Roger Maxson - Свиньи В Раю

"Святая макака! Это Джулиус".

"Привет, Блейз, как поживаешь?".

"Я в порядке, спасибо. Где ты была, глупая птица?"

"Я был здесь все это время, глупая корова".

"Нет, не было".

"Ну, если хотите знать, я защищал вашу честь, и это было нелегко. Мне пришлось с боем выбираться из Керем-Шалома, а потом лететь сюда. Боже, как устали мои крылья".

"Я не верю ни единому слову", - засмеялась она.

"Блейз, ты ранил меня. Во что ты не веришь, в борьбу или бегство?"

"Ну, очевидно, вы летали".

"Ты скучал по мне?"

"Какую беду ты затеял?"

"Я думал, что выйду и присоединюсь к интеллигенции высших животных - о, Мэл, старый мул! Я тебя не видел".

Блез и Беатрис посмотрели друг на друга и поймали себя на желании рассмеяться.

"Блез, - сказал Джулиус, - прекрасный день для стада, как ты думаешь?" Джулиус любил публику.

Курица, покрытая грязью, прилипшей к ее клюву и перьям, побежала к ним. "Нас преследуют", - кричала она, пробегая через них под оливковым деревом. "Конец близок! Конец близок! Приведите свои дома в порядок".

"Где я это уже слышал?" сказал Джулиус.

"Вот так, Джулиус. Она могла бы выдержать хорошую паству".

"Хорошая порка больше подходит. Я ищу птицу другого пера, хотя я слышал, что она любит кудахтать и довольно хороша в этом".

"О, Джулиус, ты неисправим".

"Кроме того, что подумают мои родители? Ну, не много, они же попугаи, но что бы они сказали? Мой отец был болтливым идиотом, который повторял все, что ему говорили. Я не очень хорошо его помню. Он вылетел из курятника раньше, чем у меня появились крылья. Но я помню день, когда он улетел, оставив за собой след из птичьего дерьма".

"Сколько прошло на этот раз, Юлий, три дня?"

"Почему, Блейз, ты помнишь, но кто считает? Я имею в виду, правда? Кто может или помнит так далеко?"

"Это совсем не кажется долгим", - сказал Мел. "Кажется, что это было только вчера".

"Мэл? Мэл, это ты? Все, если вы пропустили. Мел сделал смешно". Джулиус двигался в ветвях над Блейзом. "Да, дорогая, я был в отъезде три дня, совсем недалеко, и развлекался, как только можно, находясь так близко к дому. Я заглянул в стаю перелетных голубей. Это вздорная стая, эти девочки, и они держат аккуратное гнездо. Конечно, они не такие любящие, как черепаховые голуби, но с ними можно возиться, и они возвращаются".

"Это не очень похоже на попугая, Джулиус".

"Что делать попугаю? Я имею в виду, сколько видов арауканов вы видите в буше?"

"Независимо от этого, вы должны спариваться на всю жизнь, не так ли?".

"Да, если вы помните, моей первой любовью была африканская серая. "

"Да, я помню, что она была из другого пера?" сказал Блейз.

"Мой любимый Ара Арауна, и меня ни на йоту не волновало, что думают мама и папа. "

"Так и должно быть", - сказал Блейз.

"Что с ней стало?" Беатрис сказала.. "Я не помню?"

"Ее украли, отобрали у меня и отправили на темный континент Америки. Она была такой поразительной красавицей, с теплыми серыми перьями и темными манящими глазами. Она была настоящей щелкуньей, эта девочка, и она умела свистеть", - насвистывал Джулиус.

"Я сожалею о вашей утрате", - сказала Беатрис.

"Мне тоже жаль, но мы животные, не так ли, одни домашние животные, другие скот. Это вписывается в территорию".

Блез сказал: "Итак, что привело тебя в это время дня, Джулиус?"

"Я попугай, Блез. Я не амбарная сова. У меня есть друзья, которых нужно увидеть, и места, куда нужно пойти".

"Да, ну, после трехдневного отсутствия я думал, что ты будешь отдыхать на стропилах или рисовать что-нибудь. Не на улице же в такую жару".

"Так получилось, что сегодня я отправляюсь к соседскому африканскому серому". Юлий опустился на нижнюю ветку, его голубые перья сливались с зелеными листьями. "Так что сегодняшний визит будет для меня чем-то сентиментальным и, кто знает, возможно, началом долгосрочных отношений. Но я не хочу на это надеяться, не сейчас. Возможно, она уже спарилась с другим, что послужит мне хорошим подспорьем для моих поздних ночных возлияний. Я просто говорю".

"Вашего присутствия будет очень не хватать", - сказал Мел. Его ирония не пропала.

"Спасибо, Мэл, но не волнуйся. Я планирую вернуться в старый амбар к началу вечеринки, так что оставьте для меня танец".

"Там танцуют?" сказал Иезекииль Дэйву.

"Блейз, иногда мне кажется, что мы старая супружеская пара".

"Потому что мы думаем одинаково?"

"Потому что мы не паримся".

"Я корова".

"А он - мул, - сказал Джулиус, - и единственный настоящий не-флокер среди нас. С нашей стороны довольно невежливо говорить о флокировании в присутствии его Святейшества, учитывая, что он не может".

"Еврей-птица".

"Вот он опять пытается запутать вопрос. Он не может оспорить факты, поэтому нападает на посланника. В данном случае, да и в большинстве случаев, я могу добавить, это я. Не вините меня в своем затруднительном положении. Не я познакомил твою мать с твоим отцом, Донки Конгом. О, это была любовь с первого взгляда, когда она подсела на этого парня. Она была настоящей Молли, его мать".

"Что?" Молли Пограничный Лестер подняла голову.

"Не ты, дорогая", - заверил Блейз Молли.

"Когда ты умрешь, ты ни для кого не будешь мучеником", - сказал Мел.

"Когда я умру, я планирую быть мертвым. А не руководить хором".

"Атеист, еврей-птица".

"Мэл, Мэл, Мэл, мул под любым другим именем, скажем, осел, все равно остается мулом". Мэл повернулся и порывисто затрусил в сторону линии забора вдоль египетской границы.

"Ты тоже похожа на свою мать, особенно со спины - вы обе пользуетесь одними и теми же духами! Как старый упрямый мул, всегда должен быть последний ветер. Чего бы я не отдал за пятицентовую сигару. Проваливай, лошадиная задница, или половина лошадиной задницы. Другая половина, не знаю, как можно назвать эту задницу, но симпатичная. Говоря о его старом черном крестце, у меня есть черный счет. Я использую его, чтобы передавать знания, а не страх или природный газ. Я использую свой прекрасный черный клюв, чтобы делать добро в мире, например, лазать, разбивать скорлупу орехов, и его орехи, в то время как его крестец...".

"Это точно", - невесело сказала Беатрис. "Он говорит, но не так беспрестанно, как ты".

"Да, он выпячивает свой черный крестец, но не может делать и то, и другое одновременно - ходить и говорить. Там мы ходили в школу". Джулиус сделал сальто на ветке поменьше, заставив ее раскачиваться под его весом, его клюв врезался в кору. Хорошо, что у меня не было той сигары, в конце концов". Зажженная от сквозняка, она бы вызвала небольшой взрыв, и соседи бы всполошились, а потом бы запели, запели".

В этот момент раздался призыв к полуденной молитве.

"О, неужели это когда-нибудь закончится? У нас нет ни единого шанса".

Мэл бродил вдоль линии ограждения, окаймлявшей Синайскую пустыню.