Эмма Страуб - Здесь все взрослые

Венди обрадовалась.

– Дорого, конечно, но стоит того, верно?

Эллиот взял из вазы на разделочном столе яблоко и с хрустом откусил порядочный кусок.

– У тебя волосы всегда выглядят одинаково.

Венди щелкнула его по плечу, зацепив один ноготь другим.

– Они всегда выглядят прекрасно, – уточнила Астрид. – Вот что он хотел сказать.

Раздался стук в дверь, и на пороге с новой порцией еды появилась Портер. Сыр «Счастливый Клэпхэм» – куда же без него? – симпатичная буханка хрустящего хлеба. Астрид нравилась домашняя пища, приготовленная со всякими специями, по рецепту, однако все, что готовила Портер, попахивало каким-то – как правильнее сказать? – селом. Сама Портер ела, как одна из ее коз – все сваливала в большую миску, в общую кучу. Астрид смотрела, как дочь лавирует между брошенными на пол сумками, игрушками, которые уже успели разбросать Айдан и Захари, тут же валялась кроссовка Сесилии. Она вдруг прониклась любовью к Портер – та что-то принесла, потом останется, поможет все убрать. По мнению Берди, детям о таких приятных мелочах обязательно надо говорить, когда испытываешь благодарность – им приятно слышать, что мама хорошо о них думает, даже если речь идет о пустяках. Астрид о подобных мелочах вслух никогда не говорила, да и о не мелочах тоже. А вот то, что она влюбилась – влюбилась! – второй раз в жизни, это точно не мелочь, в возрасте, когда шансов влюбиться… куда меньше, чем попасть под школьный автобус. Астрид вспомнила об этом, глядя, как Берди наполняет чайник в раковине, завитки волос слегка прикрывают шею. Когда они познакомились, Берди была шатенкой, сейчас волосы заметно пробила седина. Наверное, всю жизнь Астрид ждала, что в ее жизни появится человек с вьющимися волосами.

– Внимание, я хочу что-то сказать, – объявила Астрид.

Портер поставила еду на рабочий стол, Сесилия высунула голову из коридора.

– Эй, эй, эй! – Портер задергала головой. Потом пальцем прочертила по шее горизонтальную линию. – Мама, не надо.

– Не волнуйся, Портер, – успокоила дочь Астрид.

Выкладывать чужие тайны – не по ее части. Портер перевела дух и кивнула. Вот это номер! Потом надо будет рассказать об этом Берди – прямо на глазах родился анекдот, которым Астрид обязательно поделится с будущей внучкой – твоя мама думала, что я собираюсь всем рассказать о тебе, но Буля не такая. Эллиот и Венди вели почти бессловесную беседу – он берет машину, она отводит детей домой. Никто особого внимания на нее не обращает. Мальчишки наверху носятся и кричат «пух, пух, пух». Жизнь идет своим чередом и ради нее не замедлится. Астрид откашлялась и продолжила:

– У нас с Берди романтическая связь, уже не первый год. После того как на моих глазах погибла Барбара, я не вижу смысла от вас это скрывать. Если есть вопросы – задавайте. Если нет – стол накрыт.

– Что она сказала? – спросил Венди Эллиот.

Портер заржала и тут же прикрыла ладонью рот. Потом зарылась головой в плечо Астрид.

– Ух ты! – воскликнула она и поцеловала маму в щеку. – Берди, ну ты попала! – Портер подошла к раковине и обняла Берди. – И, надо думать, уже давно. – Портер покачала головой. – Какая прелесть!

– Мама, ты серьезно? – Эллиот говорил негромко. – Это же ни в какие ворота… Что такое ты несешь? – Он скривил лицо и повернулся к Венди. – И что мы скажем Айдану и Захари? Что у Були появилась близкая подруга? Как ты можешь на нас такое вывалить? Честно скажу, не ожидал. – Он стиснул челюсти. – И сколько ты нам морочила голову?

– Ну-ну, Эл. А детям можешь сказать, что у Були есть подруга, близкая подруга Берди, только их это будет волновать в одном случае – если это будет волновать тебя. А тебе-то что волноваться? Совсем не обязательно на все вешать ярлык. Сбежать с бродячим цирком мы не собираемся. Делать татуировку на лбу – тоже. – Щеки Астрид запунцовели, но она продолжала расставлять тарелки на обеденном столе. Она ожидала чего-то подобного, даже скользкой реплики «морочить голову», будто эти два слова отражали ее чувства к Берди, к детям, объясняли все, чем она хотела поделиться и что оставить при себе. – Пожалуйста, к столу. Сеси, ветчину будешь?

Сесилия так и стояла у края коридора. Понять, что выражало ее лицо, Астрид не могла. Сесилия медленно вошла в кухню, взяла тарелку и положила на нее пару кусков ветчины.

– Мне казалось, – осторожно начала она, с еле заметной улыбкой, – меня сюда привезли, потому что в этом доме царит стабильность.

– Можешь не сомневаться, – заверила Берди и тоже взяла тарелку. – Нет ничего более стабильного – извини, Астрид, – чем пожилая лесбиянка.

Берди на девять лет моложе Астрид, ей всего пятьдесят девять. Когда-то девять лет значили много – разные школы, разные фазы жизни, теперь же эти девять лет словно ветром сдуло. В не слишком отдаленном будущем разница в девять лет снова себя покажет – восемьдесят и семьдесят один, девяносто пять и восемьдесят шесть, но сейчас они плывут сквозь время вместе, обе здоровые, активные, способные наслаждаться жизнью.

Эллиот громко выпустил воздух изо рта.

– Пойду приведу парней, скажу, что блины готовы. Только со словом на букву «л» полегче, ладно?

Он затопал по ступеням, стал звать ребят и в ответ услышал боевой клич: «Я тебя убью, проткну твое лицо мечом!» Не понять, кто именно из близнецов выдал такую тираду. Венди тоже побежала наверх.

– Я не собираюсь называть себя лесбиянкой, – сообщила Астрид. – Если уж точно, я бисексуалка. Этим словом можно пользоваться. Впрочем, мне и оно ни к чему. – Произнести это слово – как дернуть натянутую струну, надо как-нибудь еще раз попробовать, смеха ради, проверить, проскочит ли молния по позвоночнику, как на ярмарке, когда лупишь молотом, надеясь, что зазвенит колокольчик.

Берди поцеловала ее в щеку.

– Знаешь, мама, – заговорила Портер, – я думала, что возможность быть паршивой овцой в семействе ты еще на несколько минут оставишь за мной. Я под впечатлением.

– Эм-вэ-пэ, – сказала Сесилия и тут же поджала губы, словно хотела загнать назад то, что уже вылетело. Берди, Портер и Астрид вопросительно смотрели на нее. Сесилия закатила глаза. – Не заставляйте меня это произносить, – сказала она. Никто не шевельнулся. – Мне вообще пофигу.

Астрид издала радостный вопль.

– Шикарно. Это будет мой новый девиз, дорогая. Эм-вэ-пэ, Берди, ты слышала?

Когда она в последний раз вопила? И на какие еще фортели способна? Благодаря Берди она, кажется, готова прыгнуть с парашютом, как Джордж Буш в свой девяностый день рождения. В глазах Портер читалось удивление и, кажется, даже изумление.

– Мама, если начнешь произносить слово на букву «ф» при Эллиоте и его детях, он умрет. – Портер сунула палец в миску с тестом для блинов, а потом – в рот. – Это еще что за параша?