Лия Флеминг - Последний автобус домой

– Не уверена. Лучше не стоит. Она прошла через все процедуры. Фонд связался с ее сыном, но тот ответил, что не хочет встречаться с ней и вообще иметь с ней что-либо общее. Это его право, конечно… Мам, ты тоже должна быть готова ко всему. Она выросла, не зная тебя, так что всяко может повернуться. Прости, что говорю это и расстраиваю тебя, но ведь мы не можем от этого прятаться?

– Я догадываюсь, что это не такой уж редкий исход, и стараюсь подготовить себя к отказу, но всё же я буду знать, что она жива и с ней все в порядке. И я хочу, чтобы совесть моя была чистой: чтобы я сделала все, что в моих силах.

Конни улыбнулась, стараясь храбриться. Лучше уж что-то делать, шагать по какому-то пути, выполнять свой долг, даже если он и заведет в темную пучину отчаяния.

На следующее утро она отыскала нужный номер, позвонила и оставила предварительный запрос. Ее предупредили, что ее ждут разные трудности, но она сообщила фонду все необходимые детали и отправилась навестить тетю Ли и дядю Пита, которые чувствовали себя не очень хорошо.

– Я рада, что ты решила разыскать девочку. Ты же знаешь, я всегда была против решения Эсмы. Мы так поссорились! Думаю, что просто так всё неудачно совпало тогда, слишком много свалилось на нее разом, и я знаю, что в день смерти она горько сожалела о том, как себя повела.

Конни очень удивилась.

– Вы разговаривали обо мне? Что она сказала?

– «Я была слишком жестока к девочке… Бросила ее в беде. Мы не должны были позволять ей отказываться от ребенка. Надеюсь, Господь Всемогущий простит мне этот грех». А потом она улыбнулась: «Но наша Конни – настоящая Уинстэнли. Она не откажется от своей кровиночки. Однажды они найдут друг друга».

Мерно гудел огонь в камине, они не спеша пили чай, и на душе у Конни царил покой – здесь любят ее, за нее беспокоятся… Все полки в доме были заставлены спортивными трофеями Пита, стены увешаны фотографиями: он и звезды футбола – Бобби Чарлтон, Том Финней, Нэт Лофтхаус. Артур теперь тоже стал тренером, занимается с младшей группой. Он не стал таким же известным, как его отец, но преподает в частной средней школе.

Чтобы как-то поднять себе настроение, Конни прошлась по магазинам, но ничего не купила. Ей не хотелось покупками подменять истинную проблему.

Ну, во всяком случае, ее грядки наконец дождались хорошей прополки. После напряжения последних недель она уже не могла больше сидеть у телефона и выбралась на свежий воздух к своим цветам и кустарникам, занялась заброшенными овощными грядками, до которых руки не доходили. Говорят, что после сорока женщины обращаются либо к Богу, либо к огороду. Вот Конни и бросила все свои силы на переобустройство клумб. Возня в саду позволяла отвлечься, и когда раздался телефонный звонок, она поспешила к аппарату, подведенному к сараю с садовыми инструментами. Докторам ведь приходится держать телефоны повсюду, чтобы пациенты могли до них дозвониться в любой момент!

– Это Констанс Джервис, урожденная Уинстэнли? – спросил голос.

– Да, это я. С кем я разговариваю?

Может быть, очередное предложение принять участие в благотворительном базаре? Ох, не надо…

– Вам удобно сейчас разговаривать? Я звоню по поручению фонда «Барнадос».

– Я вожусь в саду…

– Надеюсь, у вас рядом есть стул, и вы можете присесть. Мы нашли вариант! Все сходится!

Конни без сил опустилась на мешок с удобрениями.

– Вы уверены?

Голос в трубке назвал ей дату и место рождения, дату подписания документов об отказе. Все совпадает.

– Наши действия теперь? Что я должна делать? – хрипло выдавила она, уже не в состоянии воспринимать остальную информацию.

« Она нашлась, моя дочь нашлась!»

До чего же жизнь может быть простой! Конни сообщила о звонке только Полу. Она бродила по дому, полная радостного предвкушения. Ну, вот она и сделала первый шаг к зеленому лугу, на котором они наконец встретятся, подружатся и начнут общую счастливую жизнь!.. Да, но на дворе 2006 год, надо заполнить уйму форм, получить уйму разрешений, пройти уйму проверок, а это почти то же самое, что пытаться попасть в аэропорт Манчестера сразу после объявления о взрыве бомбы. Все это потребует времени. Ей предстоит еще дождаться специального консультанта-психотерапевта, которая подготовит обе стороны к встрече и, если потребуется, выступит посредником. Да на всё это уйдут месяцы!.. Конни хотелось завизжать от нетерпения и нового отчаяния. «Я не могу ждать так долго! А вдруг рак снова вернется?»

Потянулись унылые месяцы, когда она жила только надеждой, как вдруг, спустя полгода, она обнаружила, что сидит в хорошо обставленной комнате, на кофейном столике перед ней – коробка с салфетками, а напротив – красивая женщина-мулатка по имени Мэрилин. Мэрилин мягко объясняет ей, для чего нужны такие терапевтические беседы и как они помогут ей, Конни, подготовиться к встрече с дочерью, если та согласится.

Выходит, она уже в зале отлетов ждет объявления на посадку! Путешествие началось, хотя никто и не может ей обещать, что этот самолет наверняка когда-нибудь взлетит.

Они поговорили о ее прошлом, о ее мечтах, не забыли ничего, она рассказала даже правду о Лорни и Марти. Комната впитывала все ее слезы, всю печаль, все горькие признания и страхи.

Ей ничего не обещали, ее только выслушивали и поддерживали. Как вдруг однажды утром Мэрилин пришла, прямо-таки светясь:

– Мы связались с вашей дочерью, и она готова попробовать встретиться с вами. Это все, что я могу сейчас сказать, но она хочет, чтобы вы знали, что теперь ее зовут Джоанна. Джоанна Мэй.

Окрыленная, Конни понеслась по улицам Манчестера. «У меня есть дочь Джоанна, и она хочет мне написать!..»

Она очнулась на ступенях церкви и решила войти. «Я обязательно должна поблагодарить за это чудо». И она молилась, поставила свечку и с трудом держалась, чтобы не расплываться в глупейшей улыбке. Джоанна… Ведь это почти то же имя, которым она всегда ее называла – Анна…

Джоанна… Какое красивое имя. Кто ты? На кого ты похожа? Напишешь ли ты мне? Встретимся ли мы когда-нибудь?

И начался долгий и пылкий обмен письмами, открытками, звонками, фотографиями. Обе стороны старались понять друг друга, понять, как же всё могло выйти вот так. Были слезы и упреки, непонимание, порою одна из них надолго замолкала, но рядом была Мэрилин, которая держала каждую из них за руку и помогала нащупать следующий шаг. Так, все ближе и ближе подходили они к своей первой встрече.

«Пятьдесят фактов обо мне, чего ты не знаешь!» – такое письмо отправила Джоанна своей родной матери, и та жадно проглотила его на одном дыхании, а в ответ отправила свой альбом с вырезками, который собирала со времен «Шелковинок»: «Пятьдесят фактов о Конни, которые ты должна знать». Альбом был полон старых фотографий и цитат, сведений о ее вкусах и пристрастиях, рассказывал о ее тяге к необычной одежде и увлечению садоводством, здесь было даже то, о чем уже позабыла сама Конни.