Лия Флеминг - Последний автобус домой

Ах, ну да, Горманы. Это же они построили Саттер-Фолд.

– Хочет, чтобы ты пошел по его стопам?

– Не уверен. У меня еще три брата. Дело скорее им перейдет. А ты? Семейный бизнес – кошмарный ограничитель… Твои родители тоже хотят, чтобы ты пошла по их стопам и подхватила дело?

– Мои родители умерли. Мужчина, которого ты здесь видел, это мой дядя Леви. А мой отец умер сразу после войны.

– Мне очень жаль.

– И я наполовину гречанка и не католичка.

– Так вот откуда твое грандиозное имя. Констандина – это же звучит как концертино!

– Точно. А вообще-то я Конни.

– А я Марти, а вовсе не Рик. Насчет Рика это была очередная светлая идея Джека. Вечно он хочет выпендриться. Забавно, мы с тобой выросли в одном городе и ни разу не встретились!

– Мы ходили в разные школы. Я учусь в Гримблтонской школе. Ну, знаешь, эта девчачья…

– Так ты точно умная! Там не учится кто попало!

– Перестань! А ты?

– В школе Святого Франциска Сальского и в школе Святого Джозефа… Пока не выгнали.

– Да, Роза мне рассказывала.

– Да уж, в этом городишке секретов не утаишь, – рассмеялся он.

– Пожалуй. Но у тебя, наверное, были какие-то причины так поступать?

– Братья в монастыре были очень строгими, чересчур строгими. Один любил сечь малышей розгами, так что однажды я ответил ему тем же – стеганул его хорошенько. Розгой. Тут-то меня и выгнали. Да-да, среди них хватает злобных личностей и просто извращенцев. Хотя и по-настоящему святые, конечно, встречаются. Но вообще-то я не понимаю религии.

– Я тоже, – кивнула Конни. – Меня воспитывали в греческом православии, а потом в прошлом году мама умерла.

– Тяжело тебе, должно быть… – Он помолчал, и в его темных глазах мелькнула тревога. – А с кем ты живешь?

Ну как ему объяснить сложное устройство жизни в пансионе Уэйверли? Тетя Сью ей вроде полуматери. Бабуля Эсма. Джой – наполовину сестра. И все они приходятся родственницами одному и тому же мужчине…

– Я живу с тетушками, которые на самом деле мне не вполне тетушки, если ты понимаешь, о чем я, – попыталась она объяснить и хихикнула. Он в ответ рассмеялся, и обстановка разрядилась. Кому охота говорить о своих родных, когда прямо перед носом покачивает мачтой корабль мечты?

– Хочешь как-нибудь выступить с нами? Ты могла бы помогать на заднем плане. Будет тесновато, но я твой должник.

– А я успею сбегать домой переодеться? Я тут вся пропахла кремами и мазями.

– Хо! Погоди, вот ты еще прокатишься в фургоне, в котором перевозят треску и селедку! Сегодня поедем только в Виган. А завтра – в Саутпорт и Ормскирк. И все девчонки Ланкашира мотаются за нами!

– Даже подозрительно, территория-то почти совпадает с «Битлами», – хмыкнула Конни.

– Почти. Они классные ребята и полностью заслужили успех, но я лишь надеюсь, что они и нам немного места на вершине оставят. Трудно оставаться во второй лиге.

– Ага, скажи это «Грасхопперам», если они снова не попадут в первую лигу. А вот в том, что вы – первая лига, можешь и не сомневаться.

– Так ты едешь с нами?

– Еще спрашиваешь? И только попробуй теперь меня остановить! – ухмыльнулась она.

Надо скорей рассказать Джой, что она собирается провести вечер с рок-звездой! Ай, нет, не выйдет: у нее же медовый месяц… А Роза на очередном прослушивании… Конни вздохнула. Как же остановить время? Пусть это мгновение длится вечно.

В унылые недели, потянувшиеся после свадьбы, бабуля Эсма чувствовала себя словно опустошенной. Зима никак не уступит толком весне, все напряжение приготовлений к свадьбе наконец позади, и можно было вздохнуть свободно, особенно ей, Эсме, главе семейного клана, и теперь она погрузилась в воспоминания. Семейная солидарность, демонстрация силы перед Грегсонами, подготовка речей и дружеское похлопывание гостей по спине прошли успешно, как это и ожидалось. Она, Эсма, посидела на почетном месте за столом невесты рядом с Невиллом, как могла повысмеивала все их показушные потуги и чувствовала себя превосходно. Уинстэнли – это давний капитал, по крайней мере, с их стороны, со стороны Кромптонов. А теперь от всей этой суматохи остались лишь фотографии да отмороженные щеки, ну и, конечно, воспоминания, хоть уже и тускнеющие, о великолепии церковной службы и снежных хлопьях, плавно устилавших двор.

Потом, правда, начались приготовления к Уэмбли и суета вокруг поездок в Лондон на автобусе – ну а как не поболеть за «Грасхопперов», как не помахать за них шарфом? Лили и еще полгорода отправились на поезде, а Джой влилась в компанию других жен футболистов, тоже покинутых мужьями и ожидающих их победного возвращения.

На пару с соседом по Саттер-Фолду, мистером Расмденом, Эсма приклеилась к телевизору, пытаясь углядеть Лили и Пита в толпе болельщиков. Матч был довольно унылым, трибуны возмущенно ревели, но игра была вялой вплоть до нескольких последних минут, когда «Грасхопперы» оказались разгромлены в результате случайного гола в собственные ворота: передавая мяч защитнику, Денни промахнулся, и мяч проскочил мимо ног вратаря. Город погрузился в траур, Грегсоны ходили тише воды ниже травы.

Ну да, а потом Эсма, Лили и Сью нанесли официальный визит Джой и Денни в их новый дом. Денни исчез через десять минут после их появления, предоставив Джой развлекать общество самостоятельно. Та, конечно, с гордостью принялась демонстрировать свадебные подарки: фарфор, сервировочный столик на колесиках, буфет и обеденный стол со стульями – всё в едином стиле. Целый набор дорогущих чайников из нержавеющей стали, разнообразные баночки под приправы; вазы и вазочки, картины и картинки на стены. Шторы в гостиной из красного льна с черно-золотыми загогулинами были такими яркими, что глаза Джой на их фоне казались почти прозрачными.

Джой устала и напряжена, или так просто кажется? Интересно, носит ли она уже малыша – медовый месяц-то позади! Молодая жена наполнила трехъярусную подставку для торта пирожными, булочками и кексом с грецким орехом, предложив всем угощаться. Джой старалась показать, какой она замечательный кулинар, но как-то обидно, что выглядело это так, словно она воспринимает их как посторонних гостей, а не как свою семью.

– А кто-нибудь из вас виделся с Конни? – спросила Эсма.

Джой помотала головой:

– У нее скоро экзамены. Думаю, она с головой в учебе.

– Как же! – вскинулась Сью. – Хотела бы я, чтобы это было так! Книжку она открывает не больше чем на пять минут. Я не далее как позавчера жаловалась Якобу Фридману на это. Эсма, ты должна поговорить с ней! Почти уверена, за этим стоит какой-нибудь кавалер, но как только я пытаюсь задать ей вопрос, она замыкается. Бабулечка Эсма, может быть, вам удастся как-то повлиять на нее, вернуть ей мозги на место?