Жиль Легардинье - Изгнание ангелов

– Миссис Робинсон, вы дома?

В доме было тихо. Он не услышал шума текущей из душа воды, который мог бы послужить объяснением, почему Марта не слышит его стук.

Петер прошел через кухню и оказался в коридоре, ведущем в гостиную, когда прямо возле его уха раздался щелчок.

– Двинешься – и ты труп, – прошипела миссис Робинсон ледяным голосом.

Петер поспешно поднял руки и сказал:

– Простите, что я вошел в дом, как вор. Это же я, Петер, неужели вы меня не узнали?

– Я прекрасно тебя узнаю. Будь хорошим мальчиком – положи руки на стену и не шевелись, иначе я обещаю: ты выйдешь отсюда с большой дыркой в голове.

Марта прижала дуло своего оружия к затылку юноши и надавила, заставляя его подчиниться. Петер сделал, что ему было сказано. Она обыскала его. Во внутреннем кармане его куртки Марта нашла девятимиллиметровый пистолет, который поторопилась забрать.

– Нужно быть большим нахалом, чтобы еще раз прийти в этот дом, – сказала пожилая дама. Глаза ее метали молнии. – В прошлый раз ты, верно, принял меня за выжившую из ума дуру.

– Разрешите мне объяснить… – попытался оправдаться Петер.

Он попробовал повернуться к ней лицом, но она остановила его новым нажатием дула.

– Не спеши, – сердито проговорила она. – У тебя будет достаточно времени, чтобы рассказать мне очередную сказку, пока приедут копы.

– Прошу вас, выслушайте… – начал Петер.

Хозяйка дома, не теряя бдительности, препроводила его в гостиную и заставила сесть на стул.

– Дай мне твой ремень, – приказала она.

Увидев на лице Петера удивленное выражение, она повторила более настойчиво:

– Дай его мне, без возражений.

Петер расстегнул пряжку, выдернул ремень из брюк и протянул Марте.

– Скрести руки за спинкой.

С осторожностью, которая могла сделать честь дрессировщику диких животных, Марта подошла и быстро и крепко привязала его запястья к спинке стула. Так крепко, что побелели суставы. Петер заскрипел зубами от боли.

Миссис Робинсон встала перед ним и сказала:

– Прошлый раз ты блестяще сыграл свою роль. Я почти поверила в твою историю. Я чуть не плакала, у меня душа перевернулась. Поздравляю, ты чертовски хороший актер. Но неужели ТЫ мог подумать, что я не попытаюсь проверить? Я проработала тридцать пять лет в разведке, и у меня солидные связи. Очень скоро я поняла, что ты меня облапошил. И с той минуты я задаю себе один-единственный вопрос: зачем? Зачем тебе это понадобилось?

– Потому что мне нужна была ваша помощь.

Глаза Марты расширились от удивления.

– Вот как! – воскликнула она. – Ну, парень, наглости тебе точно не занимать!

– Я руководствовался не наглостью, а здравым смыслом. Это правда, я не сын Фрэнка Гасснера. Мне пришлось соврать, потому что, скажи я правду, вы бы мне точно не поверили.

– Что же такого невероятного ты можешь мне рассказать?

– Я расскажу. Но сначала вы должны пообещать, что не станете звонить в полицию.

Судя по выражению лица хозяйки дома, Петеру снова удалось ее удивить.

– С тобой не соскучишься, – сказала она, качая головой. – Однако тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы требовать?

– Полчаса – это все, о чем я прошу. Если за эти тридцать минут мне не удастся вас убедить, вы позвоните копам. Поступите со мной так, как сочтете нужным. И тогда все полетит в тартарары, но прежде, умоляю вас, выслушайте меня!

Потрясая пистолетом, Марта пригрозила:

– Не надейся, что тебе удастся меня одурачить еще раз, мой мальчик. Что тебе нужно?

– Мне все еще нужна ваша помощь.

Петер ненадолго умолк. Марта внимательно смотрела на него, просто сверлила его глазами. Он заговорил снова:

– Если бы сегодня выяснилось, что Фрэнк жив и ему нужна ваша помощь, вы бы ему помогли?

– Не впутывай Фрэнка в свои аферы. Ты не имеешь к нему никакого отношения, он заслужил право покоиться с миром.

– Скажите, вы смогли бы остаться равнодушными, если бы то, ради чего он работал долгие годы, оказалось под угрозой, а те, кто его предал, снова поставили под удар жизни многих людей?

– Откуда тебе знать, что было для него дорого, ты ведь даже не знал его!

– Фрэнк никогда не говорил с вами о своих заданиях.

– Не говори о том, чего не знаешь. Если так ты намереваешься меня убедить, начало удачным не назовешь.

Не обращая внимания на сердитый вид Марты, Петер продолжал:

– И все-таки однажды он рассказал вам о супружеской чете ученых, за которыми ему поручили шпионить.

Взгляд Марты посуровел, но Петера это не остановило:

– Вспомните: он был взволнован, пригласил вас на ужин в Ридер-Маунтин, в охотничью таверну. Вы выпили по бокалу вина на открытой террасе, и, увлекшись разговором, он вам рассказал…

– Стоп, – приказала Марта Робинсон. Лицо ее побелело от ярости. – Я поняла. Агентство послало тебя, чтобы проверить, не стала ли я слишком много болтать.

Она выпрямилась, сделала несколько шагов, поднеся свободную руку ко лбу, и тут взорвалась:

– Я пятнадцать лет на пенсии, и вдруг эти акулы решают проверить, не выболтает ли старушка ненароком какую-нибудь государственную тайну!

Она в негодовании взмахнула рукой, не сводя глаз с Петера. Потом подошла к нему и сунула под нос кулак.

– Что ж, можешь передать этим господам – они ничем не рискуют. Если кто и болтает об их грязных махинациях, то это не я. И еще скажи им, что, если они подошлют ко мне еще одного молокососа с поручением поворошить воспоминания о малоприятных событиях, в которых я оказалась замешана по их вине, его вынесут отсюда на носилках!

– Я пришел не за этим, Марта.

– Откуда же тебе тогда известно, о чем мы с бедным Фрэнком говорили? Признавайся, или это плохо для тебя кончится!

– Фрэнк мертв, но его душа жива.

– Что ты несешь?

– Уверяю вас, Марта, даже если в это трудно поверить, это правда. Во мне живет некая его часть. Объяснять, как это случилось, пришлось бы долго, а времени у меня нет. Умоляю, поверьте мне! Спросите у меня что угодно, и вы поймете, что я не вру. Спросите, ну же!

Петер пытался встретиться с ней взглядом, но теперь она старательно отводила глаза. Было очевидно, что пожилая дама взволнована искренностью его слов, но все еще не решается поверить. Она стала понемногу отходить назад, пока не смогла опереться о буфет. Фотография, на которой она была запечатлена вместе с Фрэнком, закачалась. Марта помотала головой, словно отрицая саму мысль, что услышанное может быть правдой. Она отчаянно искала способ отделаться от юноши, который позволял себе играть на одной из самых больных ее струн. Петер испугался, что она может просто взять и уйти, лишь бы прекратить этот тяжелый разговор. Она могла позвонить в полицию или, что еще хуже, воспользоваться пистолетом. Поэтому он решил пойти ва-банк.