Лоран Гунель - Интуицио

– Мы подождем его в баре отеля, – тут же произнесла Анна свой только что набранный ответ. – Там будет спокойнее, – добавила она.

Мы уселись вокруг низкого столика на пуфы, обитые зеленым английским бархатом. Уютная, теплая атмосфера, двери, обрамленные, как в театре, бархатными красными портьерами, и бар из красного дерева с медными деталями.

Барри Кантор не замедлил появиться в сопровождении телохранителя.

Очень красивый мужчина, стройный и элегантный зеленоглазый блондин с открытой улыбкой и прямым взглядом, Кантор выглядел великолепно. В своем светло-сером костюме и модном галстуке в девять вечера он казался свежее, чем некоторые по утрам после душа.

– Рад с вами познакомиться, Тимоти, – приветливо сказал он мне с искренними нотками в голосе.

– Тоже рад, – ответил я, пожимая протянутую руку.

– Поздравляю с последней книгой, она мне очень понравилась.

– В самом деле? – произнес я, не сумев скрыть своего удивления от того, что меня читают в столь высоких кругах.

– Да, – подтвердил он. – Какая интрига, сколько действующих лиц…

Я поблагодарил его, не осмелившись заметить, что события моей последней книги происходили в замкнутом пространстве, а персонажей в ней было ровно пять.

С той же теплотой он поприветствовал Анну, Гленна и Роберта, затем огляделся вокруг и улыбнулся бармену и нескольким посетителям. Кантор явно привык быть в центре всеобщего внимания.

Он присел к нам за столик и, понизив голос, напомнил о желании президента в самые короткие сроки приступить к делу при помощи провидца, прибегнув к методике, разработанной в лаборатории.

– Это наша единственная надежда, чтобы как можно скорее остановить преступника, – заявил он. – Президент знает, какие результаты были достигнуты с помощью вашего подхода, особенно в области военной разведки, и он убежден, что и в данном случае вы также добьетесь успеха.

Кантор посмотрел мне в глаза доверительным и проникновенным взглядом, отчего я ощутил, какую большую ответственность на меня возлагают.

– Страна будет вам признательна.

Я не нашелся с ответом и ограничился кивком, сделав вид, что все понимаю. От его слов страх неудачи только вырос. Я не знал, на что способен, и сомнения насчет моего дара соединились с теми, что были у меня относительно самого предвидения.

В то же время я понимал, как буду гордиться, если дело выгорит. Я уже видел, как меня поздравляет сам президент, какое внимание ожидает мои труды; мои книги наконец получат признание. Слава, одним словом.

– Вас уже должны были предупредить насчет конфиденциальности проекта. Со своей стороны я хотел бы подчеркнуть степень секретности проводимой вами операции. Никто, слышите, никто не должен знать, что мы рассчитываем остановить преступника, используя интуитивный подход. Можете себе вообразить, с каким рвением пресса извратит и высмеет наши действия? Так что никому ни слова. Главное – сохранить имидж президента.

Я, естественно, кивнул.

Затем Барри Кантор призвал нас выложиться на всю катушку, отдавшись душой и телом этой миссии, и действовать как можно быстрее, ибо «на счету каждая минута». Когда он встал из-за стола, готовый отбыть по своим делам, мы сделали то же самое.

Мы уже хотели было попрощаться, когда я заметил девушку, которую раньше видел с моей книгой в руках за столом в ресторане. Она стояла у входа в бар и явно нервничала.

– Думаю, без автографа не обойдется, – сказала со смехом Анна.

Девушка приблизилась к нам в крайнем возбуждении.

– Вы же Барак Антор? – спросила она с блеском в глазах.

– Барри Кантор, – поправил тот.

– О да-а-а! Я видела вас по телевизору! Можно с вами сфотографироваться?

И, не дожидаясь ответа, она протянула мне телефон, не сводя глаз со своего героя.

– Пожалуйста, не могли бы вы снять нас? – попросила она.

Она встала рядом с Кантором, вся обратившись в улыбку.

– Сделайте несколько кадров! – велела девушка.

Я повиновался.

Потом она буквально вырвала телефон у меня из рук и устремила взгляд на меню устройства, чтобы посмотреть, что получилось.

– Супер! – сказала она. – Я просто счастлива.

Мы вышли из ресторана, и Барри Кантор вместе со своим телохранителем погрузился в большой черный седан, ожидавший его у входа. Хлопнули дверцы, и машина тотчас же тронулась.

Роберт Коллинз бросил взгляд на часы и покачал головой.

– И все ради этого? – бросил он.

На сей раз он был прав.

Обратный путь занял меньше времени, теперь автомобиль агентов следовал за нами. Получив свободу для маневров, Анна продемонстрировала откровенно спортивный стиль вождения, и мне стало интересно, уберегло ли ее сотрудничество с ЦРУ и ФБР от вездесущих радаров.

– Как вам кажется, мистер Фишер, насколько вы трусливы?

Я был обижен подобным вопросом. Неужели Коллинз и Джексон доложили ей о моей боязни высоты, о моей нерешительности перед тем, как сесть в вертолет?

– К чему этот вопрос?

Анна включила поворотник и обогнала впередиидущую машину.

– Потому что, если вы трусоваты, практика предвидения может отравить вам существование до конца ваших дней.

Я весь напрягся:

– Не знаю, насколько я труслив, но вы меня реально пугаете. Вы умеете продать ваши услуги…

Женщина спокойно улыбнулась.

Загорелся желтый сигнал светофора, и она надавила на газ, чтобы проскочить перекресток, заставив мотор взреветь.

– Боязливые люди склонны фантазировать, точнее, придумывать себе фильмы-катастрофы. Прежде чем сесть в самолет, они начинают воображать, что он рухнет; стоит им встретить подозрительного типа, как они уже видят, что он хватает их за горло, а когда им приходится выступать на публике, они заранее представляют, что их освистывают…

– А разве не всем нам это свойственно?

Она улыбнулась и бросила на меня лукавый взгляд:

– Вовсе нет.

– Ладно, и в чем тут проблема?

– Когда человек трусоват и обнаруживает у себя дар интуиции, когда он узнает, что в его голове может внезапно возникнуть достоверная информация, есть риск того, что он спутает свои внутренние страхи с картинами предвидения, примет за достоверную информацию фильмы-катастрофы, которые рождаются в его мозгу. И если таким образом вы будете убеждать себя, что ваш самолет действительно рухнет, встречный незнакомец действительно вас убьет или ваша аудитория действительно вас освищет, ваша жизнь может стать для вас адом.

– Это радует…

Она улыбнулась и снова прибавила газу, чтобы обогнать следующую машину.

– В таком случае следует научиться отличать свои страхи от предвидения, а это непросто.

Когда мы добрались до Форт-Мида, была уже глубокая непроглядная ночь.