Джесс Уолтер - Великолепные руины

Бендер только кивнул.

Паскалю прежде никогда не приходило в голову, что судьбу сразу нескольких поколений определила война. В том числе и судьбу его отца. И все же те, кто прошел через нее, никогда о ней не говорили. Паскалю война казалась чем-то огромным и значимым, а Бендер рассказывал о ней так, будто у каждого она была своя. У миллиона разных людей – миллион отдельных, персональных войн.

– Что ты сказал Гвальфредо? – спросил Паскаль у Люго.

Рыбак оглянулся на берег.

– Сказал, что знаю его гнусную репутацию, но если он заявится сюда еще раз, я прострелю ему обе ноги, а потом, пока он будет корчиться на земле, суну дуло в его жирную жопу и спущу курок. И в последнюю секунду он почувствует, как говно вылетает у него из башки.

Паскаль с Бендером не нашлись что ответить. Люго поставил стакан на стол и пошел обратно к жене. Она осторожно приняла у него из рук карабин и скрылась в доме.

Наши дни

Сэндпойнт, штат Айдахо

В 11.14 утра вся безумная компашка во главе с Дином отбывает из аэропорта Лос-Анджелеса в Сиэтл, заняв целый ряд в салоне первого класса. Дин смотрит в окно и прокручивает в воображении предстоящую встречу с Ди Морей. (Актриса выглядит точно так же, как пятьдесят лет назад, ну и он, естественно, тоже не постарел.) Вот они встречаются, и она тут же его прощает («Дорогой мой, да ведь эта история – прошлогодний снег»). Клэр время от времени отрывается от забракованной главы Диновых мемуаров и потрясенно вздыхает (не может быть!.. сын Ричарда Бёртона?). Первый ее порыв – немедленно уволиться. Но постепенно отвращение перерастает в сочувствие, потом в любопытство, страницы мелькают все быстрее. До бедного Шейна («Может, стоит предложить “Доннер!” другим студиям?»), бросающего на нее призывные взгляды с другой стороны прохода, девушке нет совершенно никакого дела. Клэр явно взволнована чтением, щеки ее пылают. Шейн думает, что ей дали другой сценарий, расстраивается и тут же отказывается от мысли поторговаться как следует. Он поворачивается к Паскалю Турси:

– E sposato (Вы женаты)?

– Si, та mia moglie è morta (Да, но моя жена умерла).

– Ah. Mi dispiace. Prole? (Мои соболезнования. А дети?)

– Si, tre figli è sei nipoti (Да, трое детей, шестеро внуков).

Паскаль рассказывает о своей семье, и ему становится стыдно за то, что он, пожилой солидный человек, как мальчишка скачет по всему миру за женщиной, с которой провел всего три дня. Какая глупость!

Однако в основе всех великих начинаний лежало такое же мальчишество. Кто-то искал Эльдорадо, кто-то – фонтан вечной молодости, кто-то – жизнь в космосе. Но тогда мы заранее знаем, что найдем. Гораздо интереснее пускаться в погоню за чем-то невиданным, неизвестным. И пускай современные технологии превратили путешествие в две поездки на машине и один авиаперелет (четыре штата, полторы тысячи километров за несколько часов), но ведь путешествие – это не просто время и расстояние. Путешествие – это надежда. Надежда на счастливый случай, на великое открытие. Отправиться в Азию и внезапно открыть Америку. Надежда всех Страшил и Железных Дровосеков: обнаружить, что у них с самого начала было то, за чем они пустились в путь.

В Сиэтле, их Изумрудном городе, экспедиция делает пересадку, и Шейн печально замечает, что вот они пролетели это расстояние за пару часов, а Вильям Эдди добирался бы сюда несколько месяцев.

– И мы даже никого не съели по дороге, – говорит Майкл и вдруг добавляет мрачно: – Пока что.

Они снова садятся в самолет, на этот раз совсем маленький, битком набитый первокурсниками (каникулы только что закончились) и менеджерами. На этот раз, слава тебе господи, лететь совсем недалеко. Десять минут на взлет, десять минут на набор высоты, десять минут, чтобы перевалить через горы, похожие на буханку черного хлеба, десять минут над пустыней, десять минут над зелеными полями, а потом облака расступаются и впереди появляется кругляшок небольшого города в окружении сосновых лесов. Пилот сонно поздравляет пассажиров с прибытием в Спокейн, штат Вашингтон, хотя до земли еще не меньше километра. Температура на аэродроме – десять градусов.

Самолет садится, Клэр включает мобильник и обнаруживает восемь пропущенных вызовов, шесть из них от Дэрила. И эсэмэски. Последний раз они говорили тридцать шесть часов назад, и Дэрил начинает что-то подозревать. Чего-то ему в доме не хватает. Первое сообщение: «С ума сошла?» Второе: «Это из-за стриптиза?» Остальные Клэр удаляет, не читая.

Они проходят через аэропорт, похожий на чистенькую автобусную станцию. Мимо ярких рекламных щитов индейских казино, мимо фотографий старинных домов и лесных ручьев, мимо знака, почему-то приветствующего их на «Среднем Северо-Западе». На странную четверку все оглядываются: очень уж они разные. Паскаль в черном пальто, фетровой шляпе, с тростью. Кажется, он сбежал из черно-белого фильма. Майкл Дин – явный плод биологических экспериментов: шаркающий дедушка с лицом младенца. Шейн переживает, что плохо разыграл свои карты, приглаживает взъерошенные волосы и бормочет себе под нос: «У меня и другие идеи есть». Одна лишь Клэр легко перенесла полет. Глядя на нее, Шейн сразу вспоминает историю об Эдди: именно женщинам удалось перевалить через горы и выжить.

Небо над аэропортом выцветшее, почти белое, дует холодный ветер. Города, который они только что пролетали, не видно. Парковку со всех сторон окружают одни только сосны да базальтовые глыбы.

Их поджидает частный детектив, худой лысый мужчина лет пятидесяти в теплом черном пальто поверх костюма. Он стоит, прислонившись к старому минивэну, и держит в руках многообещающую табличку «Майкл Данн».

Они подходят поближе.

– Вы ждете Майкла Дина? – спрашивает Клэр.

– Это насчет старой актрисы, да? – отвечает он.

На лицо Дина детектив почти не смотрит, как будто его предупредили, чтобы не пялился. Он представляется: его зовут Алан, был полицейским, а потом вышел на пенсию и открыл свое дело. Алан приглашает их в машину, загружает в багажник сумки. Клэр садится сзади, с двух сторон ее стискивают Паскаль и Майкл. Шейн прыгает на переднее сиденье.

Алан протягивает им папку:

– Мне сказали, у вас горит. Удивительно, что за сутки столько всего удалось накопать. Прямо самому приятно. Вы не думайте, я сам себя зря не похвалю.

Клэр забирает папку, пролистывает копию свидетельства о рождении, объявление в газете города Клей-Элам, штат Вашингтон: у Морганов снова родилась дочь.

– Вы говорили, в шестьдесят втором ей было около двадцати, – обращается к Дину детектив. – На самом деле она родилась в конце тридцать девятого. Ничего удивительного. Есть две категории людей, которые всегда скрывают свой возраст, это актрисы и латиноамериканские бейсболисты.