Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 2

– Ай-й-йа, я же говорил, чтобы ты не упоминала о доме, – резко ответил он, – сделай это еще хотя бы раз, и я отправлю тебя на следующей же вонючей лорке, где тебя будет рвать дорогой так, что сердце, если оно у тебя есть, выскочит из горла, и самой меньшей бедой будет, если бог моря проглотит тебя целиком! Пришли сюда чужеродного дьявола. – По его лицу пробежала улыбка: хорошее настроение понемногу возвращалось к нему.

Она, ворча, вышла. Целыми днями напролет она при всяком случае заводила речь о возвращении в Гонконг, сколько бы он ни грозил и не приказывал ей замолчать. Теперь он был уверен, что она получила распоряжения от Гордона Чена не оставлять его в покое, пока он не подчинится.

– Клянусь Богом, я никуда не уеду, пока не буду готов. – Он прохромал назад к столу, радуясь, что его счеты с Норбертом скоро будут сведены и он запустит в действие весь свой славный план. – А, доброе утро, преподобный отец Твит, благодарю, что вы так быстро откликнулась на мою просьбу. Шерри?

– Благодарю вас, мистер… э… тайпэн, благослови вас Господь.

Он прикончил шерри одним нервным глотком, хотя Струан специально выбрал бокал побольше. – Восхитительно… э… тайпэн. О да, благодарю, я выпью еще чуть-чуть, с вами благословение Божье. – Его неопрятная бесформенная фигура с тревожной улыбкой на лице устроилась в высоком кресле. В бороде виднелись табачные крошки. – Чем я могу быть вам полезен?

– Речь пойдет обо мне и о мисс Анжелике. Я хочу, чтобы вы обвенчали нас. На следующей неделе.

– А? – Преподобный Майклмасс Твит едва не выронил бокал. – Невозможно, – пробормотал он, стуча вставными зубами.

– Отнюдь. Существует много прецедентов, когда положенное троекратное оглашение в церкви имен лиц, предполагающих вступить в брак, в течение трех воскресений подряд проводилось всего лишь за одно воскресенье.

– Но я не имею права, вы несовершеннолетний, да и она тоже, и, что еще хуже, она католичка, и я не вижу никакой возможности… я не могу.

– Да нет, конечно же, можете. – С уверенным видом он протараторил ему все, что услышал от Хезерли Ская по прозвищу «Небесный Наш», единственного законника в Иокогаме, исполнявшего также обязанности коронера и страхового агента. – То, что я несовершеннолетний, применимо только на территории Соединенного Королевства, а не в колониях или за границей, и только в том случае, если жив отец. То, что она католичка, не имеет значения, если это не имеет значения для меня. Так что и говорить не о чем. Вторник, девятое число, подходящий день для бракосочетания, до того дня мы всё будем держать в секрете, а во вторник вы и свершите обряд.

Малкольм с затаенным весельем наблюдал, как рот Майклмасса Твита открывается и закрывается, как у рыбы, но ни звука из него не вылетает. Дрожа всем телом, священник поднялся на ноги, налил себе еще шерри, залпом выпил его и снова упал в кресло.

– Я не могу.

– О, но я обратился за советом к юристу, и меня заверили, что можете. Я также намереваюсь выделить вам и вашей церкви дополнительную стипендию – пятьсот гиней в год. – Он знал, что подцепил этого человека на крючок, потому что предложенная им сумма в три-четыре раза превышала его текущее жалованье и вдвое то, что посоветовал ему предложить адвокат: «Не балуйте этого старого пердуна!» – Мы будем в церкви в воскресенье, чтобы услышать оглашение имен, а вторник станет великим днем, во вторник же вы получите аванс в сто гиней за все ваши хлопоты. Благодарю вас, ваше преподобие. – Он поднялся, но Твит сидел не двигаясь в своем кресле, и Малкольм увидел, как его глаза наполнились слезами. – Что такое, в чем дело?

– Я просто не могу сделать то, о чем вы просите, – запинаясь, промямлил Твит, – это… это невозможно. Видите ли, ваша… даже если вам сказали все правильно, в чем я… э… сомневаюсь… ваша мать написала мне, прислала официальное письмо, с последней почтой, написала, что… что ваш отец сделал ее вашим законным опекуном и вам запрещено жениться. – Слезы текли у него по щекам, опухшие глаза покраснели. – Боже милостивый, иже еси на небеси, это такие большие деньги, мне столько даже не снилось, но я не могу, не могу пойти против закона или нее, Боже милостивый, нет!

– Тысяча гиней.

– О Боже, не надо, не надо, – выпалил усталый старик, – как бы я ни желал этих денег… неужели вы не понимаете, брак все равно будет недействительным, против законов церкви. Господь свидетель, я такой же грешник, как и любой другой, но я не могу, и если она написала мне, то, конечно же, она написала и сэру Уильяму, который должен дать свое разрешение на любой подобный брак. Господи, помилуй меня, я не могу… – Он шатаясь вышел из комнаты.

Малкольм не мигая смотрел ему вслед. Он потерял дар речи, все мысли улетучились, кабинет вдруг превратился в склеп. План, составленный вместе с «Небесным Нашим» Скаем, казался идеальным. Церемония пройдет тихо, будут только Джейми и, может быть, Дмитрий, потом, сразу после дуэли, он отправится в Гонконг и окажется там задолго до Рождества, как и просила его мать, и, безусловно, до того, как новость о женитьбе долетит до нее. Анжелика прибудет на следующем корабле.

– Тех, кого соединил Господь, да не разлучит рука мужчины или женщины, – протянул Скай, когда он обратился к нему за советом.

– Отлично! Просто отлично, Небесный Наш!

– Благодарю вас, тайпэн. Мой гонорар пятьдесят гиней. Не мог бы я… э… получить часть прямо сейчас, наличными, если можно.

Пятьдесят гиней были неслыханным гонораром. Но Малкольм Струан все равно выдал ему десять соверенов и расписки «Благородного Дома» на остальную сумму. Домой он не шел, а летел, уже много недель он не чувствовал в себе такой легкости.

– Ты сегодня в прекрасном настроении, Малкольм. Добрые вести?

– Да, моя дорогая Анжелика, но я поделюсь ими с тобой завтра. А тем временем, когда мы увидим нашу фотографию, твое платье было поистине волшебным.

– Так много времени уходит на то, чтобы проявить то, что там нужно проявлять. Может быть, завтра. Ты был таким красивым.

– Чудесно. Я думаю, нам нужно устроить званый вечер…

Вечер был назначен на сегодня, но теперь он уже не будет чудесным. Малкольм был совершенно подавлен. Может быть, есть какой-то способ принудить Твита? Может быть, ему следует нажать на него еще раз завтра, когда первый шок пройдет? Еще больше увеличить сумму? Сэр Уильям? Неожиданно в голову пришла идея. Он затряс колокольчиком.

– Варгаш, добегите до католической церкви и разыщите отца Лео. Спросите его, не может ли он заглянуть ко мне.

– Разумеется, Тайпэн. Когда ему прийти?

– Сейчас, как можно быстрее.

– Сейчас, Тайпэн? Но уже время обе…

– Сейчас, клянусь Богом! – взорвался Малкольм, так велико было его отчаяние от того, что ему приходилось просить других о самых простых вещах, с которыми он и сам без труда справился бы до Токайдо – будь прокляты эти свиньи, будь проклята Токайдо – для меня это все равно что жизнь до и после Рождества Христова, с той лишь разницей, что сейчас кругом мрак, а не свет. – Сейчас же. Поторопитесь!