Розамунда Пилчер - Возвращение домой

– Ничего, не умрешь – ни от Джейн Остин, ни от мадеры.

Они обогнули угол живой изгороди и наконец увидели перед собой Дауэр-хаус. Он не впечатлял величиной, но в нем сразу же бросались в глаза достоинство и выдержанность стиля; это был квадратный, симметричный и массивный дом с белеными стенами и готическими окнами, серой шиферной кровлей и каменным крыльцом, укутанным густым ковром ломоноса. Уединившись на вершине холма, дом как будто повернулся спиной ко всему свету и тихо, незаметно дремал здесь долгие-долгие годы, дольше, чем подвластно человеческой памяти.

Стучать или звонить в колокольчик не было необходимости. Как только полковник приблизился, дверь отворилась и на крыльцо вышла пожилая женщина. На ней был рабочий костюм горничной: муслиновый передник, на седой голове – чепчик с бархатными ленточками.

– Я так и думала, что вы сейчас появитесь. У нас уже все готово.

– Доброе утро, Изобель!

– Доброе утро, миссис Кэри-Льюис… чудесная погодка стоит сегодня. Зябко, правда. – Она говорила пронзительным голосом с резким корнуолльским выговором.

– Ты помнишь мистера Мортимера, Изобель?

– Конечно. Доброе утро, сэр. Заходите, и давайте скорей закроем дверь. Позвольте ваши пальто. Лавди, дорогая, ты выросла! А это твоя подруга? Джудит? Давайте мне ваше боа, миссис Кэри-Льюис, я положу его так, чтобы не помялось…

Расстегивая свое школьное зеленое пальто, Джудит украдкой осматривалась. Чужие дома всегда таят в себе неизъяснимое очарование. Стоит только зайти в дверь нового жилища впервые, и сразу же ощущаешь царящую в доме особую атмосферу – она дает представление о личности живущих здесь людей. Так, даже их временный и довольно захудалый приют, Ривервью, делало подлинным домом постоянное мамино присутствие: играла ли она с Джесс или составляла на кухне список покупок для Филлис, а то просто отдыхала в уютном кресле у камина, в скромном окружении своих очаровательных вещей. В Уиндиридже всегда чувствовалась какая-то безликость, напоминающая гольф-клуб. А Нанчерроу благодаря Диане казался роскошной лондонской квартирой – только с колоссальным размахом сельской усадьбы.

Но на Дауэр-хаусе лежал какой-то совершенно особый отпечаток, ни с чем подобным Джудит раньше не сталкивалась. Время здесь как будто повернулось вспять. Дом был очень старым – построенным, вероятно, еще до викторианских времен, – и поражал безупречностью пропорций. Здесь было так тихо, что за звуком голосов отчетливо слышалось тиканье высоких стоячих часов. Пол в холле был облицован каменной плиткой и застелен коврами, на второй этаж вела винтовая лестница, она как будто парила в воздухе над готическим окном с полотняными гардинами пшеничного цвета. Помимо прочего, тут все было пропитано завораживающим ароматом седой старины, сохранившейся с давних времен лакированной мебели и цветов, к которому примешивалась чуть слышная затхлость сырого камня и холодного погреба. Никакого центрального отопления – лишь ярко горит огонь за каминной решеткой, а из открытой двери, ведущей в гостиную, на пол падает прямоугольником сноп косых солнечных лучей.

– Миссис Боскавен в гостиной.

– Спасибо, Изобель.

Оставив Изобель разбираться с верхней одеждой гостей, Диана повела всех к открытой двери.

– Тетя Лавиния! – В ее теплом голосе звучала искренняя приязнь. – Встречай визитеров! Измученных крутым подъемом на холм. Эдгар заставил нас идти пешком. Ты просто ангел – мириться с таким вторжением!..

– А вы, стало быть, успели побывать в церкви? Какие молодцы! А я не пошла – подумала, что не смогу вынести еще одну проповедь нашего священника. Лавди! Проказница, иди-ка сюда, поцелуй бабушку… Эдгар, любимый… И ты, Томми. Как я рада всех вас видеть!

Джудит замешкалась позади всех – не потому что была робка, просто у нее глаза разбегались от обилия новых впечатлений. Комната в бледных тонах, залитая солнечным светом, льющимся через высокие, выходящие на юг окна. Мягкие цвета: розовый, кремовый, зеленый; все, конечно, успело вылинять, но и изначально не было особенно ярким. Длинный книжный шкаф, уставленный переплетенными в кожу томами; ореховый сервант с застекленными дверцами, за которыми виднеется десертный сервиз из дрезденского фарфора; затейливое венецианское зеркало над выкрашенной в белый цвет каминной полкой. В камине тускло горит уголь – яркость пламени приглушают солнечные лучи, взрывающиеся сверкающей радугой в граненых подвесках хрустальной люстры. И целое море цветов. Все тонет в благоухании лилий. Все ослепляет, одурманивает и ошеломляет.

– …Джудит.

Вздрогнув, она поняла, что миссис Кэри-Льюис произнесла ее имя. Ужасно, если миссис Боскавен сочтет ее за грубую и невоспитанную девчонку.

– Прошу прощения.

– Ты стоишь, будто завороженная, – усмехнулась Диана. – Поди сюда и поздоровайся с нашей хозяйкой. – Она жестом пригласила Джудит подойти поближе и, когда та присоединилась к ним, положила руку ей на плечо. – Тетя Лавиния, это подруга Лавди, Джудит Данбар.

Внезапно Джудит стушевалась. Вполоборота к свету, в низком кресле перед ней сидела, очень прямо, древняя старуха в голубом шерстяном платье, доходящем до щиколоток. Ей было далеко за восемьдесят, а может, даже и за девяносто. Ее припудренные щеки были покрыты сеткой морщин, а сбоку стояла наготове тросточка черного дерева с серебряным набалдашником. Старая. Неописуемо старая. Но выцветшие голубые глаза заинтересованно блестели, и нетрудно было понять, что в свое время она была красавицей.

– Дорогая моя! – Ее чистый голос дрожал лишь самую малость. Она взяла руку Джудит в свою. – Как чудесно, что ты смогла навестить меня вместе со всеми! Хоть я и старовата теперь для приемов, но по-прежнему люблю знакомиться с новыми людьми.

– Я пригласила Джудит к нам, потому что ее семья сейчас в Коломбо и ей негде жить, – прямолинейно выпалила Лавди.

– Ох, Лавди! – нахмурилась Диана. – Ведь ты пригласила Джудит не поэтому, а потому, что хотела быть с ней. Ты мне покоя не давала до тех пор, пока я не позвонила мисс Катто.

– Ну, все-таки и поэтому тоже.

– Ты молодец, что подумала об этом, – вступилась за Лавди тетя Лавиния и улыбнулась Джудит. – А Коломбо ведь и в самом деле на другом краю света!

– Они пробудут там совсем недолго, только чтобы собрать вещи и съехать из нашего тамошнего дома. А потом отправятся в Сингапур, мой отец получил там новое место.

– Сингапур! Какая романтика! Сама я, правда, там не бывала, но мой двоюродный брат служил в администрации губернатора, и он говорил, что Сингапур – развеселое место. Нескончаемый поток вечеринок. Твою маму ждут райские деньки!.. Ну, устраивайтесь, присаживайтесь, где хотите. В такой чудесный день просто преступление сидеть, уткнувшись в камин! Эдгар, будь добр, займись выпивкой. Проследи, чтобы никто не остался без хереса. Диана, дорогая, какие новости от Афины? Она вернулась из Швейцарии?