Дженин Камминс - Американская грязь

– А что теперь? – спросил Лука безжизненным тоном, который теперь, кажется, стал для него привычным.

– Давай поищем интернет-кафе.

– Но у тебя ведь есть папин планшет?

Выключенный планшет лежал на дне ее рюкзака, но Лидия не собиралась его включать. Сим-карта ее собственного мобильного осталась в мусорном баке рядом с банком на Плайя-Калетилья. Когда Лидия выковыривала ее ногтем, ей казалось, что она теряет рассудок от паранойи; однако ей не хотелось превратиться в голубую точку на чьем-то далеком вражеском экране. Опустив козырек бейсболки на лицо сына, она подумала, что, может, и ей стоит купить себе такую же.

– Пойдем, – сказала она.

В только что открывшемся кафе «Эль-Каскабелито» Лидия заплатила за кофе и пятнадцать минут изучения онлайн-карт. Луке она купила platanitos – банановые чипсы, но блестящая зеленая упаковка осталась нетронутой. Они сели за компьютер в дальнем углу; возле него стояли два стула, а небольшая ширма прятала мать и сына от глаз новых посетителей. Лука забрался на сиденье с ногами и опустил подбородок на колени; Лидия изучала что-то на экране, а мальчик рассеянно смотрел на чипсы. Оказалось, что добраться в Мехико из Чильпансинго можно только двумя путями, и на обоих почти наверняка стояли блокпосты. Лидия покусывала щеки, чувствуя, как ее колени нервно вздрагивают под столом. Дойти пешком у них тоже не получится. Она никогда не страдала клаустрофобией, но сейчас чувствовала себя запертой в ловушку. Это ощущение сквозило в теле, вызывая паническое желание вытянуть руки и ноги. У них с Лукой не было никакого выхода. Но паника им не поможет.

Лидия зашла на Фейсбук и отыскала там друга Себастьяна. Тот работал юристом, и на его странице было указано название фирмы, но в воскресенье их офис, конечно, закрыт. Тогда Лидия залезла во вкладку «Информация» и стала просматривать его отметки «Нравится»: местная газета, несколько благотворительных организаций, альма-матер, кроссовки «Адидас», целая куча страниц о футболе. И наконец – вот оно, бинго: пятидесятническая церковь в Чильпансинго. Начало службы в девять утра. Лидия проверила адрес: церковь находилась примерно в двух милях от интернет-кафе. Доехать туда можно было на автобусе, на который Лука с Лидией и сели двадцать минут спустя.

Поначалу Лидия испугалась, что неправильно записала адрес: выйдя на остановке, по обеим сторонам улицы она увидела лишь длинные ряды магазинов, закрытых на выходной. Нужный им дом был стиснут между ювелирной лавкой и магазином электроники. Лидия как раз собиралась перепроверить адрес, записанный на бумажке, когда к дому подошел молодой человек с детской коляской и открыл дверь для своей беременной жены. Лидия успела заглянуть внутрь и увидела ряды раскладных стульев и большую сцену. И тут Лука дернул ее за рукав и указал на знак в окне: Iglesia Pentecostal Tabernáculo de la Victoria [23] Пятидесятническая церковь «Алтарь Победы» (исп.). . У здания не было ни шпиля, ни витражей, но это точно было оно.

Помещение оказалось неожиданно просторным, с низкими потолками и вентиляторами вдоль стен. На сцене стояли барабанная установка и усилитель; за кафедрой виднелись гигантские колонки. У входа не было ни распятия, ни кропильницы, но Лидия все равно по привычке перекрестилась, и Лука поступил так же. Она ожидала, что после этого к ней придет какое-то новое чувство – трепет от шепота легиона новорожденных ангелов или постыдный гнев на Бога. Но она ничего не ощутила; ее душа иссохла, словно перекати-поле. Un desierto del alma [24] Пустыня души (исп.). . Лидия могла вместить в себе только страх.

Они сели в последнем ряду, возле стены, и Лидия затолкала их рюкзаки под стулья. Потом прикрыла лицо ладонями и велела сыну сделать то же самое – но не в знак смирения, а ради маскировки. Мало ли, вдруг местные «Лос-Хардинерос» исповедуют пятидесятничество: по понедельникам торгуют наркотиками, по четвергам режут людей, а по воскресеньям ходят в церковь замаливать грехи. После всего, что случилось, Лидию это не удивило бы.

Сквозь переплетенные пальцы она следила за квадратом солнечного света на плитках пола, который становился ярче всякий раз, когда кто-то заходил через стеклянную дверь внутрь. Некоторые прихожане, заметив Лидию и Луку, легонько кивали в знак приветствия, но большинство не глядя проходили мимо и рассаживались по своим обычным местам.

Когда в дверях возник Карлос – вслед за своими детьми и женой, – церковь уже была заполнена наполовину. Жена Карлоса обнимала и приветствовала знакомых. Она говорила не как мексиканка, а как американка: резкий голос пронзал почтительно-приглушенные беседы собравшихся. Лидия привстала и помахала Карлосу рукой, но тот ее не видел. Зато ее заметил их младший сын. Мальчик указал отцу на Лидию, и Карлос обернулся.

– Боже мой, Лидия, что ты тут делаешь? – Этот вопрос достиг Лидии еще прежде, чем мужчина оказался рядом. Вскоре Карлос пробрался к ним через длинные ряды стульев. Они обнялись.

– Как же я рад тебя видеть! Вот так сюрприз!

Лука молча наблюдал, как этот незнакомый мужчина поцеловал Мами в обе щеки и взял ее за руки.

– А это, наверное, Лука. – Он склонился к мальчику, сидевшему на стуле. – Как же ты похож на папи ! – Карлос выпрямился. – Но где же Себастьян? Ты что, одна приехала?

– Так ты еще не знаешь. – Голос Мами звучал отрешенно.

Даже не глядя на Карлоса, Лука точно знал, что тот изменился в лице и побледнел до болезненной серости, что он уже начал выстраивать внутреннюю защиту, которая понадобится ему, чтобы совладать со всем ужасом грядущей новости.

– Пойдем со мной, – сказал Карлос. – Поговорим наверху.

Наверху они зашли в какой-то кабинет. Нельзя сказать, чтобы Лука проигнорировал разговор Мами и Карлоса, – он не пытался намеренно не вслушиваться. Нет, сознание мальчика просто воспарило над его головой, словно шарик с гелием, который держат на тонкой, туго натянутой веревочке. Его тело сидело за столом, рядом на полу лежал рюкзак; его ноги обхватывали ножки стула; его руки потянулись к баночке со скрепками и стали сплетать их в одну длинную цепочку. Но вся внутренняя работа полностью остановилась. Взрослые то и дело поглядывали на него – сквозь баррикаду пронзительных голосов и пепельно-серых лиц, – и тогда тело Луки отвечало на их вопросы пожатием плеч или кивком. Вскоре перед ним на столе возник пластиковый стаканчик с водой, и мальчик послушно отхлебнул. Внизу застучали барабаны. Заиграла электрогитара. Лука чувствовал ногами вибрацию басов. А потом они оказались в машине Карлоса и поехали сквозь город к нему домой. Мами сидела сзади, рядом с Лукой, и держала сына за руку. Почувствовав ее теплое прикосновение, тот наконец вернулся в реальность.