Вячеслав Репин - Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа

– Она дома?

– Нет, в отъезде, – помедлив, ответил Петр и почему-то кивнул на входную дверь.

– Марта уехала?.. И ничего мне не сказала? – удивилась Луиза. – Опять в Австрию, что ли?

– Нет, не в Австрию…

– А мы этим летом даже отдохнуть как следует не успели, – сказал Брэйзиер. – Под Каннами дикая жара стояла… Ты мне скажи… – спохватился он, – ведь вы попали в самое пекло?! Как вы там выдержали?

– Сам не знаю. Было невыносимо, – признался Петр.

– Вот видишь… Устроил я вам каникулы. А мы махнули на всё рукой и решили в Швейцарию поехать… на неделю.

Петр распахнул дверь, впустил гостей в прохладную прихожую. Пройдя через коридор и светлую гостиную с красовавшимся в центре круглого стола большим букетом разноцветных роз, все трое вышли в сад с тыльной стороны дома.

Не сходя с террасы на траву, Брэйзиер с оживлением разглядывал кусты роз, на одном из которых виднелось несколько пышных, от увядания уже растрепанных бутонов нежного лилового оттенка. Другие кусты, левее, были подрезаны совсем недавно.

– Времени зря не теряешь, как вижу, – заметил Брэйзиер, не без интереса озираясь по сторонам. – Сам? Или кто-то помогает?

– Нет, не сам, конечно… Садовник приходит.

– Эта, по-моему, чайная? – Брэйзиер показал на куст роз с крупными лиловыми бутонами.

– Провансальская.

– Сам выводил?

– В каком-то смысле…

– Прямо из семян? – удивился Брэйзиер.

– Нет, это гибрид. – Чему-то усмехнувшись, Петр перевел взгляд на Луизу. – Из семян такой куст не вырастишь.

– На меня-то вы почему смотрите? – спросила Брэйзиер-младшая.

– Луиза! Ну разве можно так разговаривать со взрослым человеком? – упрекнул отец. – Если не из семян, то как же? Искусственным путем?

– Гибриды стерильны. Природа отказывается плодить естественным образом то, что человек вывел искусственно, – объяснил Петр. – И правильно делает. Разве не гениально?

Сделав шаг на траву, Брэйзиер продолжал теперь уже с недоумением глазеть по сторонам.

– Эти кусты – тоже. – Петр показал на менее высокие, аккуратно подстриженные кусты. – «Пенелопка» ее называют… Уже отцвела.

– Тоже гибрид?

– Да, мускусный. Неплохо цвела, весь июнь простояла. Но мы перестригли… В прошлом году так хорошо все кусты начали расти, что хорошая подрезка казалась необходимой, – объяснил Петр. – Но старик, садовник мой, переборщил.

– У меня с одним из цветоводов уже второй год нервотрепка… под Грассом, – подхватил Брэйзиер тему. – Втемяшил себе в голову, что готовый лепесток нужно собирать ночью. По ночам, представляешь?! Говорят, что розы ночью более пахучи.

– Он прав. Есть, конечно, разные сорта.

– А ты представляешь, во что это может влететь?

– Ночной сбор?

– Я махнул рукой… Раньше за один килограмм эликсира давали по двадцать тысяч франков… от хорошей розы. А теперь проще закупать. В Индии, в Египте… Кстати, пока не забыл, я всё собирался привезти тебе один саженец… Как же она называется, никак не могу запомнить.

– Сантифолия! – подсказала дочь.

– Вот-вот. Знаешь, может быть?

– Слышал, но не видел.

– Розоватые цветы, с сиреневым оттенком. В какой период года их приходится сажать… розы? – спросил Брэйзиер.

– Саженцы? До декабря. Да и в декабре не поздно.

– В следующий раз привезу. Обязательно!

– Арсен, я предлагаю поговорить.., – предложил Петр. – А обедать поедем в аббатство. Я ничего не готовил. – Он имел в виду ресторан, находившийся в нескольких километрах от Гарна, в который он уже не раз возил и Брэйзиера, и племянницу.

– Воля хозяина, – улыбался тот. – Прежде всего, я вот что хотел у тебя спросить… Как у тебя с Лоренсом?

– Он тебе нужен?

– Ты ведь знаешь, что мой балбес по-прежнему в Нью-Йорке околачивается.

– Я думал, в Калифорнии.

– Нет, в Нью-Йорке. Так вот…

– Папа, опять ты со своими заботами! – встряла в разговор Брэйзиер-младшая. – У него всё в порядке! Проживет как-нибудь без тебя…

– Прошу тебя, дочь! – взмолился отец, состроив несчастную гримасу.

Луиза ушла в дом, то ли досадуя на отца за невыполненное обещание (в такси он дал слово не донимать Вертягина этой темой), то ли не желая участвовать в неинтересном разговоре.

Петр предложил пройтись, и они двинулись вниз по тропе. Приблизившись к далиям, оба остановились, и Брэйзиер принялся объяснять суть своей просьбы.

В прямоте Брэйзиера, да и в самой настойчивости его просьбы, довольно нелепой, Петр сразу уловил скрытый упрек в свой адрес, что-то старое и недосказанное. Чтобы не сыпать соль на старые раны, он предпочел с ходу, без дополнительных уговоров, взять на себя все хлопоты. Он пообещал в тот же вечер позвонить Лоренсу. Хотя в действительности намеревался звонить самому Николя, чтобы получше уяснить себе, чем вызван очередной переполох родителей и чего от него все ждут.

Луиза тем временем выносила посуду под навес. Давно изучив гарнские обычаи, она приготовила «предобеденный» кофе. Привычка Петра пить кофе перед обедом давно стала поводом для насмешек…

Когда все трое расселись вокруг деревянного стола в беседке, Брэйзиер, вдруг повеселев, заговорил о своих люксембургских начинаниях. Большая часть проблем казалась ему на сегодня разрешенной. Оставалась последняя неясность. Из-за этого и пришлось повременить с подписанием документов. Он нуждался в дельном совете. Ликвидация ранее зарегистрированного в Люксембурге юридического лица, через которое проводились сделки по сбыту тулонской продукции в Англию и в Данию, давно стояла в плане, но теперь время поджимало. Брэйзиер не совсем понимал схему, по которой лучше всего осуществлять эту ликвидацию, чтобы передача торговой марки другому юрлицу не могла стать впоследствии предметом спора или тяжбы. Ведь именно по данной торговой марке заключались основные договора на сегодняшний день. И именно эта торговая марка могла стать камнем преткновения в другом споре, только что заявившем о себе в Париже. Брэйзиеру стало известно о срыве нескольких прошлогодних сделок. Виной всему был парижский партнер, выполнявший роль посредника и получавший за это приличные роялти. Воспользовавшись доверием Брэйзиера, посредник умудрился с выгодой для себя устроить собственные дела, а сделки, лично ему не сулившие желаемой выгоды, просто-напросто завалил. Брэйзиер был уверен, что контракты, подписанные по сорванным сделкам, еще и позволяют ему рассчитывать на компенсацию понесенных убытков…

В просторном зале ресторана, куда они приехали час спустя, оказалось безлюдно и тихо. Все трое заказали одни и те же блюда – устрицы, дикую утку с яблоками, на десерт грушевый пирог. Приходя во всё более радужное настроение от хорошей кухни, Брэйзиер принялся рассказывать о своей летней поездке в Англию, о недельном отпуске, проведенном с женой в Швейцарии, о своем тулонском «прозябании», на что вообще любил посетовать, когда мог позволить себе расслабиться. Послушать его – и его тулонское существование напоминало пустоватую жизнь холостяка, а не главы семейства или предпринимателя. Своим тоном Брэйзиер немного озадачивал. Когда же он заговорил о намерении дочери переехать от родственников в отдельную квартиру и о поисках нового жилья, Петр сразу предложил свою помощь. Его гарнская соседка, профессиональный риелтор, явно могла им посодействовать.