Ники Пеллегрино - До свидания, Рим

Стараясь не показывать виду, что что-то не так, я слабо улыбнулась в ответ. На самом деле мороженое волновало меня меньше всего. Я чувствовала обращенные на нас взгляды мамы и Кармелы и пыталась представить, о чем они думают, рассматривая Пепе. В любую минуту они могли подняться с места и подойти к нам. Я в страхе потянула Пепе за рукав:

– Ну же, идем!

Оглянулась я только один раз – не могла не оглянуться. Встретившись со мной взглядом, mamma склонила голову набок и невесело улыбнулась. Она словно говорила: «Я понимаю. Не волнуйся и не упрекай себя ни в чем».

Еще никогда в жизни мне не было так стыдно. Я даже не знала, смогу ли ответить, если Пепе со мной заговорит, поэтому высвободила руку и пошла в нескольких шагах позади него.

Когда мы добрались до фонтана, небо уже порозовело. Все еще чувствуя дрожь в ногах, я села на скамейку, а Пепе пошел за мороженым. Он торжественно поднес мне fior di latte и сказал:

– Любой каприз прекрасной синьорины для меня закон.

– Спасибо, – ответила я, заставляя себя улыбнуться.

Несколько минут мы сидели молча – смотрели, как туристы бросают монетки в фонтан, и ели мороженое. Сладкий сливочный вкус fior di latte успокаивал. Я любовалась фонтаном и наслаждалась теплым летним вечером, стараясь не думать о мамином лице.

– Туристы приезжают со всего света, чтобы посмотреть на фонтан Треви, – задумчиво произнес Пепе. – А ты помнишь, как увидела его в первый раз?

– Нет. У меня такое чувство, будто я знаю его всю жизнь.

– У меня тоже. Я всегда думал, что если сделаю предложение девушке, то именно здесь.

Позабыв о мороженом, я уставилась на Пепе.

Он рассмеялся.

– Что, не ожидала? Не волнуйся – я и сам не ожидал. Но я очень счастлив с тобой и хочу, чтобы это счастье никогда не кончалось.

– Я тоже, – ответила я.

– Девушка, готовая отправиться на другой конец Рима за сливочным мороженым, наверняка знает, чего хочет. Итак, Серафина, будем мы вместе – я и ты?

– Ты просишь меня выйти за тебя замуж? – растерянно спросила я.

– У меня нет с собой кольца… я не собирался делать тебе предложение сегодня… но если мы любим друг друга, зачем ждать?

Мир застыл: туристы с монетами в руках расплывались у меня перед глазами, растаявшее мороженое капало на юбку, в ушах стучала кровь. Пепе смотрел на меня и ждал ответа.

– Ты не уверена? – мягко спросил он. – Ничего, я понимаю. С таким решением торопиться нельзя.

Пепе выбросил остатки мороженого на землю, поднялся и, повернувшись ко мне спиной, встал рядом с невысокой оградой вокруг фонтана.

– Нет, Пепе, я уверена – правда уверена! – Я вскочила со скамейки и схватила его за руку. – Я хочу выйти за тебя замуж.

– Почему же ты колебалась?

– Потому что есть кое-что… кое-что, чего ты… – Я не нашла слов и замолчала.

– Какое еще «кое-что»?

Я вспомнила, как улыбнулась мама, увидев нас вместе. Я знала, что она будет рада с ним познакомиться. Но я еще не была достаточно уверена в его любви.

– Неважно… Только давай подождем, хорошо? – попросила я. – Зачем спешить? О помолвке Бетти и Марио все узнали лишь через несколько месяцев. А поженились они вообще без ведома его родителей.

Пепе нахмурился.

– Бетти и Марио тут ни при чем… – начал было он, потом замолчал и покачал головой. – Ты правда думаешь, что так будет лучше?

– Нет, но я бы хотела немного подождать. Пусть все остается, как есть. Ты ведь не против? Мне нравится бывать с тобой по вечерам, гулять и разговаривать. – Я погладила его по руке, дотронулась до щеки. – И целоваться – особенно целоваться.

Фонтан Треви – лучшее место в Риме для поцелуев. Когда закрываешь глаза, то слышишь журчание воды, а когда снова открываешь, в небе уже темно, а фонтан ярко освещен. Рядом есть старая каменная скамейка, на которую можно присесть, если устанут ноги. Люди понемногу расходятся, и дворники начинают убирать мусор. Становится тихо. Заглушая шум воды, церковные колокола твердят, что уже поздно, а вы все целуетесь и целуетесь и останавливаетесь, только чтобы прошептать: «Я люблю тебя» – и начать снова.

На борту парома, перевозившего нас на Капри, я сфотографировала Марио вместе с детьми. У девочек головы повязаны платками, потому что погода в тот день стояла холодная и ветреная. Дэймон и Марк улыбаются одинаковыми беззубыми улыбками. Все четверо держатся за отца – им хорошо и покойно в кольце его сильных рук. Мне всегда нравилась эта фотография. Я вставила ее в рамку и много лет хранила, как будто она могла помочь мне вернуть прошлое и вновь прикоснуться к тому времени.

Тогда мы все были полны надежд и радовались новому фильму. Бетти даже смастерила яркий талисман, чтобы он приносил удачу актерам и съемочной группе. Говорила она только о новых начинаниях и планах на будущее, избегая упоминать о болезни Марио, словно боялась его сглазить.

После Капри мы отправились в Берлин, и там Марио с Бетти были неразлучны. Они подумывали о том, чтобы заново принести свадебные клятвы и даже завести еще одного ребенка. Марио снимался в фильме вместе с настоящими красавицами, но при любом удобном случае напоминал им, что принадлежит только жене. «Моя любовь к ней похожа на атомный взрыв», – однажды признался он, и все были очарованы этой чисто итальянской откровенностью.

Я уже знала, как неистова бывает любовь, как в одно мгновение она может наполнить или опустошить. Думаю, именно такой и была любовь Марио и Бетти. Однако в ней чувствовалось и еще что-то – ненасытность, желание успеть вполне насладиться друг другом, обычно не свойственные давно женатым парам.

Проведенное в Берлине время не было совершенно безоблачным. Именно там Марио узнал о смерти своего друга, актера Тайрона Пауэра, и эта новость его подкосила. Они с Бетти тут же сели писать письмо с соболезнованиями; Марио то и дело умолкал и закрывал лицо руками.

– Я не умру… не умру, как Тайрон, – хрипло повторял он.

– Нет, конечно же нет! Даже не думай об этом, дорогой, – отвечала Бетти.

– Так внезапно – раз, и все! Он был в Испании – снимался в сцене поединка для нового фильма. Захотел отдохнуть, пошел к себе в фургон… и его не стало.

– Бедная Дебора! – с жалостью сказала Бетти. – Они были женаты всего несколько месяцев. Она ведь, кажется, беременна?

Марио кивнул.

– Она просила Тайрона отказаться от съемок, поберечь себя… Ведь и ты мне постоянно это говоришь?

– Ты и Тайрон – не одно и то же, – возразила Бетти. – Ты хорошо отдохнул и следишь за своим здоровьем. Совершенно не одно и то же.

– Тай был отличным парнем. – Марио выронил ручку и снова опустил голову на руки. – Боже мой… поверить не могу, что его больше нет.

Бетти погладила мужа по волосам.