Маргарет Джордж - Ошибка Марии Стюарт

– К сожалению, это не представляется возможным. – как смеет этот человек насмехаться над ним? Он такой же мерзавец, как и все остальные. – Какой способ действий вы бы избрали применительно к Шотландии?

Бальфур пытался дышать через рот, дабы избежать вони, исходившей от дыхания Дарнли. От него пахло, как на торфяном болоте, в котором разлагается труп.

– Для сильного взрыва порох должен быть плотно упакован в непромокаемую оболочку. Для небольшого взрыва хватит одного бочонка. Но для того чтобы разрушить каменное помещение… для этого понадобится сделать подкоп, – он посмотрел на Дарнли, сердито поджавшего губы. – Или нужно взрывать в доме, где есть склеп или просторный подвал.

– Вы знаете такой дом?

– Вообще-то да, – Бальфур усмехнулся. – У моего брата Роберта есть именно такое жилье – старый дом мэра в Кирк-о-Филде. Но он стоит довольно дорого, и естественно, потребуется компенсировать ущерб, – он скрестил на груди руки. – Это очень накладное убийство. Почему бы не воспользоваться кинжалом? Так гораздо экономнее, тихий и чистый способ.

– Мне не нужно тишины или чистоты! – выкрикнул Дарнли. – Я хочу, чтобы это произвело впечатление!

– Понятно. Разумеется, преимущество взрыва в том, что одновременно можно убить много людей, и если вы смотрите на дело с этой стороны, то оно не такое уж накладное. Кроме того, взрыв уничтожает все улики и служит предупреждением, для понимающих людей, конечно. Они будут знать, что это произошло не случайно.

– Вот именно, – выдохнул Дарнли.

Бальфур поморщился от запаха.

– Вы можете это устроить? – спросил Дарнли.

– Разумеется. Но даже рискуя навлечь на себя неудовольствие Вашего Величества, я должен знать, кого вы собираетесь убить.

– Зачем?

– Потому что даже у меня есть принципы, – жестко ответил Бальфур. – Я не убиваю всех подряд. Есть вещи, непозволительные для моей совести.

– Вот как? – Этот человек был лжецом, он не имел совести: он боялся лишь того, что сам может оказаться жертвой. – Тогда подойдите ближе, и я скажу вам на ухо.

Задержав дыхание, Бальфур наклонил голову к Дарнли.

– Королева, – прошептал тот.

Бальфур вздрогнул, и Дарнли заметил это.

– Теперь говорите, – велел Дарнли. – Можете ли вы это устроить или нет?

Бальфур скосил глаза в сторону и усмехнулся:

– Да, я могу взять на себя такое дело.

«А во сколько обойдется другим попытка предотвратить это? – подумал он. – Пожалуй, я смогу разбогатеть!»

– Хорошо, – сказал Дарнли. – Вы окажете мне большую услугу.

Мария и члены ее небольшого отряда въехали во двор, спешились и направились ко входу в замок. Хантли, Ливингстон, Гамильтоны и их слуги расположились на постой в городе. Конюхи, держа в руках горящие факелы, увели лошадей. Внезапно Мария в темноте заметила сэра Джеймса Бальфура, выходившего на улицу через маленькую боковую дверь. Он был вынужден пройти к конюшне через дальний угол двора, и хотя капюшон плаща частично закрывал его лицо, характерные бесцветные глаза выдали его.

Почему он здесь? Считалось, что старый приспешник Нокса и убийца кардинала Битона теперь находится в кармане у Босуэлла. Он сам говорил ей об этом. Босуэлл не упоминал о его пребывании в Глазго: очевидно, он этого не знал.

Мария кивнула ему, и он слегка поклонился ей на ходу. Поспешность этого жеста возмутила ее.

«Босуэлл предупреждал меня, – подумала она. – Он говорил об опасности, но не уточнил, какого рода. Несомненно, здесь происходят непонятные вещи… Я нахожусь на вражеской территории, здесь мой муж и его отец могут считать себя настоящими королями».

Придерживая юбки, она медленно поднялась по лестнице в замок. Что ждет ее впереди? Из-за болезни Дарнли пришлось выделить ему несколько смежных комнат для приема лекарств и медицинских процедур.

Коптящие факелы освещали узкий темный коридор, отбрасывая темные тени на голые стены. Он походил на бесконечный тоннель. Это был коридор из кошмара – сумрачный, холодный и манящий. Казалось, настенные канделябры вот-вот начнут шевелиться, словно руки призрака.

Почему здесь нет стражи? Мария тихо повернула ручку первой двери, к которой она подошла. Внутри находился лишь соломенный тюфяк и стол с закрытыми флаконами, полупрозрачными склянками и мисками с растертыми сухими травами. В воздухе висел аромат дудника и майорана.

В следующей комнате стояла кровать королевских габаритов, завешенная синим бархатным пологом и увенчанная балдахином с длинными кистями. Перед распятием, висевшим на стене, был установлен аналой. Но эта комната, как и предыдущая, пустовала. Тем не менее Мария проследовала в следующую комнату, откуда доносился тихий голос и даже звук лютни.

Дарнли склонился над лютней, напевая себе под нос. Она узнала его только по голосу, ибо существо, которое она увидела, было почти лысым, его кожу покрывали жуткие багровые язвы, а руки были худыми, почти как у скелета. Человек с головой мертвеца перебирал струны лютни и пел.

Дарнли откинул голову и закрыл глаза, отчего его голова стала в точности похожей на череп.

– Бастард никогда не будет королем, – громко сказала она.

Дарнли распахнул глаза и уставился на нее.

– Итак, ты приехала, – произнес он, но это прозвучало как обвинение, а не приветствие. Теперь было уже слишком поздно прятать лицо за маской из тафты. Не имеет значения – пусть видит его таким, как есть!

– Как видишь, – Мария старалась не смотреть на него, но превращение Дарнли настолько поразило ее, что ей трудно было отвести взгляд. Плоть почти сошла с его хрупких костей, поэтому он выглядел как одна из гротескных разложившихся фигур, болтавшихся на виселицах, но его кожа была не черной и гнилой, а полупрозрачной и гниющей, усеянной багровыми пятнами и рубцами. Из-за лысины он выглядел неестественно старым.

– Бургойн помог мне, – сказал он и отложил лютню. – Видела бы ты меня раньше! – его глаза сузились. – Подойди же, дорогая жена, и поцелуй меня!

Мария заставила себя улыбнуться и подошла к нему. Вблизи он выглядел еще хуже. Из некоторых болячек сочился гной. Она нашла более или менее здоровое место возле левого глаза и легко прикоснулась к нему губами.

– Спасибо, – пробормотал он. – Я уже чувствую, как начинаю выздоравливать.

От его дыхания исходило зловоние – этот запах не походил ни на один из знакомых ей. Он был гнойный – других слов для описания не находилось.