Розамунда Пилчер - Сладкие объятия

Подвенечное платье было кремово-белого цвета с легким оттенком розового, как внутренняя поверхность раковины. Платье было сделано из очень жесткого тонкого шелка, который струился по красному ковру, когда Селина прошла вперед, и когда она повернулась, подол оставался на месте, так что она почувствовала себя упакованной в платье, как покупка в шикарную оберточную бумагу.

Мисс Стеббингс сказала тонким голосом светской дамы:

— О да, лучшего нельзя было и выбрать. Оно прямо для вас сшито. — Она произнесла «сщито». — Ну а как насчет длины?

— Я не знаю, а как вы думаете?

— Давайте немного укоротим подол… Миссис Беллоуз.

Миссис Беллоуз вышла из угла, где стояла, ожидая, когда ее позовут. На мисс Стеббингс был креп, а миссис Беллоуз была одета в черный нейлоновый халат и туфли, которые подозрительно смахивали на спальные тапочки. К ее поясу была подвешена на резинке бархатная подушечка для булавок, она наклонилась и подколола часть подола. Селина наблюдала в зеркало. Она не была уверена, что согласна с мисс Стеббингс в том, что платье «сщито» прямо на нее. В нем она выглядела более худой (конечно же она не похудела настолько), к тому же теплый цвет только подчеркивал ее бледность. Помада стерлась, а уши торчали. Она встряхнула головой, пытаясь прикрыть уши волосами, но только сдвинула маленькую атласную корону, которую мисс Стеббингс водрузила ей на голову, а когда она потянулась, чтобы поправить ее, то сбила складки юбки, и миссис Беллоуз втянула воздух сквозь зубы, как будто должна была произойти ужасная катастрофа.

— Извините, — сказала Селина.

Мисс Стеббингс быстро улыбнулась, как бы говоря, что ничего не произошло, и спросила, чтобы завязать разговор:

— И когда же наступит этот счастливый день?

— Мы решили, что примерно через месяц… я думаю.

— Свадьба будет скромной?

— Да.

— Конечно… при таких обстоятельствах.

— Я даже не хочу, чтобы у меня было настоящее подвенечное платье. Но Родни… Мистер Экланд… — Она снова заколебалась, а затем договорила: — Мой жених… — На лице мисс Стеббингс появилась тошнотворно-слащавая улыбка. — Он думал, что я должна… Он сказал, что моя бабушка хотела бы, чтобы я выходила замуж в белом.

— Конечно, она бы так хотела. Как же он прав! И я всегда считала, что очень скромная, тихая свадьба с невестой в белом несет какое-то особое очарование. Никаких подружек?

Селина отрицательно покачала головой.

— Восхитительно. Только вы вдвоем. Закончили, миссис Беллоуз? Так. Как вам теперь нравится? Пройдите пару шагов.

Селина послушно шагнула.

— Уже лучше. Нельзя, чтобы вы споткнулись.

Селина слегка изогнулась, зашуршав шелком.

— Мне кажется, что платье болтается.

— Думаю, что вы похудели, — сказала мисс Стеббингс, одергивая материю, чтобы она лучше лежала.

— Может быть, я снова потолстею до свадьбы.

— Сомневаюсь. Лучше немного подогнать, чтобы чувствовать себя спокойнее.

Миссис Беллоуз встала с колен и воткнула несколько булавок у талии. Селина повернулась и немного прошлась, и наконец «молнию» расстегнули, осторожно стянули платье через голову, и миссис Беллоуз унесла его.

— Когда оно будет готово? — спросила Селина, натягивая свитер.

— Думаю, через две недели, — ответила мисс Стеббингс. — И оставим маленькую корону?

— Да, думаю, оставим. Она достаточно простенькая.

— Я принесу ее вам за несколько дней до свадьбы, чтобы вы могли показать ее своему парикмахеру. Было бы чудесно поднять волосы наверх и через корону…

У Селины был пунктик — уши, которые она считала большими и безобразными, но она тихо сказала:

— Да, — и потянулась за юбкой.

— И вы позаботитесь о туфлях, мисс Брюс?

— Да, я куплю какие-нибудь белые. Большое вам спасибо, мисс Стеббингс.

— Не за что. — Мисс Стеббингс держала пиджак от костюма Селины и помогла ей надеть его. Она заметила, что на Селине были бусы ее бабушки: две нити жемчуга с фермуаром из сапфира и бриллиантов. Она также заметила обручальное кольцо: огромный звездный сапфир в окружении жемчужин и бриллиантов. Ее так и подмывало отпустить замечание по этому поводу, но она не хотела, чтобы ее считали любопытной или вульгарной. Поэтому она молча, как и подобает дамам, наблюдала, как Селина взяла перчатки, затем приподняла портьеру примерочной и проводила ее к выходу.

— До свидания, мисс Брюс. Мне было очень приятно.

— Спасибо. До свидания, мисс Стеббингс.

Она спустилась на лифте вниз, прошла через различные отделы и наконец через вращающиеся двери вышла на улицу. После натопленного помещения магазина мартовский день казался морозным. Небо над головой было голубое, по нему неслись белые облака, и когда Селина подошла к краю тротуара, чтобы остановить такси, порыв ветра разметал волосы по ее лицу, задрал юбку, запылил глаза.

— Куда? — спросил шофер, молодой парень в спортивной кепочке. Он выглядел так, как будто в свободное время соревновался в беге с борзыми.

— На Бредли, пожалуйста.

— Поехали!

В такси пахло дезодорантом и немного сигарами. Селина вытерла глаза от пыли и опустила стекло. В парке цвели нарциссы, девушка каталась на бурой лошади, и все деревья были в зеленой дымке, и их листва еще не тронута копотью и грязью города. В такой день нужно находиться не в Лондоне. Такой день хорошо проводить за городом, карабкаться по холмам, сбегать вниз на берег моря. В этот обеденный час улицы и тротуары были забиты машинами, бизнесменами, и покупательницами, и машинистками, и битниками, и индейцами, и любовниками, которые шли, обнявшись и смеясь, навстречу ветру. У тротуара какая-то женщина продавала фиалки, и даже старый бродяга, который ходил вдоль сточной канавы с рекламными щитами на груди и спине, вставил в петличку своего драного пальто нарцисс.

Такси свернуло на Бредли-стрит и остановилось перед гостиницей. Привратник подошел и открыл дверцу, выпуская Селину из машины. Он называл ее по имени, потому что знал ее бабушку, старую миссис Брюс. Селина приезжала с бабушкой обедать в «Бредли» с тех пор, как была маленькой девочкой. Бабушка умерла, и Селина приехала одна.

— Доброе утро, мисс Брюс.

— Доброе утро. — Она открыла сумочку, чтобы достать мелочь.

— Прекрасный день.

— Ужасно ветрено. — Она заплатила шоферу и, поблагодарив его, повернулась к дверям. — Мистер Экланд уже приехал?

— Да, минут пять назад.

— Черт возьми, я опоздала!

— Ничего с ним не случится, если немного подождет.

Он отворил ей дверь, и Селину втянуло в теплый дорогой интерьер гостиницы. Пахло свежими сигарами, цветами и духами. Небольшие элегантные кучки людей сидели группами повсюду, и Селина показалась себе неряхой с растрепанными ветром волосами.