Алекс Ратерфорд - Владыка мира

– Нет. С их смертью джагир возвращается падишаху и тот распоряжается им по своему усмотрению. – Акбар помолчал. – Я делаю всю знать слугами империи и оставляю за собой право выгнать непокорного из джагира или отобрать свою собственность после его смерти. Так я могу заручиться их верностью и воспрепятствовать тому, чтобы любой из них составил заговор против меня.

Падишах замолчал, и какое-то время тишину нарушал лишь скрежет длинного пера с наконечником из слоновой кости, которым писал Абуль Фазл.

– Все ли здесь ясно? Ты записал все, что я сказал?

– Да, повелитель. Я записал точно и достаточно подробно для всех, кто прочтет мой документ, чтобы извлечь выгоду из твоей великой мудрости, небывалой прозорливости и государственного гения в даровании порядка вашим новым владениям.

И почему Абуль Фазл всегда так многословен? Акбар иногда не мог взять это в толк. Похоже, летописец думал, что многословная и неустанная лесть – верный способ завоевать расположение Акбара. Наверное, это свойственно персам, хотя Байрам-хан был совсем не такой… Воспоминания о старом наставнике и о том, как он с ним обошелся, все еще болезненно отдавались в душе, и Акбар решительно выкинул эти мысли из головы.

– Давай выйдем на улицу. Далее можно поговорить там.

Акбар повел его из своих покоев во внутренний двор, где играли трое его сыновей. Пятилетний Салим ехал в маленькой повозке, которую тянули Мурад, всего одиннадцатью месяцами младше, и Даниал, которому было три с половиной года. Они пока еще не заметили, что отец вместе с Абуль Фазлом стоит в тени дерева, и продолжали игру. Салим рос быстро. Он унаследовал от Хирабай стройное и гибкое тело, густые темные волосы и глаза, обрамленные длинными густыми ресницами. Мурад почти догонял его по росту, однако имел крепкий стан, больше походя на Акбара, но с чайного цвета глазами, как у его матери, раджпутской принцессы из Джайсалмера. Младший Даниал, по-детски пухлый – сейчас он изо всех сил спешил вслед за Мурадом, – пока еще не напоминал ни Акбара, ни свою мать, красавицу персиянку. Акбар смотрел на детей с удовлетворением, которое всегда чувствовал, глядя на них. Как и предсказывал шейх Салим Чишти, у него три крепких сына.

– Смотри на них, Абуль Фазл. Мог ли я сделать больше, чтобы обеспечить преемственность, чем стать отцом троих таких здоровых мальчишек, и разве есть для моей империи основа надежнее? Всевышний благоволит мне.

– Да, и в самом деле, повелитель. Он пролил на вас свой небесный свет.

Тележка остановилась с другой стороны внутреннего двора, и Мурад стал залезать в нее, заявив, что сейчас его очередь. На мгновение воспоминание о предостережении суфия нарушило ход мыслей Акбара. Следует обратить пристальное внимание на образование сыновей и внимательно следить за малейшими проявлениями соперничества или ревности между ними, думал он, продолжая пристально за ними наблюдать. Но Салим со смехом уступил свое место в тележке Мураду, и у того лицо расплылось в довольной улыбке. Они ведь совсем еще дети… Какой он глупец. Должны пройти годы, прежде чем придет пора волноваться, – если такой день вообще настанет…

Акбар уже собирался было присоединиться к детям, когда пришел горчи.

– Повелитель, зодчие пришли говорить о Сикри.

– Превосходно. Я сейчас приду. Ты идешь со мной, Абуль Фазл. Я хочу, чтобы ты знал все об этом замысле. Я задумал возвести новую столицу в Сикри и тем самым выполнить обещание, которое я дал шейху Салиму Чишти, суфийскому священнику, предсказавшему рождение моих сыновей.

– Ты знаешь толк в архитектуре, повелитель. Могила твоего отца в Дели – самое прекрасное здание во всем Индостане.

Абуль Фазл на этот раз не преувеличивал, думал Акбар, когда они шли обратно в его покои. Восьмиугольное здание мавзолея Хумаюна, возведенное из песчаника и мрамора, действительно было великолепно. Высокий двойной купол, строгие пропорции и изящные линии – все это напоминало могилу Тимура в далеком Самарканде, которую Акбар видел на рисунке. Мавзолей соответствовал месту, достойному упокоить его отца. Конечно, сам Акбар, вероятно, никогда не посетит Самарканд с его синими куполами и высокими Бирюзовыми воротами. Для него этот город останется мечтой или красивой волшебной притчей – издалека прекрасным, но ненастоящим. Он родился в Индостане – в его венах струится здешний сухой краснозем, и здесь его судьба… Эта мысль напомнила ему кое-что важное.

– Запиши это в хроники, Абуль Фазл. Сикри будет полностью отличаться от городов, которые я, или мой отец, или дед когда-либо строили в Индостане. Я решил возвести его в стиле моих индуистских подданных. Вот почему я выбрал зодчих из индусов. Мы уже вели с ними долгие переговоры. Они опираются на древние книги, в которых есть все знания, – от лучшего способа изготовления кирпичей до указаний того, какое расположение зданий принесет удачу их жителям.

Двое зодчих ждали в палате для собраний. Один был рослым человеком средних лет, другой – он держал в руках длинные свитки бумаги – гораздо младше. При виде Акбара они согнулись в поклоне, но падишах жестом приказал им встать и обратился к старшему из них:

– Приветствую тебя, Тухин Дас. Обойдемся без церемоний. Я желаю видеть то, что вы принесли показать мне. Что в бумагах, которые держит ваш сын?

– Кое-какие предварительные наброски, повелитель.

– Раскатайте свиток, я посмотрю.

– Конечно. Мохан, делай, как говорит повелитель.

Акбар подождал, пока сын Тухин Даса – худощавый молодой человек с тонкими чертами лица и индусским тилаком на лбу – разложит листы один за другим на эбеновом столе и прижмет каждый угол несколькими камешками, выудив их из небольшой сумки, подвешенной к поясу его коричневых шерстяных одежд. Кончики пальцев у него были испачканы чернилами, и Акбар заметил, что руки у юноши нервно подрагивают. Не дожидаясь, пока Мохан справится, Акбар нетерпеливо склонился над столом. Листы бумаги были покрыты сеткой небольших квадратов, на которых были отмечены различные здания.

– Повелитель, могу я предложить начать с этого? – Тухин Дас указал на самый большой из рисунков. – Здесь я начертал полное расположение дворцовых строений. Как ты уже постановил, они будут возведены на плато, а под ними расположатся жилые кварталы. Город будет окружен стенами с трех сторон, при этом с северо-западной стороны окажется большое озеро, что удобно не только для обороны Сикри, но и для обеспечения запасов воды.

Акбар кивнул в знак согласия.

– Я предлагаю палаты, мечеть и все другие дворцовые строения возвести вдоль линии этого горного хребта, который пролегает с юго-запада на северо-восток, как показывает мой рисунок. Но прошу понять, повелитель, что, хоть мы и старались изо всех сил учесть твои пожелания, это пока только предварительные наброски.