Дэвид Митчелл - Простые смертные

– Ваш Кси Ло, – прервала меня Холли, – это мой Жако! Вы любили основателя вашего сообщества, вашего друга, а я любила – и люблю! – своего брата. Не знаю, может быть, с моей стороны это и глупо, но я хочу сказать вот что: вы – этакий клуб бессмертных профессоров , вы, возможно, прочли все эти книги … – она указала на четыре стены сплошных книжных полок, поднимавшихся до самого стеклянного потолка, – …а я бросила школу, даже не получив аттестата… Впрочем, возможно, все гораздо печальней; возможно, я просто цепляюсь за соломинку, точнее, за магические соломинки, надеясь, надеясь от всей души , как может надеяться мать, готовая отдать все, что скопила за свою жизнь, какому-нибудь ловкому «знатоку психики», лишь бы он «помог ей связаться» с ее умершим сыном… Но знаете что? Жако – по-прежнему мой брат, даже если он действительно более известен как Кси Ло и старше самого Иисуса Христа, и я знаю: если бы позволили обстоятельства, он бы непременно пришел и отыскал меня. Так что, Маринус, если есть хотя бы один шанс из тысячи, что Кси Ло, или мой Жако, находится в Часовне Мрака, или даже на планете Дюна [260] Имеется в виду фантастический роман Фрэнка Херберта «Дюна» (1968). , или где бы то ни было еще, и эта ваша Вторая Миссия приведет меня к нему, то я в ней участвую . И вы меня не остановите. Только попробуйте, черт побери, меня остановить!

Длинный вечерний луч вновь проник в библиотеку, косо падая на стену из книг; в луче кружились золотистые пылинки.

– Наша Война, должно быть, покажется тебе чем-то совершенно фантастическим, чем-то инопланетным, – сказала Эстер, – но смерть в Часовне столь же конечна, как смерть здесь, в этом мире. Например, в автокатастрофе. Подумай об Аоифе…

– Раньше вы говорили, что не можете гарантировать ни безопасности Аоифе, ни моей безопасности, пока Анахореты не будут низвергнуты. Ведь так?

Моя измученная совесть требовала отступить, сдаться, но я была вынуждена признать, что Холли права.

– Да. И я продолжаю утверждать, что наш враг очень опасен.

– Послушайте, я выжила, хотя уже совсем умирала от рака. Теперь мне за пятьдесят, я никогда в жизни ни из чего не стреляла, даже из пневматического пистолета. И у меня нет никаких особых «психических сил». – Руки у Холли так и плясали. – Во всяком случае, таких сил, какие есть у вас. Но я мать Аоифе и сестра Жако, и эти… эти существа… нанесли мне ущерб, они угрожали тем, кого я люблю. В этом-то все и дело: в таких случаях я тоже становлюсь опасной .

Как бы то ни было , – мысленно заявил Ошима, – а я ей верю!

– Ладно, ложитесь спать, – сказала я Холли. – Решать будем утром.

Инес вела машину. Она надела темные очки, чтобы скрыть последствия бессонной ночи. «Дворники» вжикали каждые несколько секунд. Мы почти не разговаривали; да и о чем, собственно, было говорить? Уналак сидела впереди, Ошима, Холли, Аркадий и я с некоторым трудом устроились сзади. Сегодня «хозяином» для Эстер стал Ошима. Промокший от дождей Нью-Йорк был охвачен спешкой, и ему было совершенно безразлично, что нам, Хорологам, и Холли предстоит рискнуть жизнями ради совершенно чужих нам людей, ради их детей, которые обладают высоким уровнем психической энергии, и ради тех еще не рожденных малышей, родители которых даже пока не знакомы. В глаза мне почему-то бросались такие вещи, которых я обычно просто не замечала: лица в толпе, текстура тканей и строительных материалов, дорожные знаки, течение толпы. Бывают такие дни, когда Нью-Йорк способен просто поразить воображение, словно волшебник, фокусник. Собственно, все крупные города на это способны, и все они, если ждать достаточно долго, должно быть, вновь превратятся в джунгли, в бескрайнюю тундру или в пустые прибрежные отмели, и об этом мне следовало бы помнить. Но сегодня нью-йоркская реальность была поистине неопровержима; казалось, этому городу подчиняется даже время, а не он – времени. Разве способны были даже бессмертный глаз, даже бессмертная рука заключить в определенные рамки эти бессчетные мили дорог, эти мощные сваи мостов, эти кишащие людьми тротуары, эти стены, в которых кирпичей больше, чем на небе звезд? Разве во времена Клары Косковой мог кто-либо предсказать, как высоко в небеса взметнутся эти здания, как глубоки будут каньоны улиц между ними? А ведь я видела Нью-Йорк совсем иным, когда приезжала сюда с Кси Ло и Холокаи, точнее, с моими друзьями Давыдовыми. Однако уже тогда будущее этого города таилось в его душе, точно могучий дуб в желуде; гигантские здания фирмы «Крайслер» были тогда свернуты до такой малости, что целиком помещались в голове одного Уильяма Ван Алена. Если сознание существует и за пределами Последнего Моря, куда я сегодня, возможно, отправлюсь, то я буду скучать по Нью-Йорку не меньше, чем везде по нему скучаю.

Инес свернула с Третьей авеню на нашу улицу. В последний раз? Нет, не надо так думать! Это все равно не поможет. Но неужели я умру, так и не дочитав до конца «Улисса»? А как же все мои научные записи, оставленные в Торонто, вся моя электронная переписка? И что подумают и почувствуют мои коллеги, друзья, соседи и пациенты, когда я превращусь из «исчезнувшую без объяснения причин» доктора Айрис Фенби, в «пропавшую без вести Айрис Фенби, предположительно считающуюся мертвой»? Нет, не думай об этом! Мы поднялись к себе. Если у Хорологов и есть дом, то он именно здесь, в 119А, среди красных кирпичных стен цвета супа из бычьего хвоста и темных оконных рам разной конфигурации. Инес приказала автомобилю: «Паркуйся», и машина послушно мигнула сигнальными огнями.

– Будь осторожна, – сказала Инес подруге. Уналак молча кивнула. Инес повернулась ко мне: – Пожалуйста, приведи ее назад.

– Я непременно постараюсь сделать все, что будет в моих силах, – сказала я и почувствовала, как слабо и неубедительно звучит мой голос.

Дом 119А сразу узнал Хорологов и позволил всем нам войти. Садакат приветствовал нас, все еще отделенный от входа внутренним защитным полем. Наш верный слуга был одет как пародия на специалиста по выживанию: в армейской форме с дюжиной карманов и с компасом на шее.

– Добро пожаловать, доктор. – Он принял мое пальто. – Мистер Л’Окхна – у себя в кабинете. Доброе утро, мистер Аркадий, мисс Уналак, мистер Ошима. И мисс Сайкс. – Увидев Холли, Садакат несколько приуныл. – Надеюсь, вы уже пришли в себя после того трусливого и подлого нападения? Мистер Аркадий рассказал мне, что с вами случилось.

– Да, я уже в полном порядке, спасибо. Обо мне очень хорошо позаботились, – ответила Холли.

– Эти Анахореты просто отвратительны! Сущие паразиты!

– Зато их нападение убедило меня в том, что помочь Хорологам абсолютно необходимо, – сказала Холли.