Светлана Талан - Не упыри

Сегодня я предложила детям сходить в новый дом и разметить, где и какая мебель будет стоять в их комнатах.

– Даринка будет жить в одной комнате с Иринкой, – сказала я. – Поэтому мальчики займутся своей комнатой и не будут мешать девочкам.

– У нас будет своя комната? – переспросила Иринка.

– Конечно! И не забудьте подыскать местечко посветлее для письменных столов.

– А кто будет планировать спальню? – поинтересовался Андрейка.

– Спальня моя и папина, поэтому мы там сами похозяйничаем. Кухня моя, и там я буду главной, а вот гостиную нам придется обустраивать вместе. Согласны?

– Да! – ответили четыре голоса.

– У нас никогда не было своей комнаты, – призналась Иринка. – Мы снимали жилье в разных местах и нас все время выгоняли.

Обычно я старалась избегать разговоров о прошлом Иринки, но время от времени она сама о нем вспоминала.

– Это было давно, – сказала я. – А теперь у вас будет своя комната с дверью. И когда мальчики захотят зайти к вам, им придется сначала постучать.

– А когда девочки придут к нам, они тоже должны постучать? – Миша лукаво прищурился.

– Конечно, – сказала я. – А то, не дай Бог, откроют дверь, когда ты будешь переодеваться.

Все рассмеялись. Когда дети ушли, я сказала Роману:

– Мы с тобой не думали и не гадали, что их у нас будет четверо.

– А я всегда знал, что ты не только самая красивая женщина, но и лучшая в мире мать. Как тебе удается с ними договариваться? Они же такие капризные и такие разные!

– Это означает, что я хороший педагог. Недаром же я столько лет мечтала стать учительницей!

Наконец-то мы справили новоселье!

Уже была перевезена мебель, дети упаковали последние мелочи и караулили нашего кота Лапченко, чтобы он куда-нибудь не удрал в суматохе. Потому что, как сказала Иринка, он должен первым переступить порог нового дома. И тут я сказала Роману, что хочу освятить дом до того, как мы поселимся в нем.

– Я не могу этого допустить! – запротестовал Роман. – Одно дело, когда ты втихомолку пробираешься в церковь, и совсем другое, когда сюда явится священник. Тайком это сделать не удастся.

– Никто не увидит, – уговариваю я его. – Я возьму такси.

– Это невозможно! Я могу расстаться с партбилетом!

– Зачем мне твой партбилет? Я хочу жить в освященном доме. Разве я за себя беспокоюсь? Под Божьим крылом в доме всегда будут мир и согласие.

– Ты меня со свету сживешь! Ты меня в конце концов погубишь!

– Тогда поехали в город вместе. Я вернусь вместе со священником, а ты пойдешь по магазинам и купишь новое одеяло. Когда ты приедешь, он уже сделает свое дело и уедет на том же такси в город, – предложила я.

– Не знаю, что ты такое со мной делаешь, – вздыхает он. – Я тебе подчиняюсь, хотя совершенно с тобой не согласен.

– Вот и хорошо, что договорились, – говорю я и целую его в щеку. – Спасибо, что ты меня понял.

– Я тебя не понял. Я тебе уступил

– И за это тоже спасибо.

В начале этого учебного года в школьном коллективе появилась новая учительница истории. Галину Петровну взял в жены и привез в наше село один местный вдовец. В школе была вакансия, и эта женщина устроилась на работу. Не знаю почему, но она мне сразу не понравилась. Всегда опрятная, накрашенная и хорошо одетая, она притягивала мужские взгляды. Несмотря на то, что Галина Петровна была приземиста и полновата, мужчины таращились то на ее обширный бюст, то на пышные ягодицы, которые торчали сзади так, словно там был прицеплен стул – можно было сесть на эти ягодицы. И почему у мужчин такой странный вкус? Или они слепые? Я не раз замечала, что даже Роман подолгу задерживает на ней взгляд. Конечно, я не стала устраивать из-за этого шекспировские страсти, сдержалась. Глазами можно смотреть, но изменить ими нельзя.

Сегодня у меня было шесть уроков подряд, а потом я осталась с учениками на репетицию пьесы, которую мы планировали подготовить к Седьмому ноября. Роман пошел домой накормить детей. В это время в школу явилась Галина Петровна, которая несколько дней была на больничном. Когда я уже шла по школьному коридору, навстречу мне промчался Роман. Я не успела его спросить, как там дети: он так спешил, что даже не заметил меня в толпе учеников. Что-то подсказало мне вернуться. Я тихо приоткрыла дверь учительской, куда только что влетел мой муж, как на крыльях. Галина Петровна сидела за столом напротив Романа. Склонившись друг ко другу и улыбаясь, они о чем-то мило беседовали. Так я простояла несколько минут. Я не могла слышать их слов, но собеседники были настолько увлечены друг другом, что не замечали меня. Я хорошо знала Романа, слишком хорошо, чтобы не понять выражение его глаз. Он смотрел на эту Галину Петровну не как на коллегу, а как на женщину, которой увлечен. Пол подо мной заходил ходуном. Звякнуло ведро: школьная уборщица собиралась мыть пол. Она не должна заметить, что я подглядываю, иначе снова пойдут сплетни. Поэтому я тихонько прикрыла дверь и на ватных ногах поплелась домой.

И как же я была удивлена, обнаружив, что дома никого нет, а дверь не заперта! На кухонном столе я обнаружила записку от Даринки: «Мама, не волнуйся. Мы поели и пошли в лес по грибы. Чтобы ты не скучала, оставляем тебе дома папу. Целуем!»

Выходит, Роман так спешил увидеться с Галиной Петровной, что даже забыл запереть дверь! Это уж чересчур! Мое женское сердце почуяло беду, черной тучей нависшую над нашей семьей, в которой еще недавно царили мир, согласие, взаимопонимание и уважение. Как же я ненавидела эту разукрашенную особу, от которой пахло дешевыми духами!

Я не находила себе места. Голова кружилась – я с утра ничего не ела. Положила в тарелку гречневой каши, залила молоком. Я любила все молочное, потому что никогда в детстве им не наедалась, но первый же глоток встал поперек горла.

Едва дождалась Романа. Хорошо, что он вернулся домой раньше детей.

– Чем будет угощать супруга? – поинтересовался он как ни в чем ни бывало, а сам буквально светится от счастья.

– Проголодался? – спрашиваю.

– Еще как!

– Ну так иди к Галине Петровне, пусть она тебя накормит.

– Не понял.

– Зато я все поняла.

– Что ты несешь?

– Не говори со мной в таком тоне. Это я сейчас имею полное право кричать, визжать, топать ногами, а может, и вцепиться тебе ногтями в физиономию, – едва сдерживая гнев, сказала я ему.

– Я все-таки не понимаю тебя.

– Ты думаешь, я слепая и глухая? – насмешливо проговорила я. – Я давно заметила, как ты на нее смотришь.

– И как же?

– Как мартовский кот на кошку.

– Не выдумывай! Галина Петровна – красивая женщина, и почему бы мне на нее не смотреть?