Array Коллектив авторов - Много добра, мало зла. Китайская проза конца ХХ – начала ХХI века

Решилась бы Лили развестись с мужем? Для кого-то это может и легко, но не для Чэнь Лили. Пэн Жэньчу, как и другие, считал, что ей надо развестись. Но в отличие от остальных ему становилось грустно, когда он видел ее горе. Лили ненавидела не мужа, а ту женщину:

– Все потому, что я редко была рядом с ним, вот та и воспользовалась.

Жэньчу был добр к Чэнь Лили, и она доверилась ему:

– Если я оставлю Чэнь Цзюня, то не смогу жить.

Она плакала в его присутствии, слезы текли ручьями из ее прекрасных глаз, капли падали на ее полные губы, которые были очень красивы, но уже не столь эффекты, как прежде. Она красила их помадой с утра, но после обеда забывала подправить.

– Если не хочешь расставаться с Чэнь Цзюнем, то не надо, – Жэньчу не мог выдержать вида ее слез, которые словно лились из его сердца и усиливали чувство невыразимой жалости, так, что его сердце сжималось.

Она никак не хотела разводиться, повторяя, что без мужа не сможет жить, и слезы лились рекой.

– Тогда прогони ту бабу, – предложил Жэньчу.

– Как ее прогнать? Мне каждый день надо ходить на работу, а она прилепилась к нему, – Чэнь Лили подняла к нему полные слез глаза, желая услышать его мнение.

А что он мог предложить? Он всего лишь переживал, как переживает она, ненавидел то, что ненавидела она. Он сам себе напоминал подсолнух, обращенный к солнцу, которым была Чэнь Лили. Как солнце засияет, подсолнух распускается, солнце заволакивает туча – подсолнух никнет. Жэньчу подобно цветку надеялся, что солнце будет сиять вечно.

– Как бы то ни было, тебе не стоит так накручивать себя.

– Скажи, мне тоже начать резаться в карты и нюхать кокаин, тогда я смогу быть с ним каждый день.

– Не будь такой глупой, я бы на твоем месте попросил кого-нибудь отделать ту женщину как следует, чтобы она убралась.

– Бить ее бессмысленно, Чэнь Цзюнь нуждается в заботе, чтобы кто-то делил с ним все тяготы, а я этого не делала.

– По-твоему Чэнь Цзюнь страдает или все-таки наслаждается?

– Какое там наслаждение – ты не знаешь, что такое порошок. Как понюхает, то становится приятно, но если прижмет желание еще понюхать, а зелья нет, то помереть хочется. Чэнь Цзюнь сам все это ненавидит, но уже зависим, ничего не поделать. Я умоляла, чтобы он бросил, но он не может… Я так мало заботилась о нем.

Если бы эта история произошла с кем-то еще, Пэн Жэньчу вряд ли бы смог понять, но когда дело касалось Лили, он не только все понимал, но до глубины души сочувствовал.

Сложности у Чэнь Лили все продолжались, когда он женился на Чжан Ли. Он добавил к ее имени еще один иероглиф «ли» и всегда обращался к ней как Чжан Лили, он никому не объяснял, зачем ему это понадобилось.

– Меня же зовут Чжан Ли, почему ты зовешь меня Чжан Лили? – спрашивала жена.

– Тебе не нравится, когда я тебя так зову?

– Нравится.

Как-то вечером они занимались тем самым делом, Чжан Ли вдруг говорит:

– Дома мой отец зовет меня Лили.

Жэньчу замер.

– Ты почему остановился?

– Нашла время рассказывать про своего отца, как я могу продолжать?

– Ты только что назвал меня «Лили», мой отец действительно так меня звал, да и старики в нашей деревне тоже.

Он сполз с нее:

– Я только что тебя так назвал?

– Да.

Он выдохнул с облегчением и пропыхтел:

– Давай спать.

Чжан Ли быстро заснула, а ему не спалось. Он вспомнил, как коллеги подтрунивали над ним по поводу Чэнь Лили, теперь эта издевка коснулась и его жены Чжан Ли.

Чэнь Лили очень сильно похудела, часто брала отгулы и не приходила в школу. Если и показывалась, то после уроков тут же садилась в автобус и уезжала в город. В школе продолжалась игра со стягиванием штанов, коллеги не собирались отказываться от маленьких шалостей из-за того, что с Чэнь Лили произошли перемены. Лишь изредка за ее спиной шли пересуды:

– Чэнь Лили вроде тоже начала нюхать.

– С чего ты взяла? Из-за того что она похудела или черных кругов вокруг глаз? Это бывает у всех женщин, кто разводится.

– Интуиция подсказывает. Я видела женщин, которые этим балуются, выглядят так же, как она сейчас. Ты неправильно говоришь, она вовсе не разводится, даже не собирается, и Чэнь Цзюнь не говорил о разводе.

– Она что, действительно не разводится?

– Так уже давно бы развелась, если бы хотела.

– Понять не могу. Я на ее месте, имея такого мужика, уже бы давно его выпихнула за тысячу ли.

У всех мнения были разные: что одному мусор, для другого – алмаз.

Жэньчу ни разу не участвовал в подобных пересудах, когда при нем начинались обсуждения, он упорно молчал. В такой ситуации промолчать то же самое, что не поднять руку при голосовании в Совете народных представителей, сплетники тут же начинали цепляться к нему:

– Пэн Жэньчу, ты зря так размечтался, если Чэнь Лили и разведется, тебе она все равно не достанется.

– Ну почему же, только надо сначала выпрямить твои кривые ноги.

– Ровных ног все равно недостаточно – один ее флакон духов стоит пятьдесят юаней. Разве что ты заставишь жену торговать собой, чтобы та заработала денег на духи для Чэнь Лили.

Тут все разразились приступом смеха. Пэн оказался в тяжелом положении, от этих слов лицо его пошло красными и белыми пятнами, будто у него проблемы с пигментацией. Он мог снести любые шутки по поводу Чэнь Лили, но эта последняя фраза вывела его из себя. Не то чтобы он так уж любил жену, просто не мог стерпеть подобного оскорбления. К тому же жена его была вовсе не красавица, а тут кто ни попадя унижает ее достоинство.

Видя его гнев, коллеги тут же притихли. Полагая, что Пэн вот-вот набросится на них, приготовились было обороняться. А он просто развернулся и ушел.

Пэн Жэньчу был тугодумом, каждый раз суть происходящего доходила до него только опосля. Тогда на ум приходило много колких и метких слов, которых бы хватило, чтобы эта шайка обидчиков потеряла дар речи и не смогла ничего вымолвить в ответ. Но ситуация уже была в прошлом, ее нельзя было проиграть по новой как в кино, оставалось только повторять вновь и вновь про себя меткие слова, испытывая все большее удовольствие. Но не удавалось избежать чувства досады на себя: каждый раз, когда стегаешь плетью другого, попадаешь и по себе.

Чжан Ли спала под боком глубоко, почти беззвучно. За стенкой было слышно сонное хрюканье свиньи, казалось, она еще и тяжко вздохнула. Запах навоза то коровьего, то свиного бил ему в нос. Жэньчу нервничал, ему хотелось всех разбудить – Чжан Ли, свиней и корову. Он слез с кровати, которая издала скрип, затем принялись скрипеть половицы.

– Куда ты пошел? – спросила Чжан Ли проснувшись.

– По малой нужде.

Затем за перегородкой начали посапывать свиньи и тяжело вздыхать, но они быстро уснули, лишь доносилось сопение. У человека, который не может уснуть, звук ровного дыхания способен вызвать зависть. Жэньчу за ночь вставал несколько раз справить нужду, половицы стонали под его ногами, скрипела дверь и деревянные ступеньки. Три свиньи, корова в хлеву и даже сидящие по стенам комары были растревожены. Они принялись зудеть, корова с шумом помочилась, заворочалась одна из свиней и потом смачно пукнула. Жэньчу справлял на улице нужду и хлопал комаров. Он уже закончил свое дело и повернул домой, а корова все еще мочилась. В горячем и влажном воздухе стоял сильный запах мочи, это явно была не его заслуга, а коровы. Он еле удержался от того, чтобы не выругаться, зажав себе нос.