Бо Уокер - Красная гора

– Нам это необходимо, не так ли?

– Крайне! – Он наклонился, чтобы поздороваться с псом. – А это кто тут у нас?

– Это Филипп.

– Привет, Филипп, – сказал он, проводя рукой по жесткой шерсти собаки. – Я слышал, что у вас в семье тоже есть музыкант. Верно?

– Да, это так. – Марго просияла. – Мой сын, Джаспер. Он пианист. Действительно мирового уровня.

– Его учитель рассказал мне. Мы с Квентином старые друзья. Он утверждает, что Джаспер вундеркинд. Как вы думаете, он согласился бы время от времени играть со мной?

– О боже мой! Ему бы это понравилось.

– Если я смогу угнаться за ним. Не могли бы вы дать мне его номер? Я позвоню.

Пока Джейк вбивал номер Джаспера в свой телефон, Марго пыталась не сойти с ума. Ей не терпелось поскорее вернуться домой и рассказать все сыну. Когда они прощались, Джейк пожал ей руку.

– Очень приятно познакомиться, Марго. Думаю, мы будем видеться гораздо чаще.

– Надеюсь. – И она снова попыталась встретиться с его пронзительным взглядом.

Марго и Филипп срезали путь через виноградник и бежали так быстро, как она не бегала много лет, и гигантские холмы Хорс Хевен Хиллс, покрытые сорняками, смотрели им вслед. Достигнув подъездной дорожки, она замедлила шаг, думая о Джейке. Что за мужчина! Его жена – счастливейшая женщина на земле. Она посмотрела на свою руку, к которой он прикасался, и лизнула ее, пробуя на вкус, ощущая соленую поверхность.

Марго оставила Филиппа на кухне с его любимым плюшевым тигром и, охваченная страстным желанием, поднялась по лестнице. Не успев дойти до своей комнаты, она уже стягивала с себя спортивную одежду и ласкала себя. Она всегда любила секс, но в последнее время просто-таки отчаянно жаждала любовника. Подойдя к кровати, Марго провела руками по телу, думая о Джейке, представляя его наготу рядом с собой, прикасаясь к ней.

Она кончила с громким стоном, который заставил ее прикрыть рот ладонями.

После обеда она работала с электронной почтой и занималась рутиной, необходимой для начала нового бизнеса. В действительности ей очень хотелось поехать в школу Джаспера, вытащить его из класса и рассказать ему о предложении Джейка сыграть дуэтом. Но потом решила, что будет веселее подождать, пока он вернется домой. Они могли бы вместе праздновать и готовить.

Джаспер и ранее играл с замечательными музыкантами, но Джейк был такой значимой фигурой в музыкальном мире! Марго была уверена, что Джаспер будет потрясен; это может быть лучшая новость, которую ее сын когда-либо слышал.

Около двух часов Марго вышла в сад на заднем дворе. Ее мать была замечательным садовником, и Марго выросла в Виргинии, копаясь в земле. Даже когда она пела в Нью-Йорке, она ухаживала за маленьким садом на крыше своего дома в Челси, где выращивала одни из лучших помидоров на Манхэттене. За прошедший сезон она соорудила четыре больших ящика, заполнила их очень здоровой почвой и козьим навозом и посадила самое основное. Вначале – капусту, радужный мангольд [23] Мангольд – подвид свеклы обыкновенной, травянистое растение со съедобными листьями, а не корнеплодом. и морковь всех цветов; затем, уже летом, лук, кабачки, баклажаны, помидоры и зелень. Теперь пришло время собирать свой осенний урожай: несколько красивых листьев коллардовой капусты, обычную капусту, мускатную тыкву и тыкву для пирога. Марго не могла нарадоваться тому, как хорошо растут овощи в Восточном Вашингтоне. Она построила небольшой двухфутовый забор вокруг своего сада, чтобы защитить его от кур. С корзинкой свежей зелени в руке она перешагнула его и направилась к курятнику. По доносившемуся изнутри кудахтанью Марго поняла, что одна из ее девочек сидит в гнезде. И поспешила внутрь, чтобы налить воды и наполнить кормушки.

Марго очень заботилась об этих цыплятах, как и обо всех животных, которыми она когда-либо владела, балуя их всеми возможными способами. Таннер, ее чертов подрядчик, потратил три недели на строительство курятника из кедра, о котором она мечтала. Ее бывший никогда не позволял ей даже говорить о том, чтобы завести живность, так что это был один из первых проектов, за который она ухватилась, когда они с Джаспером переехали на Запад. Курятник вполне мог вместить двадцать пять куриц, но пока у нее было только пять. Как и в случае с огородом, она хотела действовать медленно, пока не освоится. Она не пожалела на него денег, включая совершенно ненужную жестяную крышу, но самой нелепой особенностью – и ее любимой – была хрустальная люстра, висящая внутри, уже покрытая слоем куриного помета. Господи, если бы кто-нибудь знал, сколько она на нее потратила!

Куры прибежали, услышав, что она наполняет кормушку.

– Привет, девочки. Как у нас сегодня дела? Не знаю, как вы, а я встретила мужчину. Красивого. Конечно, он женат. Такие всегда женаты.

Куры бодро клевали свою еду, пока она, обращаясь к каждой по имени (все женщины Бродвея), задавала им вопросы, на которые они никогда не ответят. Она поднимала крышку люка, чтобы собрать яйца, когда позвонил директор школы Джаспера.

– Все в порядке? – спросила она, уже зная, что это не так.

– Джаспер поранился, – сказал мужчина. – Он в больнице.

На перемене перед уроком физики Эмилия Форестер постучала в открытую дверь кабинета Джо Мэсси. Она провела ночь, думая о нем. И даже когда Текс целовал ее на прощание на подъездной дорожке, она думала об учителе.

Девушка не знала, чего ожидать от мистера Мэсси. Возможно, его брак разваливается? Между ним и Эмилией возникла магия, которую нельзя было отрицать. Она и не представляла, что такое возможно, до того момента, как они поцеловались. Но как только их губы встретились, она загорелась. Она чувствовала, как влюбляется в него, и уже представляла их совместное будущее. Он ведь был ненамного старше.

Учитель жестом пригласил ее войти, но ничего не сказал и даже не улыбнулся.

– Что случилось? – с нарастающей тревогой спросила Эмилия.

Он глубоко вздохнул и проговорил:

– Я сожалею о вчерашнем. Я был не прав.

Невыносимая тоска пронзила девушку до мозга костей. Неужели это происходит на самом деле? Неужели он действительно собирается покончить со всем прямо сейчас?

Мистер Мэсси держался за подбородок.

– Ты удивительная. Но я женат. И ты – моя ученица. Это неправильно. Тебе всего семнадцать лет.

– Я не просто какая-то семнадцатилетняя девчонка! – выпалила она, чувствуя себя использованной и никчемной.

– Разумеется нет. Именно поэтому я не хочу причинить вред тебе, твоему будущему. Ты и так уже достаточно запуталась. Это было ошибкой.

Эмилия опустила глаза в пол. Она почувствовала себя обессиленной, на глаза навернулись слезы. Она не хотела, чтобы он снова увидел ее плачущей, поэтому повернулась и пошла к двери. Мистер Мэсси окликнул ее. Но ей больше нечего было ему сказать. Она не станет умолять; сильные, уверенные в себе женщины так не поступают. Но внутри, в глубине настоящей Эмилии, той, которую она никогда больше не позволит ему увидеть, ей хотелось упасть на колени и умолять, умолять, как она умоляла свою маму поиграть с ней, умолять, как она умоляла своего отца не ехать в очередное турне.