Стюарт Льюис - У вас семь новых сообщений

Leviphoto3: Его называют просто ДжейДжей, никто не знает, как его зовут.

Moongirlnyc: Звучит пафосно.

Leviphoto3: Он немного скотина, но все агенты такие.

Moongirlnyc: Что мне делать?

Leviphoto3: Отправь ему три снимка в формате jpeg (увеличь резкость).

Leviphoto3: И скажи, что тебе Лес что-то обещал.

Moongirlnyc: Ладно.

Leviphoto3: Можешь и меня упомянуть… Черт, быстро ты.

Moongirlnyc: Напишу ему прямо сейчас.

Leviphoto3: Правильно.

Moongirlnyc: Спасибо огромное.

Leviphoto3: Может, ты меня познакомишь с Лесом, если все пройдет гладко?

Moongirlnyc: Естественно.

Leviphoto3: удачи.

Я пишу ДжейДжею, и он через пять минут отвечает со своего айфона.

Луна, интересно. Можете подойти ко мне в офис завтра к 3:30 со снимками?

Лихо. Что, вот так просто? Ну, во всяком случае, это будет офис, а не огромная пустая квартира. Я соглашаюсь и возвращаюсь к своему английскому. Заходит Тайл с бургерами и картошкой, сжимая пакетик с кетчупом в зубах. Я велю ему спускаться, и мы едим на кухне. Мама предпочитала ужинать на кухне, обычно на ней было простое платье и тонкая серебряная цепочка с подвеской в виде листочка. Отец всегда говорил, что мы должны обедать в столовой, как нормальная семья, но мама возражала: «А ты так хочешь быть нормальным?» Если бы я тогда умела читать между строк.

Картошка солоноватая, но вкусная. Тайл, гордый собой, картинно вручает мне кусок брокколи:

– Ваши овощи, мадам.

После обеда он помогает мне с карточками, по которым я учу слова для диктанта, и замечаю, что уже десять.

– Спасибо, что помог. У меня завтра итоговая контрольная.

– Отдохни, сестренка. – Он посылает мне воздушный поцелуй.

Засыпая, я слышу низкие стоны виолончели, но не уверена, что это не сон.

Я проверяю, нет ли маминого телефона в школьном бюро находок, но и там его не оказалось. Почему я потеряла его именно сейчас, когда осталось всего одно сообщение? Я дописываю контрольную одной из первых и замечаю, что Рейчел списывают. Мисс Грей не в курсе и, как ни в чем не бывало, ест нарезанные яблоки из пластикового контейнера.

На большой перемене я ввожу Жанин в курс дела.

– Как здорово! Ты не думала, что можешь забить на колледж и стать фотографом?

– Не знаю, посмотрим. Мама говорила, что колледж больше ничего не значит. Нужен опыт, связи и все такое.

– Хотела бы я себе такую маму. Моя судит о людях в основном по тому, в какую школу они ходили. Они на восточном побережье все такие. Поэтому я и собираюсь в Беркли. Приедешь, если я поступлю?

Она слегка краснеет, каштановые волосы падают ей на лицо. Жанин всегда казалась такой взрослой, всегда опережала меня, но сейчас она выглядит потерявшимся ребенком.

– Разумеется, – отвечаю я, чувствуя, что начинаю двигаться быстрее, чем она, эта школа и весь мир.

ДжейДжей работает в Ист-Виллидже. Чтобы добраться туда, мне приходится пройти сквозь, кажется, целый город бездомных. Видимо, это потому, что на углу квартала кухня с бесплатным супом. Я вглядываюсь в их лица, пытаясь разглядеть души. Эти люди лишены всякой гордости, вот они, как есть. Если бы я только могла сфотографировать их, запечатлеть это чувство, выраженное в их глазах и в позах, момент, когда смыслом жизни стало само выживание. Я тоже сменила жизнь на выживание, когда умерла мама. Меня поддерживали только еда и музыка. Я чуть не месяц слушала только Джошуа Рейдина.

Прежде чем войти в здание, я мысленно прошу Оливера: «Вернись!»

В приемной стройная женщина с густой челкой велит мне подождать. Я пролистываю «Филм-форэм» и замечаю маленькую заметку о папином документальном фильме. Внезапно мне хочется вырвать страницу и сжечь ее. Если отец солгал мне о том, с кем мама была той ночью, то как я могу быть уверена, что он не врал мне в других случаях? Как говорит мисс Грей, ложь – это скользкая дорожка. Как родители понимают, от чего детей надо защитить, а где сказать им всю правду? Прежде чем я успеваю привести поток своих обрывочных мыслей в порядок, мисс Челка зовет меня внутрь.

Кабинет ДжейДжей полон фотографий. У него смуглая кожа, большие глаза и тонкие губы. Длинные руки и изящная шея делают его похожим на гордую птицу. Он улыбается и жмет мне руку.

– Ну что ж, посмотрим.

Я показываю ему снимки. В последнее время я становлюсь чуть более уверенной в собственных способностях. Он смотрит, поднимая выщипанную бровь идеальной формы.

– Вами, как я слышал, заинтересовался Лес.

– Да.

– Я давно с ним работаю. Странный тип, но дело свое знает. – Он вызывает по телефону мисс Челку и велит ей принести «обычный, на трех листах».

– Скажите, где вы видите себя, скажем, через пять лет?

Он смотрит на меня своими ясными глазами, и я расслабляюсь.

– Честно говоря, последний год был для меня нелегким. Моя мать…

– Я знаю.

– Я весь этот год только и пыталась, что выжить и дожить до следующего. А потом отец купил мне этот потрясающий фотоаппарат, и все получилось так легко и естественно… Я чувствовала себя потерянной, будто плыла в неизвестном направлении, и эти фотографии помогли мне все упорядочить, получить своеобразный контроль, наверное. Я вижу упорядоченную композицию повсюду.

Кажется, его это впечатлило.

– Ну, у вас действительно редкий талант. Многие из тех, кто начинает с таких, как бы это сказать, противоречивых снимков, в итоге начинают снимать для журналов – там крутятся большие деньги. Я бы очень не хотел, чтобы вы двигались в том же направлении, это может лишить вас видения. Я поищу для вас места в авангардных галереях и попробую организовать издание альбома.

– Здорово.

Мисс Челка приносит договор.

– Вот что, Луна. Это стандартный контракт на шесть месяцев. Давайте, вы покажете его кому-нибудь, и с этого мы начнем. А пока я советую вам относиться к фотоаппарату, как к части тела, – постоянно носить его с собой. Как писатель носит записную книжку. Когда вы замечаете эту упорядоченную композицию, старайтесь ее заснять.

– Хорошо.

– Отлично. Вот моя визитка, сотовый на обратной стороне.

Когда я иду обратно, все бездомные успели зайти в столовую, только некоторые из них остались на тротуаре. Один – рыжеволосый мужчина со сгоревшим на солнце лицом – моет ноги, поливая мозолистые ступни водой. Я достаю свой цифровой фотоаппарат и делаю снимок, но он рявкает на меня, так что мне приходится быстро уносить ноги.

Из дома я посылаю Леви письмо с благодарностями, а потом учу математику, пока не начинает раскалываться голова. Виолончели не слышно, но сегодня я слишком устала, чтобы переживать. Неужели я действительно нашла агента, и у меня скоро будет выставка? Кстати, ДжейДжей ни словом не упомянул моего отца. Может, он даже и не знает, кто он! Вряд ли, конечно, но так мне больше нравится. Эта Луна должна светить сама по себе.