Хэнк Грин - Прекрасная глупая попытка

В тот момент я не могла воспринимать похвалу. Я лишь подумала, что профессор решила поберечь мои чувства, а я уже никогда не совершу ничего стоящего.

Если только не выясню, что творится в лаборатории Петравики.

Фрагмент подкаста «Дом, милый дом» с Блейком Вольфом

Блейк Вольф.Энди, как человек, у которого в студии уже побывало много гостей, я кое-что заметил. Надеюсь, ты не обидишься. К твоему мнению многие прислушиваются, у тебя талант быстро добраться до сути вещей, и… в общем, не верится, что тебе двадцать четыре.

Энди Скемпт.Хочешь сказать, я похож на подростка?

Б. В. (Смеется) . Ты знаешь, о чем я.

Э. С. Думаю, я просто рано повзрослел. Точнее, мне пришлось. Я, конечно, упрощаю, но если рыбку поместить в аквариум побольше, она вырастет, чтобы ему соответствовать.

Б. В. Ну нет, легко ты не отделаешься! Должно быть что-то еще. Расскажи, почему вчерашний студент так хорошо разбирается в людях?

Э. С. Одно слово: «Гамильтон».

Б. В. Ты имеешь в виду мюзикл или отца-основателя [12] Отцы-основатели – группа американских государственных деятелей, сыгравших ключевую роль в становлении США как независимой страны. Среди них – Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин, Томас Джефферсон, Александр Гамильтон, Джон Адамс и другие. ?

Э. С. (Смеется) . Все и сразу. Ближе к середине мюзикла есть песня под названием «Комната, где все происходит».

Б. В. (Напевает) . «Я хочу попасть в комнату, где все происходит, где все происходит…»

Э. С. Точно! Так вот. В прошлом году, как ты помнишь, я угодил в центр большой передряги, – и говоря «в центр» я ничуть не преувеличиваю. В общем, тогда я послушал эту песню и подумал: не все мы настолько амбициозны, чтобы вершить грандиозные дела, но каждый из нас мечтает при них присутствовать. Не все хотят быть великими писателями, гениальными художниками или утверждать законопроекты, однако все без исключения хотят быть в «комнате, где все происходит». Мы жаждем наблюдать за большими событиями, ощущать себя их частью.

Б. В. Гм-м.

Э. С.В общем, тогда я понял, что нахожусь в той самой комнате. Что многие мечтают оказаться на моем месте. А я почти ничего не чувствовал, ведь комната походила на мою собственную. И это еще не главное. Настоящим озарением стало то, что я по-прежнему стремился попасть в комнату – просто в другую! Мы все хотим стать частью важных событий, но не найдется и двух людей, для которых важно одно и то же. Теперь я уже не так стремлюсь в свою комнату мечты. Я хочу помочь людям выбрать нужные комнаты и показать, что все мы – часть чего-то важного. Ведь тем, кто считает свои комнаты никчемными, действительно нужна помощь.

Гибель Эйприл – лучшее, что могло произойти с моей карьерой.

Худшее ли это событие в моей жизни? Да. Сожалею ли я об этом больше всего на свете? Снова да.

Но!

С тех пор меня зауважал весь мир, я разбогател и приобрел влияние в обществе. Мне нравилась такая жизнь. Хотя и досаждала порядком. Я загнал себя в рамки собственного бренда и поэтому ненавидел, когда другие высказывали слишком реакционные или радикальные идеи, за которые я бы влип по полной. А еще я много работал и не брал отпусков. Я чувствовал себя хорошо, только когда меня слушали. Я старался как мог говорить о важном, не переступая при этом черту. В итоге появлялись твиты вроде этих:

Энди Скемпт

@AndySkampt

Успеть что-то совершить за одну человеческую жизнь – так себе достижение.

229 твитов с цитатами; 3,4 тыс. ретвитов; 9,3 тыс. отметок «Нравится»

@AndySkampt

Еще ничто в мире не делалось в одиночку – а если и делалось, об этом тут же забывали. Нужно держаться вместе.

104 твита с цитатами, 6,9 тыс. ретвитов, 14,8 тыс. отметок «Нравится»

@AndySkampt

Смотрю «Позу» на «Нетфликсе». Чудесный сериал! Достали уже антигерои. Круто, когда персонажи просто любят и поддерживают друг друга.

1,3 тыс. твитов с цитатами; 1,4 тыс. ретвитов; 4,7 тыс. отметок «Нравится»

Я потихоньку вживался в роль. Только стал замечать, что мое амплуа устаревает. Публику в «Твиттере» все больше привлекали резкие высказывания. Но в эту степь я податься не мог: подписчики ждали, что мои твиты их приободрят, а не расстроят.

Поводов для расстройства было хоть отбавляй. Карлы исчезли, а жилищный кризис, студенческие кредиты и долги за медобслуживание никуда не делись. По-прежнему происходили массовые убийства. Люди теряли уверенность в завтрашнем дне, экономика буксовала, поэтому проблемы воспринимались еще острее. Я не хотел оставаться в стороне. Порой меня тянуло выкрикнуть в пустоту что-то хлесткое, но я не представлял, смогу ли этим хоть кому-то помочь.

Чуть раньше, на пике популярности, я бы, наверное, возмутился, что «Книга о славных временах» берет мою жизнь под контроль. Но не теперь.

Моя воля была ничтожна мала перед притяжением этой книги. Наверное, я с самого начала понимал, что стоит ее открыть – и я пропал. Возможно, в глубине души я чего-то подобного и хотел – вновь попасть под влияние Эйприл, убежать от трудностей, важных решений и экзистенциального ужаса.

Я подумал: была не была! Почему бы не вложить сто тысяч долларов в компанию, о которой я даже не слышал? Если у вас миллиарды просмотров, то и миллионы долларов в придачу. Поэтому сотню тысяч баксов я считал приличной суммой, но уж никак не целым состоянием.

В общем, я поступил, как и любой самостоятельный мужчина за двадцать: позвонил отцу. Тот заявил, чтобы я ни в коем случае не инвестировал в сомнительные акции. Сама идея его ужаснула. Возможно, он даже почувствовал себя никудышным отцом, раз его сын задумал такую авантюру. И это он еще не знал, что меня надоумила книга из мусорки!

Как и любой самостоятельный мужчина за двадцать, советы отца я проигнорировал.

Сама по себе компания «Ай-джи-ар-ай» сомнений не внушала. Когда-то она была крупнее, и ее акции неплохо продавались, затем обороты начали сокращаться, и акции исчезли с крупных торгов, но пока что никто не захотел выкупить бизнес целиком. Компания, к слову, занималась добычей кобальта в Канаде. Какое-то время дела шли отлично. А как только месторождение иссякло, стоимость акций упала.

Зачем кому-то понадобилось, чтобы я их купил?

Ответ напрашивался один: афера. Сначала убеждаешь группу людей, что книга может предсказывать будущее, устраиваешь им свидание с красоткой, затем просишь вложиться в акции и продать их четыре дня спустя. А сам продаешь свою долю на день раньше и получаешь в десять раз больше денег.

Если честно, меня это не особо заботило, ведь дело было совсем не в долларах или волшебных книгах, а в том, что Эйприл могла быть жива. Я безумно хотел раскрыть эту тайну. Хотел вернуть подругу, а вместе с ней – утраченную частичку себя. Я так отчаянно этого желал, что не раздумывая выбросил в пасть надежды сто тысяч баксов.