Маргарет Джордж - Ошибка Марии Стюарт

Мария и Тайный совет назначили награду в две тысячи фунтов за сведения о преступниках, хотя она знала, что никого не найдут. Никого, кроме Дарнли, а это должно остаться в секрете. Она хотела защитить его имя ради маленького сына и знала, что Босуэлл никогда не откроет правду. Кто может знать, кроме него? Тот, кто первым помогал заложить порох? Да, эти сообщники должны знать… Комиссия лордов, собравшихся в Тулботе, назначила расследование на следующий день после взрыва.

Близкое соседство с траурным залом в Эдинбургском замке производило на Марию гнетущее впечатление. Стены были задрапированы черной тканью, а толстые восковые свечи днем и ночью горели в подсвечниках. Ей казалось, будто она сама находится в склепе. Постоянная близость смерти, когда призрак казался таким же реальным, как сгорбленная фигура мадам Райе или закрытое вуалью лицо Мэри Сетон, стоявшей на коленях перед распятием, тяжко давила на нее. Ей даже снились кошмары, в которых они с Босуэллом были мертвы и обнимались друг с другом в виде скелетов.

Ее нездоровое возбуждение встревожило Бургойна. Врач постановил, что она должна покинуть свои покои сразу же после похорон Дарнли и временно поселиться в более здоровой местности у моря. Время и опыт подсказывали ему, что присутствие большой воды помогает восстановить душевные силы.

Джордж, брат Мэри Сетон, предложил свой замок на берегу залива Форт, и шестнадцатого февраля Мария с облегчением покинула траурные чертоги и медленно выехала из Эдинбурга, закутанная в длинный черный плащ с капюшоном.

В день ее отъезда рядом с Тулботом появился плакат:

Злодейское убийство нашего Короля,

совершенное подлым Джеймсом Бальфуром,

развратным графом Босуэллом и ведьмой Джанет Битон.

Королева, знавшая об этом, находилась под властью колдуньи и согласилась на убийство.

Парис немедленно сорвал плакат и отнес его Босуэллу, но многие жители Эдинбурга уже видели его. Через два дня на том же месте появился новый плакат:

Гнусный граф Босуэлл

Убил нашего Короля.

Ниже находился рисунок маленького принца Джеймса, молитвенно сложившего руки и умолявшего:

Отомсти за меня, Господи!

Парис снова сорвал плакат и уничтожил его.

В ту ночь на улицах появился глашатай, завывавший жалобным голосом:

– Могущественный граф Босуэлл убил нашего короля!

Когда горожане выглядывали из окон глубокой ночью, они не могли разглядеть его, но слышали эхо его голоса: «Граф Босуэлл убийца… убийца… убийца…»

Первого марта появился плакат с изображением Марии, обнаженной по пояс, с русалочьим хвостом и инициалами MR. Ниже располагался герб графа Босуэлла в окружении кинжалов.

Русалка символизировала Сирену, Цирцею, проститутку. Плакат без слов говорил о том, что падшая женщина и ее приспешники являются изменниками и убийцами.

Мария сидела на скамье и смотрела на блестящие воды Форта. День был удивительно теплым для марта: солнце ярко сияло, и в воздухе пахло обещанием весны, такой же зеленой, как тростники, стоящие безмолвными стражами вдоль берега.

Она была закутана в траурную мантию и смотрела вдаль. Лорд Джордж Сетон, известный своей обходительностью, подошел сзади и легко прикоснулся к ее плечу. Она обернулась и посмотрела на него.

– Вам пришло письмо от королевы Елизаветы, – сказал он.

Как выяснилось, гонец сначала доставил письмо в Эдинбург, а потом, несмотря на усталость, отправился в Сетон-Хаус.

– Он еще здесь? – спросила Мария, не торопясь вскрывать печать.

– Отдыхает после долгой дороги.

– Я хочу наградить его за труды.

– Какое-то время он проведет здесь, может быть, даже переночует в доме.

– Не отпускайте его без моего уведомления.

– Хорошо, ваше Величество, – лорд Сетон поклонился и ушел.

Мария взяла письмо с тяжелой печатью. Она боялась того, что находилось внутри. Медленными движениями она разломала жесткий сургуч, достала сложенный лист и начала читать.

«Мадам,

Я была так поражена и испугана известием о чудовищном убийстве вашего мужа и моего родственника, что едва набралась духу написать вам. Однако не скрою, что больше переживаю за вас, нежели за него. Я бы не выполнила свои обязанности кузины и доброй подруги, если бы не обратилась к вам с призывом сохранить вашу честь и не медлить с возмездием для тех, кто оказал вам услугу, как утверждают многие люди. Советую вам отнестись к этому делу со всей серьезностью и показать всему миру, какой благородной королевой и преданной женщиной вы являетесь. Я пишу так резко не потому, что сомневаюсь в вас, а из любви к вам».

Мария уронила письмо на колени, где оно частично сложилось само по себе.

«Как я могу отомстить преступнику? – подумала она. – Он отомстил самому себе. А я должна скрывать это ради моего ребенка».

Королева-девственница никогда не поймет ее и не сможет разобраться в ее чувствах.

Внезапно Мария схватила письмо и скомкала строки, манившие своей обманчивой простотой. Ей хотелось последовать совету. В любой другой стране и в любой другой ситуации она бы сделала это. Но в этой стране, где как будто не существовало ничего другого, кроме сплошных тайн, убийств и заговоров… Возможно, в Англии Дарнли был нормальным человеком. Он выглядел вполне нормальным, когда приехал в Шотландию, но что-то случилось с ним после того, как он попал туда. Что это было? Если Елизавета знала его, когда он вел себя как нормальный человек, она не имела представления о том, кем он стал и что произошло на самом деле. Она не могла постигнуть размах преступления.

За спиной Марии послышались тихие шаги. Она обернулась и увидел гонца. Ну конечно, она же просила его подождать. Но как будет лучше сформулировать ответ? Она быстро спрятала скомканное письмо в надежде на то, что он не обратил на него внимание.

– Я благодарю мою добрую сестру и кузину за ее доброту и честный совет, – сказала она, тщательно подбирая слова. – Она мудрая женщина и желает мне добра. Я счастлива иметь верную подругу в эти несчастные времена.

Она подняла руку и показала «кольцо Елизаветы», которое носила до сих пор.

– Я намерена сделать все, что она предлагает, и даже более того.

Гонец поклонился:

– Желает ли Ваше Величество передать Ее Величеству какое-либо особое сообщение?

– Я молюсь и надеюсь, что она останется моей сестрой и доброй подругой, – ответила Мария. – Это все.

Она вернулась в Эдинбург, к обвиняющим плакатам и мятежным настроениям. Дарнли не упокоился со смертью, но, казалось, обрел новую, более мощную жизнь, чем раньше. Горожане с нетерпением ожидали наступления темноты, когда их развлекали новыми плакатами и криками призрачного глашатая, ловко ускользавшего от попыток изловить его. Мария слышала его вопли: «Босуэлл… Босуэлл… Босуэлл убил короля!», эхом отдававшиеся на Кэнонгейт.