Барбара Пим - Замечательные женщины

– Ну конечно, на день-другой вы можете остаться, во всяком случае, пока мы не поймем, как все обернется.

Она поблагодарила меня, и мы еще помолчали, точно обдумывая, что подразумевает вторая часть моей фразы. После своего «жеста» я почувствовала себя лучше, и мы вместе занялись поисками простыней и каких-нибудь одеял. Мы как раз закончили застилать кровать в свободной комнате, когда снова раздался звонок во входную дверь – настоятельный и нетерпеливый.

Спустившись, я застала на пороге Джулиана Мэлори. Он был без шляпы и в накинутом на плечи черном крапчатом макинтоше, какие носят только духовные лица. Вид у него был взволнованный и расстроенный. Я не могла взять в толк, почему он держит в руке ракетки для пинг-понга, но потом вспомнила, что сегодня вечер его молодежного клуба.

– Где Уинифред? – резко спросил он. – Вы сегодня вечером ее видели?

– Да, она у меня. Она поживет у меня день-другой. После того, что случилось, – добавила я с некоторой неловкостью.

– Это совершенно невозможно, – отрезал Джулиан. – Вы сами должны это понимать.

Мы поднимались по лестнице, и, включая и выключая свет на площадках, я ломала голову, почему для Уинифред невозможно пожить у меня день или два.

– Разве вы не понимаете, – продолжал он, – мы с миссис Грей не можем оставаться в пасторате одни. Это было бы крайне неловко.

– Но она могла бы жить в своей квартире, не правда ли? – спросила я, недоумевая, почему он назвал ее не «Аллегра», а «миссис Грей».

– И тем не менее мы с ней находимся под одной крышей.

– Да не придирайтесь вы к пустякам! – бросила я, раздраженная его разговорами про крышу. – Никто ничего дурного не подумает. Вы оба респектабельные люди, и, в конце концов, вы помолвлены и собираетесь пожениться.

– Помолвка разорвана, – решительно сказал Джулиан, со всей осторожностью кладя ракетки для пинг-понга на кухонный стол.

Я едва помню, что случилось потом, но в конце концов мы все сели, и я пыталась утешить и Джулиана, и Уинифред, которая снова расплакалась. Тут до меня дошло, что, возможно, придется оставить на ночь их обоих, и я задумалась, как бы это осуществить. Мне достанется узкая кушетка в гостиной, если, конечно, не спуститься спать к Нейпирам.

Джулиан мало что рассказал нам о случившемся. По всей очевидности, он вернулся домой и спросил, где Уинифред, и тут все вышло наружу. Наверное, я так никогда и не узнаю, какими словами обменялись они с Аллегрой. Есть вещи слишком неприятные, чтобы о них распространяться, а еще неприятнее то, что наперекор здравому смыслу нам хочется о них узнать. Я поймала себя на том, что беспокоюсь из-за пустячных деталей: кто, собственно, разорвал помолвку, вернула ли она кольцо и почему вышло так, что он пришел ко мне с ракетками, которые, предположительно, принес в пасторат из молодежного клуба? Может, он не выпускал их из рук все то время, пока разыгрывалась та ужасная сцена? Я знала, что такое иногда в самом деле случается…

В этот момент зазвонил телефон. Звонила миссис Джабб, работавшая в доме священника у Мэлори. Передав трубку Джулиану, я услышала, как он повторяет односложные «да» и «нет» в ответ на неостановимый поток фраз на другом конце.

– Она уехала, – объяснил он, поворачиваясь к нам. – Она ушла из дома десять минут назад с маленьким чемоданом. Миссис Джабб сочла, что мне следует знать.

Издав слабый стон, Уинифред снова расплакалась.

Я вопросительно посмотрела на Джулиана, и он кивнул.

– Пойдемте, Уинифред, – сказала я. – На сегодня с вас достаточно. Вам нужно лечь, а я принесу вам горячее питье и что-нибудь, что поможет вам заснуть.

Она пошла со мной довольно охотно, и, устроив ее как можно удобнее, я вернулась к Джулиану, который с подавленным видом сидел у калорифера.

– Куда она могла пойти в это время суток? – спросила я, почти опасаясь, что сейчас раздастся звонок во входную дверь и я обнаружу ее у себя на пороге.

– У нее есть подруга в Кенсингтоне, она ее приютит. Полагаю, она поехала туда.

– Что за подруга?

– Незамужняя женщина, у которой собственная квартира. Думаю, весьма благоразумная особа.

Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза, чувствуя, что смертельно устала. И подумала: а вдруг подруга миссис Грей тоже устала? Я представила, как, стоя в халате посреди опрятной кухоньки, эта благоразумная особа достает молоко для какао на ночь, и как вздрагивает от звонка во входную дверь и спрашивает себя: кто, скажите на милость, может прийти так поздно? И теперь ей придется сидеть полночи, слушая и утешая.

– Чем она занимается?

– Чем кто занимается? – довольно раздраженно переспросил Джулиан.

– Подруга с квартирой в Кенсингтоне.

– Не знаю. Кажется, она на государственной службе. Думаю, у нее очень и очень хорошая работа.

– Полагаю, миссис Джабб известно, что произошло.

– Ну, наверное, она догадалась, что что-то не так. Полагаю, завтра все узнают, такое не скроешь.

– Вы собираетесь поместить объявление в «Таймс»?

– А разве так делают? – неуверенно спросил Джулиан. – Я и не думал, что это необходимо.

– Это помогло бы избежать неловкости, и тут нет ничего недостойного, то есть тут нечего стыдиться. Гораздо лучше выяснить все сейчас, чем позднее.

– Да, именно так всегда и говорят, правда? Полагаю, придется снести унижение, признав, что совершил ошибку. По всей очевидности, я понятия не имел об истинной ее натуре. Понимаете, я считал ее таким прекрасным человеком.

Ну, лицо у нее несомненно было красивое, подумала я, но промолчала. Я не могла заставить себя усугубить его унижение, указав, что его, как и многих до него, ввело в заблуждение смазливое личико.

– Разумеется, по большей части это моя вина, – продолжал Джулиан. – Теперь мне понятно.

– Надо полагать, винить можно обе стороны, хотя, вероятно, одну больше, чем другую. Но, уверена, вам не в чем себя упрекнуть.

– Спасибо вам, Милдред, – сказал он со слабой улыбкой. – Вы очень добры. Не знаю, что бы мы без вас делали.

– Возможно, лицам, принявшим сан, не стоит жениться, – сказала я, сознавая, что Джулиан снова свободен и что нам, приходским дамам, больше незачем считать себя отвергнутыми. Но в данный момент эта мысль не вызвала у меня особого энтузиазма. Возможно, завтра утром, когда спадет усталость, мое настроение переменится.

– Кое-кому это удается, и даже очень хорошо, – печально откликнулся Джулиан.

Мне не пришло на ум ничего помимо предположения, что он всегда может попытаться еще раз, но я решила, что сейчас не самое подходящее время об этом говорить.

– Я знаю, на какого типа женщине мне бы хотелось жениться, – продолжал он, – и я думал, что нашел ее. Но, возможно, я искал слишком далеко, и, возможно, есть кто-то гораздо ближе.