Розамунда Пилчер - Возвращение домой

Молли давно пришла к выводу, что Уиндиридж, как говорится, ни пава ни ворона. Построенный сразу после Первой мировой войны, он был недостаточно современен, чтобы обеспечить обитателям комфортное существование, но и не настолько стар, чтобы привлекать очарованием старины. Располагаясь на вершине холма, возвышающегося над полем для гольфа, он находился на перекрестке всех возможных ветров. Однако самой удручающей особенностью дома была гостиная, которую злополучный архитектор спроектировал как гостиничный вестибюль или холл, так что передняя входная дверь открывалась прямо в нее, и сюда же спускалась ведущая на второй этаж лестница. Следствием подобной планировки явились завывающие сквозняки и неуютное ощущение «проходного двора», какое испытывает человек, сидящий, к примеру, в привокзальном зале ожидания.

В этой-то гостиной и ожидала ее Луиза, удобно устроившись в мягком кресле у загруженного углем ревущего очага. Для полного удобства здесь же, у нее под рукой, находились сигареты и виски с содовой, а на коленях лежало вязанье – шерстяные «охотничьи» чулки. Луиза вечно вязала «охотничьи» чулки. Закончив очередную пару, она клала ее в комод до ближайшей церковной распродажи или благотворительного базара и начинала следующую, включая ее в счет своих Добрых Дел.

Услышав шаги Молли на лестнице, она подняла голову:

– А, наконец-то! Я уж думала, что ты заблудилась.

– Извини. Я писала Брюсу.

– Джесс спит?

– Да. И крепко.

– Налей себе чего-нибудь.

На столике у стены выстроилась целая батарея бутылок, чистые стаканы и сифон. Эта очень мужская черточка интерьера напоминала о покойном Джеке Форрестере. Впрочем, в доме ничего и не изменилось со дня его смерти. Каминную полку по-прежнему украшали награды, полученные им в соревнованиях по гольфу, на стенах висели его армейские фотографии времен пребывания в Индии, и повсюду можно было видеть его охотничьи трофеи: слоновья ступня, ковры из тигриных шкур, оленьи рога.

Молли плеснула себе хереса и села в кресло по другую сторону камина. Луиза оторвалась от вязания и протянула руку к своему виски. «Твое здоровье», – сказала она, отпила большой глоток и взглянула на Молли поверх очков.

– У тебя не очень-то веселый вид.

– Я в порядке.

– Для тебя это тяжелое испытание – разлука с Джудит. Я понимаю. Но не переживай так. Время – лучший лекарь. Твоя рана заживет.

– Надеюсь, – откликнулась Молли слабым голосом.

– По крайней мере, теперь уже все позади. Дело сделано. И точка.

– Да, дело сделано. – Какое-то мгновение Молли размышляла над этими словами. – Мне кажется…

Но ей не удалось продолжить свою мысль. Ее внимание привлек звук, донесшийся сквозь вой ветра с улицы. Хруст шагов по гравию.

– Кто-то идет.

– Это, должно быть, Билли Фосетт. Я пригласила его пропустить стаканчик. Подумала, он поднимет нам настроение.

Передняя дверь открылась, и на них обрушился шквал холодного воздуха: ковры захлопали по полу, а из камина в комнату вырвалось облако дыма с копотью. Луиза повысила голос:

– Билли, закройте же скорее дверь. – Дверь с грохотом захлопнулась. Ковры мирно улеглись на место, пламя очага успокоилось. – В такой вечерок лучше носа не высовывать на улицу. Проходите к нам.

Молли была захвачена врасплох и раздосадована этим несвоевременным вторжением. В данный момент она меньше всего нуждалась в компании. У нее не было ни малейшей охоты беседовать с незнакомыми людьми, и она сердилась на Луизу, которой вздумалось пригласить своего друга не когда-нибудь, а именно сегодня, в этот вечер. Однако ничего другого не оставалось, как смириться с этой неприятностью, и она, придав лицу любезное выражение, повернулась в кресле, чтобы поприветствовать гостя.

– Молодец, что зашли, Билли! – прокричала Луиза.

Он предстал перед ними не сразу – очевидно, снимал пальто и шляпу. Но когда наконец появился, потирая озябшие руки, вид у него был такой, будто он оказывал им неоценимые благодеяния.

– А вот и я, дорогая Луиза… Потрепанный бурей.

Взгляду Молли предстал мужчина невысокого роста, сухой, жилистый. На нем был костюм в крупную, яркую клетку – пиджак с брюками гольф. Худощавые, обтянутые ярко-желтыми вязаными чулками голени, торчащие из широких штанин, походили на тоненькие цыплячьи ножки.

«Уж не Луиза ли связала ему чулки, – подумала Молли, – и если это так, интересно, кто из них выбирал расцветку?»

Седые волосы Фосетта начинали редеть, а щеки покрывала сеточка красных вен. Он щеголял в галстуке армейского стиля, его усики бодро топорщились, а в голубых глазах горел веселый огонек. На вид Молли дала ему около пятидесяти.

– Молли, это мой сосед Билли Фосетт. Или полковник Фосетт, ежели по всей форме. Билли, познакомьтесь с моей невесткой Молли Данбар.

Молли растянула губы в улыбку, подала ему руку и проговорила: «Здравствуйте». Она ожидала, что он пожмет ей руку, но он схватил ее пальцы и низко склонил к ним голову. Испугавшись, что он собирается поцеловать ей руку, Молли чуть было не вырвала ее из пальцев полковника. Однако это был лишь низкий поклон, демонстрирующий высшую степень галантности.

– Счастлив познакомиться… много наслышан о вас. – Эта фраза, как водится, гарантированно убивала всякую возможность непринужденной беседы.

Но Луиза оставила свое рукоделие и, поднявшись с кресла, приступила к обязанностям гостеприимной хозяйки.

– Присаживайтесь, Билли. После ваших трудов вам не помешает капля виски с содовой.

– Не откажусь. – Он, однако, не сел, а подошел к камину и встал напротив огня, похлопывая себя по бедрам, – так близко, что от его мешковатого твидового костюма пошли легкие облачка пара и вокруг распространился когда-то давно впитавшийся в ткань слабый запах тлеющего костра.

Молли вновь уселась в кресло и взяла свой херес. Билли Фосетт послал ей сверху обворожительную улыбку. Зубы у него были ровные и желтые, как у здоровой лошади.

– Я слыхал, вы последнее время в хлопотах – приводите в порядок дом перед возвращением на Восток.

– Да. Скоро мы снимемся с места, как перелетные птицы. Луиза любезно пригласила нас провести пару дней под ее кровом до отъезда.

– Должен признаться, я вам завидую. Не отказался бы слегка погреться в лучах старого доброго солнышка… Ах, Луиза, дорогая, благодарю вас! Как раз то, что нужно.

– Садитесь-ка, Билли, а то на вас сейчас брюки загорятся. Сюда, на диван, между нами.

– Хочу прогреть немножко свои старые кости. Ну, леди, ваше здоровье! – Он отхлебнул из наполненного темной жидкостью стакана, испустил благодарный вздох, как будто предвкушал этот момент целую неделю, и только после этого отошел от обжигающего пламени очага, чтобы усесться на предложенное ему место и откинуться на диванные подушки. Молли невольно отметила, что он держится совсем как дома. Интересно, как часто он вот так запросто забегает к Луизе? А может, планирует обосноваться в Уиндиридже на более прочных правах, чем положение соседа и друга?