Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 2

Эдвард выжмет деньги из этой ужасной женщины, и мы будем жить долго и счастливо. Мы станем проводить больше двух месяцев каждый второй год в Париже, лето – в Провансе, и я положу начало династии с пятью тысячами гиней собственных денег, я богатая наследница, и каждый су, который я потрачу, будет напоминать мне о ней.

Как глупо со стороны Эдварда думать, что я когда-нибудь стану, смогу стать ее другом, когда-нибудь захочу этого.

Эта женщина – воплощенное зло. Я никогда не прощу ее за все то, что она сделала и написала. Незаконнорожденный, а? Этого я никогда не забуду, и мы будем отомщены, мой Малкольм и я, за всю ту боль, что она нам причинила, ему и мне. Я отомщу этой ведьме.

Мне нравится это слово, сказала она себе с улыбкой. Это один из моих новых секретов. С самого первого момента, как я увидела ее, я поняла, что именно ведьма она и есть, и потом тоже, за те несколько раз, что мы встречались, и те несколько раз, что обедали вместе, когда она едва удостаивала меня словом, всегда давая понять, что я ей не нравлюсь, сколько я ни старалась. Она ведьма. Даже хотя ей всего тридцать семь. Она ведьма и всегда будет для меня Ведьмой Струан.

Несколько дней назад Анжелике минуло восемнадцать с половиной лет, и она вошла в просторный холл фактории Струанов, пройдя под Красным Львом Шотландии, переплетенным с Зеленым Драконом Китая, и поднялась по величественной лестнице в свои собственные покои. Там она заперла дверь на засов и после этого, такая радостная и счастливая, легла в постель, чтобы уснуть крепко и без сновидений.

Семь дней спустя, по его просьбе, Ёси встретился с сэром Уильямом и всеми посланниками в Канагаве, успокоил их и смягчил их гнев, довольный тем, что Андзё опять угодил в его ловушку и прибег к большой дубине, которая дубиной вовсе не была, хотя и сам был поражен не меньше, что гайдзины не уплыли после столь разрушительного пожара. Он умастил их посулом устроить встречу с сёгуном, как только сёгун вернется.

«И когда же это произойдет?» – поинтересовался сэр Уильям, и он ответил: «Я договорюсь об этом быстро, вопреки решению тайро, если понадобится, он бедный больной человек, хотя по-прежнему тайро. Тем временем, я надеюсь, что информация, которая требуется мне для наших возможных соглашений в будущем, будет готова в ближайшее время и что мой совет будет принят во внимание?»

Впоследствии корабль Ее Величества «Жемчужина» был послан в Кагосиму с официальным требованием к Сандзиро принести извинения, выплатить компенсацию и передать преступников английскому правосудию или назвать их. Сандзиро расценил его как наглую выходку. На следующей неделе сэр Уильям со своими помощниками поднялся на борт флагмана и боевая эскадра выступила в поход – корабли Ее Величества «Эвриал», 35 пушек , «Жемчужина», 21 , «Персей», 21 , «Скакун», 14 , «Разрушитель», «Кокетка» и колесный шлюп «Аргус», 9 – и вскоре бросила якорь в устье залива Кагосима, вне досягаемости береговых батарей, размещенных в четырнадцати фортах по обоим берегам залива. Погода испортилась.

Обстановка осложнилась, и Сандзиро колебался. Четыре дня. На рассвете пятого дня, при бурном море, под проливным дождем, три парохода, приобретенные Сацумой за границей, которые стояли на якоре недалеко от города, были захвачены и потоплены, и англичане сделали промеры глубин в нескольких местах. В полдень все береговые батареи открыли огонь, и адмирал Кеттерер отдал приказ начать сражение. Выстроившись в линию, возглавляемый флагманом, флот на парах двинулся в незнакомые воды. По мере того как каждый корабль оказывался в пределах досягаемости пушек фортов, эскадра обрушивала на них один бортовой залп за другим; ответный огонь оказался гораздо плотнее, чем ожидалось.

Через час после начала сражения «Эвриал» вдруг нарушил строй. По чистой случайности корабль был направлен между фортом и хорошо пристрелянным береговыми канонирами участком, после чего ядром снесло головы его капитану и командиру, стоявшим на мостике рядом с Кеттерером и сэром Уильямом, и десятидюймовый снаряд разорвался на палубе, убив еще семь матросов и ранив офицера. Вместо него строй возглавил фрегат «Жемчужина». Перед заходом солнца «Персей» сел на мель под пушками одного из фортов, но «Жемчужине» удалось стащить его на глубокую воду без потерь.

Сражение продолжалось до заката. Несколько фортов были повреждены, большое количество пушек уничтожено, несколько складов с боеприпасами взлетело на воздух, по Кагосиме были выпущены зажигательные снаряды. Все корабли остались на плаву, англичане потеряли только убитых на флагмане. В ту ночь Кагосима запылала, как до нее пылала Иокогама. Шторм усилился.

Ранним утром, невзирая на беспросветную непогоду, погибшие были с честью похоронены в море и последовал приказ о возобновлении сражения . «Эвриал» возглавлял эскадру. Вечером флот вновь бросил якорь на безопасном расстоянии, все корабли были целы, боевой дух высок, и беоприпасов оставалось в достатке. Кагосима была разрушена, большинство батарей выведены из строя. На рассвете, при ураганном ветре и непрекращающемся ливне, к отвращению большинства офицеров и матросов корабля и вопреки протестам сэра Уильяма, Кеттерер приказал флоту возвращаться в Иокогаму. Хотя корабли вышли далеко за пределы досягаемости, несколько береговых орудий с вызовом продолжали вести огонь им вслед.

Кеттерер объявил это победой: город был сожжен, Сандзиро повержен и, что было важнее всего, флот не потерпел урона – он настаивал, что только погода вынудила его принять такое решение.

В Киото, как только Огама, правитель Тёсю, узнал, что Кагосима уничтожена, а Сандзиро, по слухам, убит, он тут же нанес внезапный ночной удар под кодовым названием Багряное Небо, чтобы вернуть себе безраздельный контроль над Дворцовыми Вратами, завлеченный Ёси в одну из его ловушек. Немедленно Ёдо, правитель Тосы, и все выжидавшие до поры до времени даймё выступили против Огамы на стороне сёгуната – лучше пусть слабый сёгунат охраняет Врата, чем один всесильный Огама. Поэтому переворот был подавлен. Огама был вынужден бежать из Киото и отступил в Симоносеки, поклявшись отомстить всем, в особенности своему прежнему союзнику Ёси. Там, у своего пролива, он начал зализывать раны. И готовиться к войне.

Ни одна из проблем Ниппона не была решена. И Сандзиро не был убит – еще один ложный слух, распространенный шпионами Ёси. Но это не имело значения, Ёси знал, что сделал огромный шаг к тому, чтобы стать хозяином будущего: теперь он добился единоличного, пусть и непрочного, владения Вратами, Огама был изгнан, Кагосима разрушена, сёгун Нобусада возвращался в Эдо, без своей принцессы, убежденный, что Киото – небезопасное место для его особы, сиси были почти полностью истреблены, Андзё уже недолго осталось на этом свете, и гайдзины на время были приручены.