непонятно, зачем он таскает с собой рюкзак с инструментами. Впрочем, ее это не касается. Впервые за много недель ей было ни до чего, и она спала как убитая.

Может быть, день, потраченный на поездку к Джеку, оказался тем временем, которое ей требовалось, чтобы отрешиться от этой проклятой фермы.

Поездки к Джеку, кажется, шли Миррен на пользу, думал Бен, берясь за долгую работу – ремонт крыши в «Крае Света». Он снял сгнившую обрешетку и приволок с фермы старые, но крепкие доски от сарая. Разложил по порядку все блоки из песчаника, чтобы потом вернуть их на крышу. Ему помогал Том, и Бен просил его никому не рассказывать про то, что они ремонтируют старый дом. Пусть это будет сюрпризом для Джека и Миррен.

На ферме работал новый пленный, Дитер Клозе, сам из крестьян, поэтому все умел. Но скоро он должен был вернуться в Германию.

По словам Флорри, Джек все еще не разговаривал, но теперь узнавал жену и мать, когда они его навещали. Миррен возвращалась в хорошем настроении и с энергией бралась за работу. Трудно сказать, но что-то в ней изменилось; она была полна сил, однако потом снова делалась усталой и раздражительной – сказывалось напряжение последних месяцев.