Джулия Келли - Последний сад Англии

Она ненавидела роль третейского судьи в перебранках между своими кухаркаихами и персоналом госпиталя для выздоравливающих, который практически отобрал у нее ее дом. Но с другой стороны, из всего того, что обещал ей Мюррей, и так очень немногое вписывалось в нынешнюю реальность.

Они только закончили заново оформлять интерьер Хайбери Хаус, когда фашистская Германия аннексировала Польшу и премьер-министр Великобритании Чемберлен объявил, что началась война. Менее чем месяц спустя, Мюррей приехал домой поездом из Лондона и сказал ей, что записался добровольцем в армию, что будет врачом. Она схватила в охапку сына Робина, крепко прижала к его себе и зарыдала, но Мюррей сумел убедить ее, что обязан пойти служить, обязан вдвойне – как доктор и как джентльмен. А потом он пообещал ей, что будет себя беречь.

«Какой толк от того, что я три года жил фактически на стройплощадке, если не для того, чтобы иметь возможность возвращаться домой и наслаждаться домом, который построил вместе с моей красавицей-женой?» – спросил он, рассмеялся и поцеловал ее. И от того, что до сих пор судьба, казалось, благоволила светлому гению и сильной воле Мюррея, она тоже поверила ему.

Как же она тогда была наивна.

Диана убрала растрепавшиеся волосы от лица и поднялась с дивана. Так же усердно отдернула шторы, остановившись только для того, чтобы посмотреть в зеркало – проверить, все ли в порядке у нее с лицом, и оправить свой кардиган – из тонкого кашемира сливового оттенка – который научилась ценить после того, как правительство ввело одежные купоны. Она научилась разному и многому после того ужасного дня, когда во внутренний дворик дома въехала машина и двое одетых в форму цвета хаки офицеров сообщили ей, что Мюррей был убит на марше, не доехав до полевого госпиталя.

Успокоившись, она решилась покинуть свое убежище, свою умывальную комнату, и направилась к парадной лестнице, которая соединяла два крыла дома. Дальше по коридору две медсестры, обе в белой униформе с эмблемой Красного креста на груди, стояли рядом, перешептывались и хихикали. Заприметив ее, обе торопливо скрылись прочь.

Она проигнорировала их. Когда правительство объявило, что реквизирует Хайбери Хаус, после похорон Мюррея прошло меньше месяца, а еще несколько недель спустя здесь уже был дислоцирован отряд Добровольной медицинской помощи VAD, который занял бóльшую часть господского дома и все флигели, семье оставили лишь несколько комнат в апартаментах западного крыла здания. Все то время Диана была в глубоком трауре, но начав постепенно выходить из периода горевания, однажды обнаружила, что в ее милом доме, с такой любовью обустроенном, теперь больничные палаты с аккуратными рядами коек, операционная зала и ординаторский кабинет для сестер и докторов.

Эта трансформация произошла без ее участия, поскольку комендантом вновь образованного Хайбери Хаус Хоспитал была назначена Синтия – сестра Мюррея, приехавшая из Лондона в поместье. Еще не оправившаяся от потрясения, вызванного гибелью мужа, Диана сочла проявлением доброты то, что Синтия взяла на себя эту ответственность. Однако вскоре она увидела, как дела обстоят на самом деле: для Синтии это был всего лишь способ пробраться обратно в дом, где они с братом оба выросли, но который отошел Мюррею после того, как их мать второй раз вышла замуж. Все же, если золовка Дианы и понадеялась, что та запрется в своих апартаментах, облачившись в черный траурный креп и погрузившись в глубокую печаль, а в госпиталь и вовсе не будет показываться, то она жестоко ошибалась.

Диана прошла по первому этажу восточного крыла, мимо гостиной, длинной галереи и ванной комнаты. Каждое из этих помещений была переоборудовано в палату и заставлена больничными койками, застеленным белым накрахмаленным постельным бельем

По началу старшая медицинская сестра Макферсон, руководившая в госпитале всем, что касалось медицины, пыталась сделать так, чтобы Диана держалась от палат подальше, – каждый раз, когда владелица особняка появлялась на пороге какой-либо палаты, раздавался ее резкий оклик: «Миссис Саймондс!»

В конце-концов, Диана решила, что с нее хватит. «Это все еще мой дом, и я буду ходить туда, куда мне заблагорассудится!» – заявила она, стоя посреди своей бальной залы, а с расставленных там коек на нее смотрели восемь раненых мужчин, и во взглядах у них было что-то похожее на уважение.

– А я не могу допустить, чтобы у меня по госпитальным палатам бродили посторонние, – парировала медсестра.

– Даже не вздумай, Диана. Это неприемлемо, – сказала Синтия, проявив в этом вопросе редкостное единодушие со старшей сестрой. – Этим мужчинам женское общество не на пользу.

– Но они окружены женщинами! – возмутилась Диана.

– Сиделками, – поправила ее медсестра.

– Вы – женщина, – парировала Диана. Потом указала на золовку. – Синтия, ты тоже женщина.

– Я – комендант госпиталя, – гордо ответила та, как будто эта должность делала ее бесполой.

– В моем собственном доме я буду ходить свободно! – заявила Диана твердо и не двигалась с места до тех пор, пока и старшая медсестра, и Синтия не сдались. Да пусть хоть весь мир погрязнет в войне, но в ее собственном доме никто не посмеет командовать ею, будто она пехотинец.

Сейчас, когда она зашла в Палату «B», сестра Уортон, старшая дежурная медсестра, подняла на нее взгляд, отвлекшись – вместе с младшей медсестрой-администратором она производила осмотр огнестрельного ранения рядового Би2тона, крепко спавшего в этот момент.

– Миссис Саймондс, – попривествовала ее сестра Уортон коротким кивком.

Диана замедлила шаг.

– Сестра Уортон, как сегодня ваши пациенты?

– Некоторым лучше, некоторым хуже. Он попросил меня поблагодарить вас еще раз за то, что вы помогли ему написать письмо его матушке. – Сестра Уортон кивком указала на рядового Би́тона.

Кисть правой руки этого юноши была раздроблена шрапнелью. Он еще не научился владеть левой рукой и не хотел тревожить свою мать, посылая ей письмо, написанное чужим почерком. Диана притащила в палату старую печатную машинку, которой когда-то пользовался Мюррей, и поставила ее на маленьком столике возле койки рядового Би2тона. В тот день после него еще двое раненых надиктовали ей свои письма.

– Надеюсь, что операция, которая ему предстоит, пройдет удачно, – искренне произнесла Диана. – А не знаете ли вы, где сейчас мисс Саймондс?

– Полагаю, вы найдете ее в ее офисе, – ответила сестра Уортон.

Диана не стала подчеркивать, что офис Синтии вернее было бы назвать бильардной, – это было одно из сражений, в котором она потерпела поражение. Вместо этого она просто поблагодарила сестру Уортон.