Рейнбоу Рауэлл - Элеанора и Парк

Даже еда была разной. Дети получат сырный сэндвич, а Ричи – стейк. Элеанора не возражала против сырного сэндвича – отличная перемена после бобового супа, бобов с рисом и huevos у frijoles… [20] Huevos у frijoles – яичница с фасолью (исп.) .

После ужина Элеанора уходила в комнату детей, чтобы почитать, а младшие шли на прогулку. Всегда. Каждый день. Что они будут делать, когда станет холодно и темнеть будет рано? Все набьются в детскую? Вот жуть-то начнется. Ужасы из дневника Анны Франк.

Элеанора взобралась на кровать и достала свое канцелярское богатство. Дурацкий серый кот опять спал на ее постели. Она столкнула его вниз.

Открыв грейпфрутовую коробку, Элеанора порылась в ней. Она собиралась написать несколько писем друзьям из старой школы. Уходя оттуда, она ни с кем не успела попрощаться. Мать свалилась как снег на голову и выволокла Элеанору из класса: «Собирай вещи, ты едешь домой!»

Мать была так счастлива!

И Элеанора тоже…

Они поехали прямо на север. По пути в новый дом завернули в «Бургер-Кинг». Мать сжимала руку Элеаноры, и та притворялась, что не замечает синяков на мамином запястье…

Дверь спальни распахнулась. Вошла младшая сестра, прижимая к себе кота.

– Мама хочет, чтобы ты не закрывала дверь, – сказала Мэйси. – Чтобы получился сквозняк.

Все окна в доме были нараспашку – но ни малейших признаков сквозняка. Теперь, когда дверь открылась, Элеанора увидела Ричи, сидевшего на диване. Она поспешно укрылась за бортиком кровати – насколько было возможно.

– А что ты делаешь? – спросила Мэйси.

– Пишу письмо.

– Кому?

– Пока не знаю.

– Можно к тебе?

– Нет.

Сейчас Элеанору беспокоило только одно: лишь бы никто не добрался до коробки. Еще не хватало, чтобы Мэйси увидела цветные карандаши и чистую бумагу. А еще… еще ей хотелось наказать Мэйси за то, что та сидела на коленях у Ричи.

Раньше такого не бывало.

До того как Ричи выкинул Элеанору вон, все дети были дружно против него. Возможно, Элеанора ненавидела его больше всех и не стеснялась это показать, но все они были на ее стороне. И Бен, и Мэйси, и даже Маус. Маус крал сигареты Ричи и прятал их. И именно Мауса дети отправили стучать в мамину дверь, когда услышали скрип матрасных пружин…

Когда за дверью раздалось нечто похуже скрипа пружин – вскрики и плач, они – все пятеро – собрались вместе на кровати Элеаноры (в старом доме у каждого была собственная кровать).

Тогда Мэйси сидела справа от Элеаноры. Маус плакал. Бен был бледен и задумчив. Элеанора закрыла глаза.

– Я его ненавижу, – сказала она.

– И я ненавижу. Хочу, чтобы он умер, – отозвалась Мэйси.

– Пусть свалится с лестницы на работе.

– Пусть его собьет фургон.

– Мусоровоз.

– Да, – сказала Мэйси, скрипнув зубами, – и весь мусор высыплется на труп.

– А потом его переедет автобус.

– Да.

– Хочу быть в этом автобусе…

Мэйси положила кота на постель Элеаноры:

– Ему нравится тут спать.

– Ты тоже зовешь Ричи папой? – спросила Элеанора.

– Он теперь наш папа, – откликнулась Мэйси.

Элеанора проснулась среди ночи. Ричи задремал в гостиной, не выключив телевизор. Пробираясь в ванную, Элеанора почти не дышала. И боялась спускать воду в туалете.

Вернувшись в спальню, она закрыла дверь. На хрен свежий воздух!

– Я подумываю позвать Ким на свидание, – сказал Кэл.

– Не стоит, – откликнулся Парк.

– Почему нет?

Они сидели в библиотеке. Предполагалось, что они разучивают стихи. Кэл уже выбрал короткое стихотворение о девушке по имени Юлия и о том, как тает ее одежда. («Пóшло», – сказал Парк. «Не может быть, – возразил Кэл, – этому стишку триста лет» [21] Речь идет о стихотворении Роберта Геррика «Одежда Юлии». .)

– Потому что это Ким, – сказал Парк. – Нельзя просто так взять и пригласить Ким. Ты глянь на нее.

Ким сидела за соседним столом в компании двух других девочек.

– Вот именно, глянь, – откликнулся Кэл. – Она просто отпад.

– Боже, – сказал Парк, – что за словечки.

– Какие? «Отпад»? «Отпад» – значит «офигенная».

– В «Трэшере» вычитал? Или типа того?

– Так люди узнают новые слова, Парк, – Кэл постучал по книжке стихов, – они читают.

– Слишком уж ты стараешься.

– Она отпадная, – сказал Кэл, кивая в сторону Ким. И достал из рюкзака пачку жвачки.

Парк посмотрел на Ким. Короткие светлые волосы и тяжелые завитки челки. Единственная в школе, у кого есть настоящие часы «Swatch». Чистюля. Она бы, пожалуй, даже встретиться глазами с Кэлом поостереглась – опасаясь, что его взгляд оставит на ней пятно…

– Это мой год! – заявил Кэл. – Хочу завести девушку.

– Но может, не Ким?

– Почему не Ким? Думаешь, высоко замахнулся?

Парк окинул его взглядом. Кэл недурен собой. Он походил на высокого Барни Раббла… [22] Барни Раббл – персонаж мультсериала «Флинтстоуны». Кусочки жвачки уже прилипли к его зубам.

– Замахивайся где-нибудь еще, – буркнул Парк.

– А вот хрен, – отозвался Кэл. – Я начинаю сверху. И тебе тоже добуду девушку.

– Спасибо, не надо.

– Двойное свидание, – сказал Кэл.

– Нет.

– В «импале».

– Не разевай рот. – Отец Парка решил, что тот не получит права́ просто так. Вчера он объявил, что Парку сперва надо научиться водить машину с ручной коробкой передач… Парк открыл еще одну книгу со стихами. Все они были о войне. Он закрыл книгу.

– Тут у нас есть девушка, которой ты понравишься, – сказал Кэл. – Правда, она выглядит так, будто больна тропической лихорадкой…

– Это уже даже не расизм. – Парк поднял взгляд. Кэл кивал на дальний угол библиотеки. Ну да: там сидела новенькая. Казалось, она глядит прямо на них.

– Она немного большевата, – сказал Кэл, – но «импала» – серьезная тачка.

– Она смотрит не на меня. Просто смотрит, вот и все. Гляди. – Парк помахал девушке, но та даже не моргнула.

Они только раз встретились взглядами с тех пор, как она впервые вошла в автобус. Да еще на прошлой неделе на уроке истории – он посмотрел, но не выдержал ее взгляда…

Если не хочешь, чтобы на тебя оглядывались, – думал он, – не носи в волосах рыбью блесну. Ее шкатулка с украшениями, должно быть, выглядит как коробка с барахлом. Хотя… не все ее вещи казались такими уж дурацкими.

У нее были симпатичные кеды с нарисованными клубничинами и зеленый вискозный блейзер. Парк и сам бы такой носил, если бы думал, что блейзер ему пойдет.

Интересно, а она верила, что он ей идет?..

Парк напрягался всякий раз, когда Элеанора входила в автобус, но не мог заставить себя встретиться с ней взглядом.

– Вы знакомы? – спросил Кэл.

– Не особо. Мы ездим в одном автобусе. Она странная.

– Роман с шоколадкой – это прикольно, – сказал Кэл.