Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы

– Вот черт! – ругается Кристиан, и блюдо с грохотом ударяется о стойку.

Бедняжка.

– Ты в порядке?

– Да! – рявкает он раздраженно и секунду спустя снова стоит рядом.

– Просто обжегся. Вот. – Просовывает указательный палец мне в рот. – Может, если пососешь, полегчает.

– Ага.

Взяв его за руку, я медленно вытаскиваю палец изо рта и, наклонившись вперед, дую на него и дважды нежно целую. Кристиан перестает дышать. Я вновь втягиваю палец в рот и мягко сосу. Он резко вдыхает, и этот звук устремляется прямиком мне в пах. А ведь это его игра – медленное, томительное обольщение. Я думала, он страшно зол, а сейчас?.. Этот мужчина, мой муж, такой противоречивый. Но именно таким я его и люблю. Игривым. Забавным. Чертовски сексуальным. Кое-какие ответы он дал, но мне мало. Я хочу больше, но хочу и поиграть. После всех треволнений напряженного дня и кошмара прошлой ночи с Джеком почему бы не развлечься?

– О чем думаешь? – Кристиан нарушает приятный ход мыслей, вытаскивая палец изо рта.

– О том, какой ты переменчивый.

Он по-прежнему рядом со мной.

– Пятьдесят Оттенков, детка. – Он нежно целует меня в уголок рта.

– Мои Пятьдесят Оттенков, – шепчу я и, схватив его за футболку, притягиваю к себе.

– Ну нет, миссис Грей. Никаких прикосновений… пока. – Он берет меня за руку, отрывает от футболки и целует каждый палец по очереди.

– Сядь.

Я надуваю губы.

– Я тебя отшлепаю, если будешь дуться. А сейчас открой рот. Пошире.

Черт. Я открываю рот, и он закладывает в него вилку пряной горячей баранины, политой мятным йогуртовым соусом. Жую.

– Нравится?

– Да.

Он одобрительно мычит, и я догадываюсь, что он тоже ест и ему тоже нравится.

– Еще?

Я киваю. Он скармливает мне еще вилку, и я снова жую. Кладет вилку и что-то ломает. Хлеб?

– Открой рот.

В этот раз это пита и хумус. Похоже, кто-то – миссис Джонс или сам Кристиан – побывал в лавке деликатесов, которую я обнаружила недель пять назад всего в двух кварталах от «Эскалы». Я с удовольствием жую. Кристиан в игривом настроении – отличный стимулятор для моего аппетита.

– Еще? – спрашивает он.

Я киваю.

– Еще всего. Пожалуйста. Умираю с голоду.

Слышу его довольную усмешку. Медленно и терпеливо он кормит меня, время от времени поцелуем снимая крошки и капли с уголка моего рта или стирая их пальцами. В промежутках предлагает глоток вина – своим уникальным способом.

– Открой пошире и откуси. – Я исполняю приказ. М-м, одно из моих любимых блюд: долма, мясо, завернутое в виноградные листья. Даже холодное, оно такое вкусное, что пальчики оближешь, хотя я предпочитаю разогретое. Но не хочу, чтобы Кристиан снова обжегся. Он кормит меня медленно и, когда я доедаю, облизывает свои пальцы.

– Еще? – Голос низкий и хриплый.

Качаю головой – наелась.

– Хорошо, – шепчет он у меня над ухом, – потому что пришло время для моего любимого блюда. И это блюдо – ты. – Он подхватывает меня на руки, и я от неожиданности взвизгиваю.

– Можно снять повязку с глаз?

– Нет.

Я уже собираюсь надуть губы, но вспоминаю его угрозу и передумываю.

– Игровая комната.

Ой… не знаю, хорошая ли это идея.

– Готова принять вызов? – спрашивает он. И поскольку он использует слово «вызов», я не могу отказать.

– Готова, – шепчу я, и желание и что-то еще, что я не хочу называть, поют в моем теле.

Кристиан несет меня через двери, затем вверх по лестнице на второй этаж.

– Мне кажется, ты похудела, – неодобрительно ворчит он. В самом деле? Это хорошо. Я помню его замечание, когда мы вернулись из нашего свадебного путешествия, и как сильно оно меня задело. Неужели это было всего неделю назад?

Перед комнатой для игр он дает мне соскользнуть и ставит на ноги, но продолжает обнимать за талию. Быстро отпирает дверь.

Тут всегда пахнет одинаково: полированным деревом и цитрусом. Я уже привыкла и нахожу этот запах приятным, а его эффект расслабляющим. Кристиан поворачивает меня так, чтобы я оказалась лицом к нему. Развязывает шарф, и я моргаю в мягком свете. Бережно вытаскивает заколки и распускает волосы. Наматывает волосы на палец и тихонько тянет назад, так что мне приходится отступить.

– У меня есть план, – шепчет он мне на ухо, и по спине бегут мурашки.

– Ничуть не сомневаюсь, – отвечаю я. Он целует меня за ухом.

– О да, миссис Грей. – Тон мягкий, завораживающий. Он убирает мои волосы в сторону и прокладывает дорожку из нежных поцелуев вниз по шее.

– Вначале мы тебя разденем. – Голос рокочет в горле и отдается в моем теле.

Я хочу этого – что бы он там ни запланировал. Снова разворачивает меня лицом к себе. Я бросаю взгляд на его джинсы – верхняя пуговица по-прежнему расстегнута – и не могу удержаться. Провожу указательным пальцем вдоль пояса, обходя футболку, костяшкой ощущая волоски на животе. Он резко втягивает воздух, и я смотрю на него. Останавливаюсь у расстегнутой пуговицы. Глаза его темнеют до насыщенного серого… Это что-то.

– Ты должен их оставить, – шепчу я.

– Непременно, Анастейша.

Он кладет руку мне на затылок, подхватывает сзади, притягивает к себе – и вот уже его рот на моем, и он целует меня так, словно от этого зависит его жизнь.

Ух ты!

Наши языки сплетаются, и он подталкивает меня назад, пока я не чувствую позади деревянный крест. Объятья все крепче, наши тела втискиваются одно в другое.

– Давай избавимся от этого. – Он тянет мое платье вверх – по ногам, по бедрам, по животу… восхитительно медленно ткань скользит по коже груди.

– Наклонись.

Я подчиняюсь, и он стягивает платье через голову и бросает на пол, оставив меня в босоножках, трусиках и лифчике. Глаза его горят, он хватает обе мои руки и поднимает над головой. Моргает один раз и наклоняет голову набок – спрашивает моего разрешения. Что он собирается со мной делать? Я сглатываю, затем киваю, и по его губам скользит довольная улыбка. Он пристегивает мои запястья кожаными наручниками к деревянной планке сверху и вновь вытаскивает шарф.

– Думаю, ты видела достаточно. – Снова завязывает мне глаза, и я ощущаю, как легкая дрожь предвкушения бежит по мне; все мои чувства обостряются. Его дыхание, мой возбужденный отклик, пульсация в ушах, запах Кристиана, смешанный с ароматом цитруса и полировки, – все это ощущается острее, потому что я не вижу. Его нос касается моего.

– Я сведу тебя с ума, – шепчет он и стискивает мои бедра, опускается, стаскивает с меня трусики, ладони скользят по ногам. Сведу с ума… ух ты!

– Подними ноги. – Я подчиняюсь, и он по очереди снимает с меня босоножки. Бережно ухватив за лодыжку, тянет мою ногу вправо.

– Шагни, – велит он. Пристегивает правую лодыжку к кресту, затем проделывает то же самое с левой. Я беспомощна, распята на кресте. Поднявшись, Кристиан делает шаг, и меня снова омывает его тепло. Секунду спустя он берет меня за подбородок и целомудренно целует.