Любко Дереш - Намерение!

Наши решения – то, что существует. Они формируют русло, по которому бежит поток жизни.

Она все рассказывала и рассказывала, а я слушал и слушал. В кафе стало людно, и мы начали собираться.

Сам не заметил, как мы вышли из кафе, зашли по дороге в видеопрокат, где Гоца выбрала фильм неизвестного мне режиссера с испанской фамилией. Мы направились мимо пиццерии с красноречивым названием «Торонто» к ней домой.

Пока Гоца мыла руки в ванной, я изучал ее кухонное оборудование, проецируя особенности кухни на ее хозяйку.

– Давай я приготовлю нам картошечку! – крикнул я Гоце, которая шумела водой в ванной.

– О’кей, – откликалась она. – Возьми в морозилке кальмаров!

– У тебе есть кальмары? – выкрикивал я удивленно. – А как их готовить?

– Я научу! – отзывалась она и что-то там шуровала щеткой. Мыла ванну? – Сначала поставь кастрюлю с водой, пусть закипит! Дальше посмотри, есть ли в холодильнике авокадо…

Пока я выполнял ее указания, Гоца пришла на кухню, уже переодетая в домашнюю майку и клетчатые штаны-багамы. От нее веяло прохладной свежестью. В такой легкой одежде ее фигурка смотрелась удивительно аппетитно. Гоца поймала мой невольный взгляд, обвила меня руками. Ее бедра прижались к моим.

Приготовление кальмаров мы отложили еще на полчасика.

Авокадо в холодильнике не было. Гоца сказала, что это не беда, можно обойтись и без них.

– Мы ж не мажоры! – пошутила она. – И вообще, авокадо больше к осьминогам подходят, особенно если с томатной пастой. Когда-нибудь я покажу тебе, как готовить из осьминогов суп по-мозамбикски.

– Ого, ты была в Мозамбике?

– Проездом, когда путешествовала в ЮАР. Смотрела на львов в Национальном парке. Еще расскажу как-нибудь. Значит, берешь тушку осьминога, разделываешь ее – отдельно ноги, отдельно голова. Бросаешь это в кипяток и слегка провариваешь, после чего добавляешь томатную пасту, крошишь лук, добавляешь мякоть авокадо, солишь, перчишь…

Я настоял на том, чтобы отварить на гарнир пару картофелин – боялся, что кальмар может стать мне поперек горла. Мороз шел по коже при мысли, что придется сейчас жевать какого-то моллюска.

Тем временем Гоца учила меня потрошить кальмаров. Их тоже нужно было сперва бросить в кипяток, потом быстро положить под холодную воду. От этого жесткая шкурка легко слезала. А дальше все предельно просто – слегка поджарить тушки на масле и – вуаля!

К счастью, в готовом виде, натертые специями, кальмары не оказались чем-то выше моих сил. Поданные со сметаной, они напомнили мне жареные свиные уши – как на вид, так и на вкус.

После ужина мы решили принять ванну вдвоем. Благо, ванна у Гоцы большая. Еще в прошлый раз, изучая широкий ряд пенок и гелей, я догадался, что купаться Гоца мастак и вообще исключительная чистюля.

Гоца много говорила. В ней было немеряно энергии, поэтому она никогда не уставала говорить. У нее ко всему находился комментарий, который она сразу же дополняла созвучной историей из жизни. Стоило мне похвалить приятную музыку, что звучала из динамиков, как тут же я узнал, что музыку записывал на студии в Андорре ее друг – диджей, «нормальный чувак», но злоупотреблявший антидепрессантами.

– Там у всех в Андорре затяжные депрессии, город в глубоком ущелье, скалы давят на тебя – круглые сутки, круглый год. Все андоррцы такие подавленные, с ними просто невозможно общаться. А зимой особенно. Ты ж понимаешь, там Альпы, вечная мерзлота. Кстати, в прошлом году я каталась в Андорре на лыжах с моими друзьями из Швейцарии, они скалолазы, да, еще молодые, но уже профессиональные скалолазы, они разработали трехлетнюю программу подготовки к восхождению на Эверест, специальный комплекс упражнений, фитнес, макробиотика, элементы йоги, специальный психотренинг. Это все очень холистично, они поведены на холистичном подходе, ну, ты андестэнд? Кстати, про психотренинги. Я, когда жила на Манхэттене, ходила на семинары угадай к кому!..

Ее ничем не сдерживаемая мысль гуляла свободно по всему жизненному опыту, нагружая меня детальной, но минимально структурированной информацией о событиях, людях и временах, в которые, оказывается, мы живем.

А я лежал в горячей пенистой воде, ароматизированной маслами тимьяна и лайма, позволив себе просто расслабиться, слушать музыку и в пол-уха ловить поток слов Гоцы. Я все думал: как один день может вместить в себя целую неделю? Сколько я сегодня всего пережил, трудно даже припомнить. Что заставляет время растягиваться и сокращаться? Каковы причины этих явлений? А потом я перестал думать и об этом – тело размякло, и в голове стало пусто. Гоца тоже замолчала, совершенно выговорившись. Мы просто пребывали в состоянии чистой спонтанности, когда нет ни прошлого, ни будущего, а есть ничем не обусловленный момент настоящего. Я настолько расслабился, что на секунду отключился и увидел очень короткий, можно сказать, молниеносный, сон.

Я сижу на балконе «Открытого кафе» вместе с каким-то очень близким мне, молодым, но постарше меня человеком в очках. Он приподнято говорит мне приблизительно такое:

– Если ты будешь взвешивать каждое свое решение, как алмазный песок, песчинка за песчинкой, решения приведут тебя к самому сердцу тайны. В место и время, где твои решения и приказы самому себе могут стать приказами действительности. Тогда ты увидишь узкий, но единственный проход в Свободу, в Действительность, где нет прошлого и нет будущего. Есть только одна она, обнаженная и неприкрытая Свобода. Она – и твоя Воля…

Я встрепенулся, выплеснув немного воды с пеной на изразцовый пол. Гоца удивленно подняла брови:

– Из эврисинк олрайт?

Я кивнул, но сердце все равно колотилось. Перевел дыхание. Короткие сны очень яркие.

– Дай я тебя потрогаю, птенчик мой, – сказал я, и мы сменили позу в ванне с валета на классическую: мужчина сверху, женщина снизу. Наши языки лобызались в общей слюне, ее пальцы щекотали мои ягодицы, а я нежно, как только мог, касался ее тугих грудок. Когда наши рты расклеились, воды в ванне заметно поубавилось, расплескавшись по полу, а я уже был напряжен до предела. Она ответила шепотом:

Любить друг друга без страха, без препятствий, без надежд на пощаду. Сбрасывать маски.

Если бы я научился жить так же щедро, как и любить ее. Жить страстно, выкладываясь без остатка, жить без страха утратить, обеднеть. Жить без сожалений, жить на гребне волны, на кончике головки, жить без стыда, целенаправленно, бурляще, электрически. Гоца Драла – это та, кем хотел быть я. В ее обществе казалось, что и я смогу стать пылким в жизни, смогу стать таким же сердечным, смогу быть бурным, летя в пустоту, быть красивым перед лицом Ничто.