Мелисса Дэйли - Молли и кошачье кафе

– Обещаю тебе, Софи, что никогда больше не приму ни одного решения, не посоветовавшись с тобой. Бедная моя, прости, что тебе пришлось все это держать в себе. Я должна была заметить, что происходит. – Она положила руку Софи на колено и немедленно подверглась атаке Пуговки.

Софи кивнула и улыбнулась сквозь слезы, пытаясь бережно отцепить Пуговку от маминой руки. Котенок тут же напал на саму Софи и вцепился острыми зубками ей в палец.

– Не знаю, в чем тут дело, мамуля, но эта старуха придирается к нам все время. Наверное, она увидела Молли в окно и решила, что это можно использовать против нас.

Котята, все пятеро, крутились на диване между Дебби и Софи. Белла и Эбби расхаживали по спинке дивана, помахивая хвостами и пытаясь удержать равновесие, Пуговка и Эдди затеяли возню у хозяек на коленях, а Мэйси умывалась, сидя на подлокотнике.

– И вот вам пожалуйста, – Дебби показала на котят. – Старая ведьма просто лопнет от радости. Она думала, что одна кошка – плохо. Что же будет, когда она узнает, что их у нас шесть?

Софи прыснула и погладила Пуговку, которая, устав озорничать, улеглась спать, пушистым шариком прижавшись к ее ноге.

– Кроме шуток, мам, что же нам делать? Сможем ли мы держать их всех здесь, в квартире?

Я навострила уши в своей коробке.

– Пока у нас нет другого выхода, – ответила Дебби. – Котятам еще даже месяца нет, они слишком малы, чтобы отнять их от Молли. А потом… сама не знаю, Софи. Квартирка маленькая, да и Молли не привыкла постоянно быть взаперти. Нам надо подумать о том, что будет лучше для нее.

Слова Дебби меня насторожили. Она не ответила прямо на вопрос, и что-то в ее тоне заставило меня думать, что она готова сдаться. Единственное, что я поняла наверняка, – то, что мы с котятами останемся в квартире до тех пор, пока они малы и полностью зависят от меня. Не слишком большое утешение, но другого у меня не было.

Когда я вышла в коридор на следующий день, я обнаружила, что выход на лестницу перегорожен большим листом толстой фанеры. Я больше не могла спуститься в кафе. Я прекрасно понимала, что у Дебби не было выбора, все равно при взгляде на фанеру у меня перехватывало горло. Это напоминало мне, что теперь я заперта наверху, став, по сути, пленницей квартиры.

Полоска неба, которую я видела в окно, не могла заменить мне то, к чему я привыкла, – возможность приходить и уходить, когда захочу. По большому счету, утрата вольной жизни была, скорее, символической – с тех пор как родились котята, я проводила с ними почти все время. И все же мне очень не хватало тех коротких вылазок в кафе и во внешний мир. Они были для меня глотком свободы и возможностью отвлечься – пусть и на очень краткое время – от ответственности и бремени материнства. Общение с посетителями в кафе и прогулки на свежем воздухе помогали не забыть, что жизнь вне квартиры тоже существует и что я – это по-прежнему я, Молли, а не только мама своих котят.

Однако с лишением свободы ничего нельзя было поделать, я понимала это и посвящала детям все свое время и внимание. День ото дня они становились все любознательнее и общительнее и радовали меня своими успехами. Эдди по-прежнему был намного крупнее остальных, но характер у него оказался мягким и покладистым, так что он отлично уживался со своими сестрицами. Самой беспокойной из пятерки была Мэйси: от любого шума она мгновенно подскакивала, распушив хвост. Белла и Эбби росли неразлучной парочкой и постоянно возились друг с другом – не то играли, не то боролись. Что до Пуговки, то она была самой шаловливой из всех и вечно проказничала. Она первой кидалась обследовать новые уголки квартиры, училась открывать лапой двери, пока другие следили за ней, боязливо отступив в сторонку.

Любоваться моими малютками было и радостно, и горько. Они казались мне чудесными, и я с восторгом отмечала все их достижения. Но эти изменения напоминали мне о том, что уже совсем скоро они вырастут и станут самостоятельными. Когда это время настанет, думала я, Дебби будет вынуждена решать, что с нами делать. Я гнала от себя мысли о будущем, но, когда котята, набегавшись, засыпали, невольно спрашивала себя, что их ожидает впереди и какой станет моя жизнь после расставания с ними.

Пока я занималась воспитанием котят, Дебби тоже не сидела без дела. Растущая популярность кафе приносила новые заботы: дополнительный персонал, новые поставщики, заработная плата и счета. Помимо ссуды, взятой на ремонт кафе, Дебби пришлось влезть в долги, чтобы нанять сотрудников – теперь она постоянно повторяла, что, если кафе не начнет приносить доход, последствия могут быть самыми печальными. Даже дома, в квартире, Дебби не расставалась с ноутбуком: читала, занималась подсчетами или звонила куда-нибудь по делу.

Не вдруг, очень постепенно, но я начала замечать, что мы с Дебби отдаляемся друг от друга. Поужинав и покончив, наконец, со всеми делами, она так выматывалась, что едва доходила до кровати. Она больше не откровенничала со мной, как бывало, а я не могла избавиться от чувства, что она что-то скрывает от меня и что это как-то связано с будущим кафе. Полной уверенности у меня не было, но я догадывалась, что не за горами тот день, когда Дебби придется выбирать между кафе и мной. От того, насколько успешным станет кафе, зависели благополучие и безопасность Софи. Зная это, я не сомневалась, что Дебби, когда ей придется принимать решение, выберет кафе.

Ночью, когда все спали, я садилась на подоконник в гостиной и подолгу смотрела в окно. Янтарный свет фонаря заливал проулок, и, прижимаясь лбом к стеклу, я могла рассмотреть внизу мусорный контейнер. От того, что я видела улицы и не могла выйти, чувство одиночества становилось еще сильней, еще пронзительнее.

Всматриваясь в темный проулок, я решила, что нужно быть к этому готовой – если случится худшее, я лучше вернусь на улицу, чем позволю передать себя другому хозяину. Иногда мелькала у меня и смутная надежда на возвращение черного кота – быть бездомной не так страшно, если рядом есть друг. Впрочем, я прекрасно знала, что эти мечты бесплодны и не сулят ничего, кроме горького разочарования, а потому безжалостно гнала их от себя. Однажды я уже сумела выжить на улице, значит, смогу сделать это снова.

Прошло несколько недель после того, как мы получили то злополучное письмо, но я постоянно ощущала угрозу, нависающую надо мной и котятами. Наше будущее оставалось неопределенным. Наблюдая за детьми, я не могла избавиться от мысли, что каждый новый день для них – это еще один шаг к самостоятельности. И что сама я вскоре, возможно, стану бездомной. Временами я впадала в отчаяние. Жизнь в подвешенном состоянии начинала казаться мне настолько невыносимой, что я уже собиралась убежать из дома. По крайней мере, так я избавила бы Дебби от необходимости принимать трудное решение.