Зулейка Доусон - Форсайты

Энн так и стояла у перил, глядя вдаль невидящими глазами и смутно представляя, как будет складываться ее будущее, и в это время какая-то женщина в коричневом перешла дорогу и приблизилась к ней. Это оказалась ее соседка по скамейке в шубейке из выдры; она направлялась к той же двери, откуда только что вышла Энн. У порога женщина остановилась, шагнула было вперед, снова остановилась и вдруг быстро сбежала вниз по ступенькам. И так горько зарыдала, что Энн просто не могла еще раз пройти мимо трагедии, это было выше ее сил.

Она протянула женщине свой носовой платок, который ей самой не понадобился, потому что она твердо решила, что не прольет ни слезинки. На этом платке, заказанном сразу после ее замужества, были вышиты инициалы «А.М.». С какой радостью она раздала бы все, на чем стоит эта монограмма! Женщина посмотрела на нее полными слез глазами с черными подтеками от туши. Щеки ее были покрыты несколькими слоями современного изделия, реклама которого обещала «естественное сияние здоровой кожи».

– Пожалуйста, не расстраивайтесь так, – стала убеждать незнакомку Энн, не зная, кого она хочет успокоить – ее или себя. – Все обойдется, я уверена.

Покрытые «Расцветающим пионом» губы сложились в жеманную улыбку. Женщина высморкалась в тонкий батист.

– Спасибо, милочка. Я знаю, нельзя так распускаться на улице… позволять себе такое. Но я ужасно волнуюсь, иду сейчас к незнакомому доктору… Я записана к нему на прием, Бенион зовут, а я его сроду в глаза не видела.

Всхлипывающая женщина назвала имя врача, у которого только что была Энн. Ей вдруг стало жалко незнакомку – судя по ее виду, гонорар доктору стоил не меньше недельного жалованья, а попытки прихорошиться для визита в столь респектабельное место показались почти трогательными.

– Вы совершенно напрасно волнуетесь, – сказала Энн, чувствуя, что к ней вернулась утраченная было потребность бросаться на помощь, и призналась: – Он на редкость деликатен. Я только что была у него.

При этих словах на лице женщины мелькнуло странное выражение, словно птица ухватила червяка.

– Ах, милочка, вы такая добрая. Я так рада, что вы это сказали. Огромное вам спасибо.

И, сунув в карман носовой платочек Энн, она засеменила по ступенькам в скрылась в дверях.

Кэт не стала садиться в автобус номер десять, как говорила Бойду, она решила истратить то, что осталось от данных Джайлсом Бигби пяти фунтов, на такси, и ей хватило времени заскочить домой на Саут-сквер и переодеться – так же быстро, как она переодевалась в школе, – а потом попасть в редакцию «Мессенджера», опоздав всего на несколько минут, но все же – и это главное! – раньше секретарши. Джайлс сидел на ее письменном столе и ждал.

– Ну что?

Он вскочил и, когда она села, наклонился к ней. Надежда на его добродушной веснушчатой физиономии готова была смениться отчаянием.

– Что «ну что?», Джайлс?

– Господи, Монти, перестань мучить человека. Ты принесла?

– Что принесла, Джайлс?

– Договор!

– Вот ты о чем.

– Да, именно об этом!

– Принесла.

– Принесла? Серьезно? Не может быть!

Кэт вынула договор из сумочки.

– Как, неужели подписал?

Она кивнула.

– Умница ты моя! Да как же тебе удалось его уломать?

«Так я тебе и рассказала!» – чуть не сорвалось с языка Кэт. Она протянула ему договор через стол, и Джайлс взял его с таким благоговением, будто это один из свитков Мертвого моря. В миг высшего торжества и радости он прижал договор к губам.

– Я спасен! Псих он или нет, но я буду вечно ему благодарен.

– Он уже сказал мне, что ему твоя благодарность не потребуется. А вот мне потребуется, и ты, Джайлс, изволь это помнить.

– Все, что угодно! Когда угодно! Монти, дорогая, я перед тобой в неоплатном долгу!

Послав ей звонкий воздушный поцелуй, Джайлс ушел в свой кабинет и закрылся там, чего никогда раньше не делал. Немного погодя из его кабинета за матовым стеклом двери раздалось довольное и на редкость немузыкальное мурлыканье.

Кэт улыбнулась про себя. В конце концов Джайлс всего лишь безобидный дурачок. И он не подозревает, что уже оказал ей услугу, обеспечив алиби на прошлую ночь, которую она провела в весьма странных обстоятельствах. Они с Астрид вместе снимали квартиру на Бедфорд-сквер, а поскольку Астрид была «на задании» и до субботы не появится, ни ему, ни ей совершенно не нужно знать, как удачно они ее выручили!

Все утро она радовалась своему успеху на обоих фронтах и с таким же чувством радости пошла перекусить в ресторанчик, где всегда обедала.

Когда Кэт вернулась в редакцию, ей сообщили о посылке, которая ждет ее на столе. Она села и увидела лежащий на своем ежедневнике картонный цилиндр с адресом «Мессенджера» и ее именем. Она легонько потрясла цилиндр, но никаких звуков не услышала. Тогда она сняла колпачок сверху и увидела одну-единственную белую розу! Кэт взяла ее за кончик стебелька. Роза, полураспустившаяся, белая и свежая, как июньское утро, – в ноябре! Кэт долго любовалась ее красотой, потом поднесла к носу и вдохнула аромат и только тут догадалась, кто ее прислал. Она тотчас встала, чтобы идти к Джайлсу: надо поставить его на место, а то вообразит себе бог знает что относительно «благодарности» – розу прислал, тоже мне волшебник! Но тут на столе зазвонил телефон, и она снова села и сняла трубку.

– Издательство «Мессенджер». Вас слушает мисс Монт… алло?

Сначала ничего не было слышно, только слабый шум и легкое потрескивание на линии. Потом очень явственно и где-то совсем близко кто-то сделал глотательное движение и вдохнул воздух:

– Алая роза ликует: «Она здесь, она пришла!»

Белая роза рыдает: «Нет, она далеко…» [100]

Она тотчас узнала низкий, чуть надтреснутый голос Бойда.

– «Она опоздала!» – негромко засмеялась Кэт, радуясь, что так хорошо помнит Теннисона, но еще больше остроумной выдумке профессора. Стало быть, розу прислал он, он – волшебник, сотворивший ее зимой!

– Всего на четыре минуты, – добавила она, – за них мне не грозит выговор.

– А вашему гроссбуху – новые строчки?

– Тоже нет.

– Отлично. Давайте опять погуляем с вами в парке?

Она замялась, отчасти потому, что не знала, что ответить, отчасти потому, что секретарша Полли только что вернулась в кабинет после обеденного перерыва.

Но Бойд настаивал:

– В субботу?

В субботу… Эта суббота у нее уже была занята. Она подумала было предложить воскресенье, но решила не проявлять инициативу.

– Не знаю… я…

– Пожалуйста, согласитесь!

– Ну хорошо. Где?

Кэт видела, что ее вопрос заставил Полли насторожиться – она зачем-то подошла к картотеке за спиной Кэт и принялась что-то искать.

– Аптекарский сад Челси… на Набережной. В три?