Сара Груэн - У кромки воды

Он уперся руками в бока, обдумывая мои слова.

– Пожалуйста, – сказала я. – Я настаиваю.

Брови Энгуса взлетели.

– Настаиваете?

– Прошлой ночью я обещала, что сделаю все возможное, а сейчас явно ваша очередь спать, – продолжила я, едва не прикусив язык от стремления побыстрее объясниться. – Я только об этом.

– А мне понравилось, как вы настаивали.

Я бросила на Энгуса взгляд. Он улыбался.

Я вздернула подбородок, изо всех сил стараясь изобразить директрису пансиона мисс Портер.

– В таком случае, боюсь, я вынуждена настаивать, чтобы вы пошли отдохнуть.

Энгус тихо рассмеялся:

– Ну, когда вы так говорите, выбора не остается.

В конце концов он ушел вниз поспать, но прежде поменял миску со льдом, разжег огонь и добился от меня обещания, что я разбужу его, если мне что-нибудь понадобится, или даже если передумаю и захочу лечь, и что в любом случае он вернется, не пройдет и четырех часов.

Я свернулась в кресле, достаточно глубоком, чтобы повернуться на бок и почти лечь. И только подтыкая одеяло под ноги, поняла, что по-прежнему сижу босиком, все в той же ночной рубашке, что надела вчера, а значит, ходила в ней целый день – перед доктором Маклином, перед Роной и перед всеми остальными. Мне просто не пришло в голову одеться. Мне было неловко, но вместе с тем я ощутила облегчение. Ночное бдение будет, разумеется, куда легче пережить в рубашке.

Видимо, это оказалось слишком легко.

В камине раздался громкий треск, и я рывком проснулась. На ковре передо мной лежал красный уголек. Я вскочила с кресла, схватила кочергу и толкнула его на каменные плиты.

Быстро осмотрев комнату и убедившись, что больше ничего не горит, я перевела взгляд на Мэг. Я не сводила с нее глаз, и мне становилось все страшнее, потому что я не улавливала под одеялом никакого движения.

В мгновение я оказалась возле постели Мэг и нависла над ней в слепящем ужасе. Лицо ее было серым, рот провалился. Правый глаз, тот, что не закрыл отек, был слегка приоткрыт, так что виднелась серебристая полоска белка. Я положила руку на ребра Мэг, пытаясь уловить движение, но у меня слишком дрожала рука, чтобы я могла что-то понять. Тогда я прижала три пальца к горлу Мэг сбоку, пробуя отыскать пульс.

– Мэг? – позвала я, потом еще раз, громче. – Мэг?

Схватив зеркальце, лежавшее на комоде, я поднесла его к губам Мэг. Зеркальце отчаянно тряслось, несмотря на мои старания держать его ровно, но какое-то время оно пробыло у ее лица, и я не увидела даже намека на туман.

Через пару мгновений я уже бежала, спотыкаясь, по лестнице, держась рукой за стену и крича:

– Энгус! Энгус!

Мы столкнулись на пороге кухни. Он схватил меня за плечи, чтобы поддержать.

– Что такое? Что стряслось?

– Она не дышит…

Энгус рванулся мимо меня и уже топал по лестнице, прежде чем я успела повернуться.

К тому времени, как я добралась наверх, он сидел на кровати, прижав два пальца к внутренней стороне запястья Мэг.

Я подкралась к нему, тяжело дыша. Мне было слишком страшно, чтобы о чем-то спрашивать.

Прошло невыносимо много времени, пока Энгус не положил руку Мэг на одеяло и не пощупал ее лоб.

– Пульс ровный, – сказал он. – Разве что горячая немного. Возможно, это из-за огня. Шок выглядит совсем иначе.

Я зажала себе рот, чтобы сдержать возглас облегчения.

– Слава богу! Слава богу! Я заснула, а потом, когда проснулась, она не шевелилась, и я подумала…

Я втянула воздух через влажные пальцы и закончила шепотом:

– Я думала, что дала ей умереть.

– Нет, девочка. Все хорошо.

Перед глазами у меня зароились тучи мушек, а потом наступила темнота.

Придя в себя, я поняла, что сижу, уткнувшись лбом в колени, и созерцаю складки своей ночной рубашки.

Сидела я на полу, Энгус меня поддерживал. Одной рукой он подхватил меня под колени и поднял их, второй обнял за плечи.

– Посидите так, пока кровь не прильет обратно, – сказал он, когда я попыталась поднять голову.

– Простите, – отозвалась я. – Не понимаю, что это было.

– Вы сознание потеряли, вот что это было, – ответил Энгус. – Упали, как подкошенная. Не ушиблись?

– Не думаю. Простите.

– Не извиняйтесь. Не за что.

У меня на лбу и верхней губе выступил пот, в ушах зазвенело еще громче. Потом накатила волна тошноты.

– Ох, боже, по-моему, меня сейчас стошнит.

Энгус сгреб с прикроватного столика составленные стопкой миски и поставил их рядом со мной на пол.

Я пришла в ужас от мысли, что меня при нем вырвет, но какое-то время казалось, что это неизбежно. В конце концов, к счастью, меня отпустило.

– Уже лучше, – сказала я.

– Когда вы в последний раз ели?

– Не уверена, – ответила я. – По-моему, вчера. Хотя я потом выпила чашку чая.

– Тогда понятно. Куда вы дели аптечку?

– Она под кроватью.

Через минуту я уже грызла квадратик шоколада из НЗ. Доев его, я скатала фольгу и произнесла:

– Думаю, теперь я смогу идти.

– А я думаю, что нужно подождать еще пару минут.

Он вынул из миски тряпку, выжал ее и приложил к моему лбу. Потом я забрала тряпку и вытерла горло и шею сзади.

– Теперь, думаю, все хорошо, – сказала я.

– Тогда давайте доставим вас в постель.

Он встал и протянул мне руки. Когда он рывком поднял меня на ноги, я осела. Энгус поймал меня обеими руками и выпрямил.

– Вот так, ровненько. Может, посидите еще?

– Нет, – прошептала я, тяжело привалившись к Энгусу. – Все хорошо.

– Не спешите. Просто скажите, когда будете готовы.

Когда я наконец решила, что смогу совладать с ногами, то сказала:

– Теперь хорошо. Правда, теперь смогу.

– Ладно, – ответил Энгус, продолжая меня держать. – Сперва одна нога, потом другая. Свечу я взять не могу, но дорогу знаю. Я не дам вам упасть.

– Вам кое-что нужно знать, – сказала я, когда он вывел меня в темноту коридора.

– И что же?

– У меня на полу вещи лежат.

– Какие вещи?

– В основном одежда. Мой муж кое-что искал сегодня утром.

Энгус, поддерживая, довел меня до непроглядно темной комнаты, и мы пробрались сквозь «обломки кораблекрушения».

– Ну вот, дошли.

Я рухнула на кровать и уткнулась в подушку. Пока Энгус нашаривал одеяло и накрывал меня, его руки прошлись по подъему моей ноги, по моему горлу и подбородку.

– Простите, Энгус, мне так жаль, – сказала я, когда он завернул меня, словно в кокон.

– За что? Не нарочно же вы сознание потеряли.

– Нет, за то, что я обещала присмотреть за Мэг и уснула.

– Не мучайте себя.

– Но вы теперь совсем не отдохнете.

– У меня есть пара часов, а потом подремлю еще пару раз. Но, боюсь, есть кое-что, на чем я должен настаивать.

– На чем?

– Больше не пренебрегайте едой. Нельзя, чтобы вы все разом из строя выбыли. Гостиница, знаете ли, сама собой не работает.