Лия Флеминг - Последний автобус домой

Джой как могла оттягивала момент, когда ей придется поехать в больницу навестить Розу. Она никак не могла собрать в себе достаточно мужества, чтобы увидеть то, что Денни сделал с ее подругой. Ему предъявили обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений. Если бы всё зависело только от нее, то он надолго отправился бы в тюрьму. Но это было маловероятно – уж мафия Грегсонов о том позаботится.

Их брак распался с той самой минуты, как она вернулась в Уэйверли вместе с Ким. Дом в Мурлэндз-эстейт она заперла и настаивала на том, чтобы он был продан. Не хочет она больше видеть ни бывшего мужа, ни это место, где все вызывает у нее тягостные воспоминания!

Ни один мужчина больше никогда в жизни не посмеет с ней так обращаться. А дочь она и сама сможет вырастить, мама и Якоб помогут ей. Как же она благодарна за то, что у нее есть крыша над головой, за то, что семья ее оберегает! Она теперь сможет работать полный рабочий день, сможет сама зарабатывать на жизнь, обрести себя. Она подала бумаги на развод, сославшись в них на жестокое обращение, и, если потребуется, готова была к тому, что имя семьи будет полоскаться в грязных газетах.

Ну как же так, как же она могла быть такой дурындой, мямлей, такой доверчивой идиоткой, что позволяла относиться к себе как к груше для битья?! Как сможет она теперь простить себе то, что Роза оказалась в такой опасности? Надо было просто отклонить приглашение на свадьбу, просто не ходить туда… Джой снова и снова прокручивала в голове сцену драки, пытаясь повернуть ее ход иначе, но ничего не менялось: подруга оказывалась на полу, а виновата во всем только она, Джой… Ее мучил стыд. Как же она теперь увидит Розу? И чем дальше она откладывала встречу, тем труднее ей становилось на нее решиться. Как же она вообще сможет когда-нибудь смотреть ей в глаза?

Все лето Конни провела, с головой погрузившись в чтение. Это были «Ребенок, семья и внешний мир» Винникотта, томики Боулби [65]и Титмуса [66]и прочие книжки по социологии, которые ей удалось раздобыть. В университете освободилось место на образовательной программе по социологии, и с помощью Якоба и при своих отличных отметках она подала документы. Так что времени на то, чтобы сидеть и жалеть себя или Розу, у нее теперь не осталось.

Страдания Розы подтолкнули Конни задуматься о будущем и на что-то решиться. Столько ей надо было всего прочитать, узнать, так хотелось блеснуть подготовкой! Она уже так давно не училась, что, казалось, мозги ее заржавели. А еще ей придется научиться жить в одной комнате с каким-то чужим человеком, жить только на грант. Впрочем, бабуля Эсма помогла ей с расходами на одежду, помогла купить книги по списку, так что можно рассчитывать, что и в случае чего она тоже поддержит.

Иногда казалось, они осторожно обходят друг друга на цыпочках. Словно маленькой Анны никогда не было, и ту часть жизни Конни можно аккуратно прикрыть плотной завесой. Любовь, которую Конни испытывала к бабуле, когда была ребенком, высохла. Эсма предала ее, все они ее предали, а больше всех она предала себя сама, когда не смогла продержаться еще немного. Конни испытывала в душе ярость, и – она это чувствовала – Эсма ее улавливала, но ни та, ни другая вслух об этом не заговаривали. Еще не время. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. А сейчас она готовится стать студенткой, и подтолкнуло ее к этому несчастье с Розой. До чего же странно, что чья-то трагедия может привести и к хорошему.

Невилл вознамерился отправить Розе самый лучший букет, какой он только сможет себе позволить, а это значит, ему предстояло наведаться к тем флористам, которые украшали на свадьбу собор Святого Уилфреда. Цветочный салончик притаился в брусчатом переулке неподалеку от Хай-стрит, но, зайдя в него, ты словно попадал в пещеру Аладдина: цветы, листва, вазы – все для составления самых немыслимых композиций. Нежно благоухали лилии. Невилл застыл. Его чувства – сразу и все! – до крайности обострились.

– Могу ли я чем-то помочь? – спросил его молодой человек в джинсах и нарядной рубашке.

– Я бы хотел что-то веселое, это для больного, очень особого для меня человека. Что-то в духе того, что ваша жена приготовила на свадьбу Гормана и Сантини. Это букет для Розы.

– О, я читал в газете… Ужасно. – Мужчина неожиданно улыбнулся: – Но благодарить вы должны меня. Найджел Норрис, к вашим услугам!

– Так это вы всё украсили тогда? – И Невилл разглядел сертификат в рамочке о награждении золотой медалью в Челси. – Ах, да, мне говорили, но я подумал…

– Знаю, знаю, все так думают. Но цветы – это моя страсть, еще с детства. Просто люблю сочный чистый цвет.

– Понимаю. – Невилл оценивающе взглянул на стоящего перед ним человека. Ну да, все признаки налицо: броская одежда, аромат дорогого лосьона после бритья и, да, вот эти, словно невзначай брошенные фразы. Но теперь он будет очень осторожен. – Невилл Уинстэнли. – Он протянул руку. – Лавка «Здоровье и травы», чуть дальше по улице. Как бизнес? Успешно?

– Пока только разворачиваюсь, но после свадьбы дела пошли пошустрее, спасибо вам. Я ведь открылся всего несколько месяцев назад, но миссис Берторелли оказалась так добра… Я надеюсь еще заработать уроками: меня приглашают вести занятия по флористике в вечерней школе зимой.

Он что, пытается его зацепить? Невилл улыбнулся и оглядел товар.

– Немного этих… И вот этих… И еще вот эти мохнатые георгины. Хочу, чтобы получилось что-то театральное. Роза ведь танцовщица, хотя теперь один бог ведает…. – вздохнул он.

– У меня был друг… В вооруженных силах. Он упал с грузовика и сломал спину. Его парализовало от шеи и до самого низу. Давайте заверну вот в эту бронзовую бумагу. Как лучше, сейчас все приготовить или попозже?

Это приглашение? Невилл вдруг почувствовал знакомый трепет в паху. Неужели можно начать все сызнова? Да черт побери, если несчастный случай с Розой и научил его чему-то, то в первую очередь – что жизнь стоит того, чтобы жить!

Роза старалась слушать радио – оно должно бы хоть немного отвлекать от жалобных мыслей. Но сегодня оказался один из тяжелых дней, когда как она ни старалась, но продолжала ощущать себя никчемным куском мяса. В такие дни она желала только одного: чтобы она так никогда и не очнулась после того несчастного случая. Ну как можно быть вчера обычным человеком, а завтра – увечным калекой?

Боролась с такими мыслями здесь не она одна. Тим из соседней палаты неудачно нырнул в бассейн и сломал себе шею. Гарри попал в автокатастрофу. У Барбары осложнения от врожденной спинномозговой грыжи. Все они видели и другие дни. А теперь просто ее черед жалеть себя.

Марти приходил и рассказывал, как они с отцом строят новый дом, специально оборудованный для передвижения в инвалидном кресле. Приносил план дома, всё показывал ей, но ей хотелось закричать на него. Она хочет быть нормальной, а не на всю жизнь прикованной к инвалидному креслу! А ее карьера? А весь этот уход, туалет? Разве сможет она позволить ему ухаживать за собой?