Розамунда Пилчер - Сладкие объятия

Но Агнес понимала, потому что она всегда знала как Селина тосковала о таком. Она поколебалась, а затем высказала единственное предположение, которое смогло прийти ей в голову.

— Почему бы тебе не обсудить это, — сказала она, — с мистером Экландом?

Издательство находилось на верхнем этаже здания, куда можно было попасть, совершив путешествие вверх на маленьком трясущемся лифте, преодолев несколько ступеней, узких коридоров и еще несколько ступеней. Запыхавшись, с ощущением того, что она вот-вот ступит на крышу, Селина очутилась перед дверью с табличкой:

«М-р А. Дж. Ратлэнд».

Она постучалась. Ответа не последовало, только слышался звук пишущей машинки. Селина открыла дверь и заглянула внутрь. Печатавшая на машинке девушка взглянула на нее, на секунду прекратила печатать и спросила:

— Да?

— Я хотела бы повидать мистера Ратлэнда.

— У вас назначено?

— Я звонила по телефону сегодня утром. Я мисс Брюс. Он сказал, что если я подойду около половины одиннадцатого… — Она взглянула на часы. Было двадцать минут одиннадцатого.

— У него сейчас посетитель. Присядьте и подождите.

Она продолжила печатать. Селина вошла в комнату, закрыла дверь и присела на небольшой жесткий стул. Из соседнего кабинета доносились приглушенные мужские голоса. Минут через двадцать голоса стали более оживленными, раздался звук отодвигаемого стула и шаги. Дверь кабинета распахнулась, из нее вышел мужчина, на ходу надевая плащ и роняя папку с бумагами.

— Ах, я раззява… — Он наклонился подобрать их. — Спасибо, мистер Ратлэнд, за все…

— Не за что. Возвращайтесь, когда у вас появятся какие-нибудь свежие мысли насчет развязки.

— Да, конечно.

Они попрощались. Издатель направился было обратно в свой кабинет, и Селине пришлось встать и окликнуть его. Он обернулся и посмотрел на нее.

— Да? — Он был старше, чем она его представляла, лысый, в таких очках, которые позволяли смотреть и сквозь них и поверх. Сейчас он смотрел поверх очков, как старомодный учитель.

— Я… я думаю, мне назначено.

— Вы думаете?

— Да. Я Селина Брюс. Я звонила утром.

— Я очень занят.

— Это не отнимет больше пяти минут.

— Вы писательница?

— Нет, ничего такого. Я просто хотела попросить вас помочь мне… ответить на некоторые вопросы.

Он вздохнул:

— Ну, хорошо.

Он посторонился, пропуская Селину в кабинет. На полу лежал ярко-красный ковер, на письменном столе лежали бумаги, и книги, и рукописи. На столах, и на стульях, и даже на полу — везде книги и рукописи.

Он не извинился за беспорядок. Он явно не считал это нужным… да так оно и было. Он пододвинул Селине стул и направился к своему столу. Но прежде, чем он успел сесть, Селина уже начала объяснять, в чем дело.

— Мистер Ратлэнд, очень сожалею, что побеспокоила вас, и я не отниму у вас ни одной лишней минуты. Но это касается книги, которую вы опубликовали, — «Фиеста в Кала-Фуэрте».

— А, да. Джорджа Дайера.

— Да. Вы что-нибудь о нем знаете?

Ответом на этот выпаленный вопрос было напряженное молчание и еще более напряженный взгляд поверх очков.

— Я? — наконец сказал мистер Ратлэнд. — А вы?

— Да. По крайней мере, я так думаю. Он был… другом моей бабушки. Она умерла шесть недель назад, и я… ну, мне хотелось попытаться сообщить ему об этом.

— Я всегда могу переслать ему ваше письмо.

Селина сделала глубокий вдох и продолжила атаку с другого фланга:

— Вы многое о нем знаете?

— Думаю, столько, сколько и вы. Полагаю, вы прочли книгу.

— Я хочу сказать… вы никогда не встречались с ним?

— Нет, — сказал мистер Ратлэнд, — не встречался. Он живет в Кала-Фуэрте на острове Сан-Антонио. Кажется, он живет там последние шесть или семь лет!

— Он ни разу не приезжал в Лондон? Даже для издания своей книги?

Мистер Ратлэнд так замотал своей лысой головой, что она засверкала от падающего из окна света.

— Вы… вы не знаете, он женат?

— В то время не был. А сейчас, может, и да.

— А сколько ему лет?

— Понятия не имею, сколько ему лет. — В его голосе появились нетерпеливые нотки. — Моя дорогая юная леди, мы понапрасну тратим мое время.

— Я знаю. Извините, но я просто подумала, что вы сможете мне помочь. Я думала, что он может быть в Лондоне сейчас, и я могла бы с ним встретиться.

— Нет, боюсь, что нет.

Мистер Ратлэнд решительно встал, давая понять, что беседа закончена. Селина тоже встала, и он направился к двери и открыл ее.

— Но если вы пожелаете связаться с ним, мы будем рады переслать любую корреспонденцию мистеру Дайеру.

— Спасибо. Простите, что понапрасну отняла у вас время.

— Ничего. До свидания.

— До свидания.

Но когда она вышла из кабинета и пошла через приемную, у нее был такой подавленный вид, что сердце мистера Ратлэнда невольно дрогнуло. Он слегка нахмурился, снял очки и окликнул ее:

— Мисс Брюс.

Селина обернулась.

— Мы пересылаем все его письма в яхт-клуб в Сан-Антонио, а его дом называется «Каза Барко», это в Кала-Фуэрте. Возможно, вы сэкономите время, написав прямо ему. И если вы будете писать ему, напомните, что я все еще жду резюме его второй книги. Я послал ему дюжину писем, но, похоже, у него отвращение к ответам.

Селина улыбнулась, и издатель поразился, как изменился весь ее вид. Она сказала:

— Ох, спасибо. Я вам так признательна.

— Не за что, — ответил мистер Ратлэнд.

Пустая квартира — не самое подходящее место для обсуждения такого важного вопроса, но другого не было.

Селина прервала рассуждения Родни о достоинствах простых и узорчатых ковров:

— Родни, мне надо поговорить с тобой.

Прерванный таким образом, он посмотрел на нее сверху вниз с раздражением. Во время обеда и после в такси он думал о том, что она не в себе. Она почти ничего не ела и казалась чем-то озабоченной и рассеянной. Более того, на ней была блузка, которая никак не подходила к желтовато-коричневому пальто и юбке, и он заметил на чулке спущенную петлю. Обычно Селина была подтянутой и ухоженной, как сиамская кошка, и сегодняшние небольшие отклонения от нормы обеспокоили его.

Он спросил:

— Что-нибудь случилось?

Селина попыталась взглянуть ему в глаза, сделать глубокий вдох и успокоиться, но ее сердце стучало, как кузнечный молот, а в желудке было ощущение, как после подъема в скоростном лифте, когда душа отрывается, а тело остается внизу.

— Нет, ничего не случилось, но мне надо с тобой поговорить.

Он нахмурился:

— А нельзя подождать до вечера? У нас единственная возможность измерить…

— Ах, Родни, пожалуйста, послушай и помоги мне.

Он заколебался, а затем, придав лицу покорное выражение, отложил альбом с образцами ковров, сложил рулетку и убрал ее в карман.

— Ну? Я слушаю.