Уильям Голдинг - На край света (трилогия)

– Что ж, мистер Саммерс, сделаю все, что смогу.

– Я знал, что вы согласитесь. Считайте, что мы, просмоленные невежи, привлекли вас как представителя гражданского населения. Что будем делать?

– Итак, у нас есть пастор, который… слушайте, а не позвать ли нам еще и мисс Грэнхем? Она дочь каноника и должна разбираться в священниках лучше всех!

– Бросьте ваши шутки, сэр, и оставьте мисс Грэнхем мистеру Преттимену.

– Нет! Быть не может! Ужели сама Минерва [32]?..

– Наше внимание было слишком занято мистером Колли.

– Что ж, как уже было сказано, у нас есть пастор, который… допился до скотского состояния и теперь отчаянно страдает по этому поводу.

Саммерс внимательно и, я бы даже сказал, с любопытством посмотрел на меня.

– И вы знаете, до какого состояния он допился?

– А как же! Я ведь его видел! Да не только я – все, даже дамы. Однако признаюсь вам, Саммерс, я видел чуть больше, чем все остальные.

– Очень интересно.

– Ненамного больше – но все-таки. Через некоторое время после своего нашумевшего выступления Колли проковылял по коридору в гальюн с листком в руках и, что самое интересное, с широченной улыбкой на том, что у него вместо лица.

– И о чем поведала вам эта улыбка?

– О том, что он вдребезги пьян.

– А о том, что случилось там, в кубрике? – Саммерс кивнул куда-то в сторону носа.

– Нет. Как тут узнаешь?

– Можно порасспрашивать.

– Стоит ли? Разве весь этот простонародный – уж простите меня! – театр рассчитан не на нас – тех, кто стоит на ступеньку выше? Может быть, не надо лишний раз дразнить гусей?

– А здоровье Колли? Ради него стоит рискнуть. Кто-то ведь довел беднягу до такого состояния. Кроме того, помимо матросов есть и переселенцы – очень приличные люди. Эти не будут насмехаться над вышестоящими, а вот знать могут не меньше прочих.

Мне вдруг вспомнилось изнуренное лицо молоденькой миссис Ист, которое словно сжирали черные тени. Возможно, она воочию наблюдала скотское поведение Колли, в то время как ожидала от священника совсем другого.

– И все-таки, Саммерс, это ужасно! Пастор, должно быть…

– Сделанного не воротишь. А сейчас ему самому хуже некуда. Ради Бога, попробуйте еще раз пробудить его от этой… летаргии!

– Хорошо. Пробовать – так пробовать. Идемте.

Я буквально выскочил в коридор, пересек его, сопровождаемый по пятам Саммерсом, и открыл дверь каюты Колли. Лейтенант не соврал. Пастор все так же лежал ничком и казался еще более застывшим, чем в прошлый раз. Рука, вцепившаяся в рым-болт, будто бы расслабилась и повисла на нем без всякого видимого усилия.

– Мистер Колли, вас пришел навестить мистер Тальбот, – мягко проговорил Саммерс у меня за спиной.

Меня охватили неловкость и сильнейшее отвращение, отчего я растерялся сильнее обычного и не смог подобрать ни единого слова, чтобы подбодрить несчастного. Его вид и запах, вернее даже сказать – вонь, исходившая, как я определил, от немытого тела, не вызывали ничего, кроме дурноты. Представьте, какой силы должен быть смрад, чтобы соперничать с общим зловонием корабля (к которому я так и не смог до конца привыкнуть) или даже перебить его! Саммерс, однако, верил в мои несуществующие силы, так как, кивнув, отошел в сторону, словно показывая, что все теперь в моих руках.

Я откашлялся.

– Мистер Колли! Положение, что и говорить, неприятное, но поверьте, сэр, вы принимаете все слишком уж близко к сердцу. Каждый может, если не сказать – должен, хоть раз в жизни нечаянно перепить, иначе как же он поймет переживания другого? Что касается вашего развеселого выступления на палубе – да чего она только не видала, эта палуба! Это вам не тихое графство нашего с вами отечества… Мистер Колли, лейтенант Саммерс помог мне увидеть, что я в какой-то мере несу ответственность за случившуюся с вами неприятность. Если бы я не рассердил капитана… кстати! Должен признаться, что как-то раз несколько юных шалопаев, притаившись у окон на верхнем этаже, по сигналу начали мочиться на всеми нелюбимого учителя, когда тот проходил по двору. И чем же, спросите вы, дело кончилось? Да ничем! Учитель нахмурился, выставил вверх ладонь, посмотрел на пасмурное небо и раскрыл зонт! И клянусь вам, сэр, некоторые из этих шалопаев в свое время станут епископами! Через пару дней мы вместе посмеемся над вашим уморительным выступлением. Вы направляетесь в Сиднейскую бухту и оттуда, насколько я помню, в Землю Ван-Димена. Боже мой, мистер Колли, насколько я знаю, там гораздо охотнее примут вас пьяным, чем трезвым. Что вам нужно сейчас, так это глоток чего-нибудь покрепче, а потом столько эля, сколько сможет вместить желудок – и очень скоро вы взглянете на мир совсем по-другому.

Я не дождался ответа и вопросительно поглядел на Саммерса, но тот, сжав губы, рассматривал одеяло. Я развел руками, показывая, что больше ничего не могу сделать, и вышел. Лейтенант последовал за мной.

– Ну что?

– Мистер Колли решил уморить себя до смерти.

– Бросьте!

– Я слыхал, что такое случается среди дикарей. Они способны просто лечь и умереть.

Я жестом пригласил его к себе и мы бок о бок уселись на койку. Меня осенило:

– А если он фанатик? И слишком близко к сердцу принимает все, что связано с религией… Мистер Саммерс! Тут нет ничего забавного! Или вы столь невоспитанны, что будете хохотать над каждым моим словом?

Саммерс отнял ладони от смеющегося лица.

– Упаси Бог, сэр! Мы и так постоянно рискуем получить пулю от врага, так к чему добавлять к этому опасность стать мишенью друга – осмелюсь назвать вас именно так. Поверьте, я полностью осознаю, какую привилегию я получил в виде возможности близко общаться с многоуважаемым крестным сыном вашего многоуважаемого крестного отца. Но в одном вы правы. Во всем, что касается Колли, нам не до смеха. Или он сошел с ума, или совсем не разбирается в собственной религии.

– Он же священник!

– Вовсе не одежда делает пастора пастором. Сдается мне, Колли впал в отчаяние. И возьму на себя смелость утверждать как христианин – а я считаю себя смиренным прихожанином, как бы далеко меня ни забросила судьба, – что истинно верующий человек не имеет права отчаиваться.

– Если вы правы, то все мои слова для него – пустой звук.

– Вы сказали то, что думали. В любом случае Колли ваших слов уже не услышит.

– Вы так считаете?

– А вы нет?

Мне подумалось, что к Колли мог бы найти подход человек, равный ему по происхождению, скажем, из здешних матросов, но не испорченный, в отличие от пастора, излишним образованием или должностью, пусть и достаточно скромной. Однако недавний разговор с Саммерсом показал мне, сколь осторожно надо беседовать с ним на подобные темы. И тут он прервал молчание: