Соноко Матида - Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц

Больно, больно… Из-за боли – такой же, как в тот миг, когда в меня вонзился нож, – я не могла дышать. Может, рана загноилась? Да нет, она ведь уже зажила. Да и врач в той частной клинике говорил, что у меня, наверное, больше психологические проблемы. Но как же было больно… Я скорчилась, прижимая руки к животу. Меня бесконтрольно била дрожь, из глаз катились крупные слезы. Наверное, я так и умерла бы. Тихонько бы скончалась там, где меня никто не знает…

– Ан! Ан! – в такие моменты я выкрикивала только одно имя.

– Ан, спаси меня! – выдавила я сквозь крепко сжатые зубы… И вдруг дождь прекратился.

От удивления я даже подняла голову – перед моими глазами торчали ноги в джинсах, а подняв глаза, я увидела девочку, державшую надо мной мой улетевший зонт. Я вспомнила эту лососевую футболку и длинные волосы – этого ребенка я уже видела. Увидев мое залитое слезами лицо, девочка удивленно вытаращилась на меня.

Почему она подошла ко мне? Я ведь тогда несколько раз ее звала, но она и не подумала двинуться в мою сторону. Так почему сейчас?

Девочка вопросительно наклонила голову и потерла свой живот. Ее губы двигались, словно она что-то спрашивала, но звука не было. Может, она немая? Я бездумно рассматривала ее, но, случайно заглянув в пройму рукава, ахнула про себя. Показался знакомый цвет.

– Слушай… уже все нормально.

Боль медленно отступала, я вытерла глаза. На мою реплику девочка кивнула, значит, она не глухая.

– Знаешь… спасибо.

Девочка держала зонт только надо мной. Своего у нее, похоже, не было, она насквозь промокла. Разглядывая ее промокшее тельце, я заметила, что она ужасно грязная. Ворот футболки стал коричневым, рукава и подол обтрепались. Джинсы были в таком же состоянии, а кроссовки мало того, что потрепанные, так еще и, кажется, не по размеру. Волосы тоже – не отпущены, а давно не стрижены.

Видимо, увидев по моему лицу, что боль прошла, девочка положила зонтик передо мной и собралась уходить. Я поспешно схватила ее за подол футболки.

– Постой, подожди, – цеплялась я за нее.

Она вздрогнула, обернулась и посмотрела на меня.

– Послушай, мне все еще больно, я, может быть, не смогу двигаться. Ты, это… проводи меня до дома, пожалуйста.

Мне показалось, что нельзя с ней здесь расстаться, и я изо всех сил упрашивала ее:

– Я тут мяса слишком много накупила, мне одной все не съесть – может, поешь со мной? Любишь стейк? А я классно умею жарить мясо.

Девочка напряженно смотрела на меня, губы ее шевелились, но она не издавала ни звука.

– Согласна? Вот спасибо! Пойдем. Мой дом наверху, на холме.

Воспользовавшись тем, что девочка не могла толком высказать мне свои желания, я почти насильно притащила ее к себе.

Вернувшись, я сразу принялась набирать ванну. Девочка сидела в прихожей с бледным лицом, но я делала вид, что не замечаю этого. Как только она делала движение, показывающее, что хочет уйти, я тут же останавливала ее:

– Пожалуйста, побудь еще. Вдруг у меня опять заболит.

А когда вода почти набралась, ухватила гостью за руку:

– Давай-ка в ванну.

Она мотала головой, всячески показывая свое нежелание, однако мне почти удалось затащить ее в предбанник:

– Не прощу себе, если ты из-за меня простудишься.

Я, старательно улыбаясь, чтобы не напугать ребенка, думала, какая же я дура. Все-таки решила притащить котенка с улицы. Нет, не так. Это совсем не так! Хотя… дело ведь не только в моих добрых намерениях?

– Давай вместе [8] В Японии маленькие дети принимают ванную вместе с родителями. . Я замерзла до смерти.

Я стала раздеваться перед замершей у двери девочкой. Засунув футболку и джинсы, с которых капала вода, в стиральную машинку, я, в одном белье, повернулась к девочке, и она сглотнула. Ее взгляд был направлен на мой живот. Она не могла оторвать глаз от еще свежего шрама сантиметров на пять выше пупка. Я ткнула в шрам пальцем и хохотнула:

– Это меня ткнули ножом. Вжик.

Вообще-то, размахивала лезвием и грозилась убить человека я сама. Но нож не оставил на нем ни царапины, а воткнулся в меня.

– Что ж, было дело… Неважно, давай в ванну.

Девочка была чуть ниже меня ростом. Когда я приблизилась к ней, в нос ударила вонь от тела и засаленных волос.

– Такое миленькое личико – будет просто преступлением не поухаживать за ним.

Залезем вместе в ванну – отмою ее как следует, думала я. Стоило мне взяться за полы одежды, как девочка увильнула, пытаясь сопротивляться, однако я быстро поняла, что это она не в полную силу – видимо, боялась потревожить мой шрам. Я силой содрала с нее футболку и замерла.

По худющему телу с торчащими ребрами были, словно узор, рассыпаны синяки. Ребенок сжался, пытаясь закрыть следы, и потому стала видна спина, тоже вся покрытая синяками.

Мне и тогда показалось, что в пройме рукава я увидела синяк, – значит, я не ошиблась. И все равно – так много?! Столько не может появиться от одного-двух избиений. Передо мной было тело, которое постоянно испытывает боль.

– Тебя бьют, да? – не удержавшись, спросила и тут же пожалела об этом. Разве можно так в лоб спрашивать? Ожидаемо ребенок тут же изменился в лице, открыл дверь и попытался убежать. Я услышала звук резко открываемой и закрываемой раздвижной двери в прихожей, бросилась следом и внезапно вспомнила, что стою в одном белье, так что только чертыхнулась. Хотела бросить на пол вещи, которые держала в руках, но поняла, что это чужая футболка. Я так и не выпустила ее. Ткань страшно воняла, и, глядя на нее, я лишь пробормотала:

– Это еще и мальчик.

Тонкое костлявое тело принадлежало мальчишке. Меня сбили с толку красивое личико и длинные волосы. Я совсем забыла, насколько бываю ненаблюдательна.

И все же – запущенный внешний вид и эти синяки. Ребенок явно подвергается жестокому обращению. Что же делать? Нужно ли сообщать о таком? Я размышляла, рассматривая одежду в своих руках, еще хранящую тепло тела. Ведь кучу детей спасли благодаря вмешательству полиции. Но я знаю и о случаях, когда после такого детям становилось еще хуже. К тому же у меня не было никакой информации о мальчике.

Снова зашелестел дождь. Что теперь будет, спрашивала я себя, уставившись на одежду в своих руках.

В половине седьмого утра недалеко от моего дома группа людей, похоже, делала зарядку под радио. Ветер доносил какой-то шум и знакомую мелодию. Несколько дней я просыпалась под эти звуки, а потом вдруг решила сходить и посмотреть, что это за люди и где собираются.

Я вышла в футболке и шортах, потянулась как следует и глубоко вдохнула утреннюю прохладу прибрежного города. В небе надо мной пока не было ни облачка, с моря дул ласковый ветерок, прозрачная голубизна раскинулась во все стороны. Наверное, опять будет жарко.