Люси Даймонд - Кое-что по секрету

– Послушайте, мне очень жаль, поверьте, – продолжал Гарри, и выглядел он совершенно несчастным. – Простите меня. Но до вчерашнего дня я понятия не имел, что эта девушка – вернее, эта женщина – существует.

– И кто же она? – выпалила Пола, поворачиваясь к нему. – И почему она явилась сейчас? Именно на вашу золотую свадьбу?

– Она пришла на праздник, – прерывающимся голосом сказала Джини.

– На праздник ? Ты что, пригласил ее, папа? – Даже в голосе Дэйва, самого мягкого и спокойного из всех детей Мортимеров, звучало недоверие.

– Нет! Судя по всему, она сначала приехала сюда, а Линн сказала ей, что мы в ратуше… – Гарри нервничал, вертелся на стуле, и ему явно хотелось оказаться подальше от всего этого. – Все произошло совершенно неожиданно. Думаю, ей было весьма не по себе…

Стивен фыркнул:

– Ну не настолько не по себе, если она все-таки появилась. На празднике в честь вашей золотой свадьбы. Боже!

Пола промолчала, приходя в себя после второй волны шока, накрывшей ее, когда она осознала реальность. Папа с другой женщиной. У папы другой ребенок. Семья Мортимер раньше всегда казалась ей нерушимой, такой крепкой, такой прочной. Ее родители всегда были для нее лучшей рекламой счастливого брака! Это как снова узнать, что Санта-Клауса не существует, только хуже, в миллион раз хуже.

– Время было неподходящее. Она понятия не имела… – говорил ее отец слабым, виноватым, таким непохожим на его привычный, жизнерадостный и уверенный голос.

Поле было плевать на неудачно выбранное время и на то, о чем думала та женщина. Сейчас она видела только мать, сломленную, несчастную. Пола была не в силах смотреть на отца, так она была ошарашена.

– Черт! – Джон покачал головой. Джини даже не сделала ему замечание, чтобы он не чертыхался, и это доказывало, насколько все плохо. – Она хочет денег или чего-то еще? Зачем она приехала?

– А что, если она лжет? – предположил Стивен, в его голосе звучало подозрение. Он был самым младшим из детей Мортимеров и теперь работал в адвокатской конторе рядом с Королевским театром. Все детство ему доставалось от старших детей, поэтому из него вышел замечательный адвокат для тех, с кем обошлись несправедливо.

– Не думаю, что она приехала из-за денег, – ответил Гарри. – По крайней мере, она об этом не упомянула. И она не лжет. Едва взглянув на нее, я понял, что она… что она моя. Прости меня, любимая, – добавил он, когда Джини обиженно шмыгнула носом и высморкалась. – Да и зачем ей лгать? Зачем кому-то такое придумывать? – Гарри вздохнул. – Все это было как гром среди ясного неба.

– И это говоришь ты ? – резко сказала Пола. В ней бушевал гнев. До этого момента она никогда не могла сказать ничего плохого о своем отце. Всю жизнь он был ее героем, забирал ее из ночных клубов, когда последний автобус уже ушел; он вел ее к алтарю в день свадьбы, отвез в родильное отделение, когда у нее раньше времени начались роды, а Мэтт работал в окрестностях Лидса. Как единственная дочь, она всегда чувствовала себя такой особенной, такой любимой, сокровищем для своего отца. Но теперь, как оказалось, у нее была соперница. Неожиданно она оказалась вовсе не такой особенной, как ей представлялось.

– Но даже если ей действительно нужны деньги, – снова заговорил Гарри, неожиданно расхрабрившись, – то я ей их дам, если она меня об этом попросит. – Он обвел взглядом свою семью, готовый к их возражениям. – Потому что итог таков: я ее отец , и нам всем придется привыкнуть к этому факту. Я понимаю, вам это неприятно, но такова ситуация. Я уже попросил прощения у вашей матери, я попросил прощения у каждого из вас четверых. Не знаю, что еще вы хотите от меня услышать. – Он откашлялся. – Кстати, ее зовут Фрэнки. И это все, что я о ней знаю, если не считать того, что ей примерно тридцать четыре года.

Примерно тридцать четыре. Несколько секунд все молчали, и Пола догадалась, что все подсчитывают в уме. Стивену тридцать восемь. Неужели их отец действительно оказался настолько мелким человеком, что завел роман, пока его жена, как могла, справлялась с четырьмя детьми, старшему из которых не исполнилось еще и десяти? Самой Поле было в то время около семи. Семь лет, и все, что ее интересовало, – лошади и собаки, гимнастический клуб и печенье брауни. Она почувствовала во рту вкус желчи при мысли о том, что отец развлекался у них за спиной. Получал удовольствие на стороне, потом возвращался домой, чтобы вновь играть в хорошего папочку и читать им перед сном истории о приключениях. Отвратительно. Мерзко. Немыслимо!

– Ну, для всех нас это своего рода шок, – подал голос Дэйв, бывший миротворец, пока остальные в ужасе молчали. – Да и для тебя, папа, тоже, если ты понятия не имел об этой… об этой Фрэнки. – Он произнес это имя так, словно оно странно ощущалось у него на языке, словно он боялся, что при упоминании об этой женщине она вновь появится перед ними. – Но вы же все равно едете в отпуск, так? – продолжал Дэйв, обращаясь к родителям. – Возможно, вам нужно уехать от всего этого, побыть одним.

Что? И запрятать всю эту печальную историю под ковер, как будто ничего не было? Пола не верила своим ушам. Как это могло сработать? Если бы они с Мэттом оказались в подобной ситуации, отпуск был бы в ее мыслях на последнем месте. Она бы скорее испытывала желание сбросить его с ближайшего утеса.

Братья, судя по всему, были другого мнения.

– Да, надо ехать, – сказал Джон тоном, призывавшим взять себя в руки и сохранять спокойствие.

– Немного солнца, возможность поговорить… – ободряюще добавил Стивен.

Пола сжала руку матери, не желая оскорблять ее, присоединившись к братьям.

– И… что ты решил, папа? – спросила она, когда повисло напряженное молчание. – То есть я хочу спросить – мы с ней познакомимся, верно? – Задавая этот вопрос, она содрогнулась. Выросшая среди мальчишек, Пола всегда мечтала о сестре, чтобы делиться с ней секретами и строить заговоры, но не о такой сестре, которая свалилась им как снег на голову. – Она… местная? – добавила Пола, не до конца уверенная в том, какой именно ответ хочет услышать.

Гарри неловко пожал плечами.

– Все произошло так быстро, что мы едва успели сказать друг другу «привет». Боюсь, я понятия не имею, где она живет, – признался он.

Глаза Джини вдруг превратились в буравчики.

– Нам нужно было резать торт, – сказала она, и ее голос стал опасно тонким. Мама была не просто возмущена, с тревогой осознала Пола. Внутри у Джини все кипело от гнева и унижения.

– Но ты же взял у нее номер телефона, папа? – спросил Джон. – Какие-то другие контакты?

Гарри с сожалением покачал головой.

– Она ушла прежде, чем я успел спросить ее, – признался он. – Я даже не знаю ее фамилии. Нам остается только надеяться, что она со мной свяжется. Иначе… – Он развел руками. – Иначе мы можем никогда больше ее не увидеть.