Глеб Кащеев - Боги, которые играют в игры

– Да, Аня, извини, задумался. Погоди – не отъезжай так быстро – рейс у тебя какой? Громче – не слышу!!! Да, понял. Да, ты угадала – буду!

Спасибо тебе… хотя все равно не услышишь уже. Все поехали и твой ряд гораздо быстрее.

Загранпаспорт у меня дома. В любом случае надо заскочить в квартиру… Если на встречку как-то попасть – вон она как летит – то дома я буду через пол часа максимум. А потом на электричку до Домодедово – там-то пробок нет. Должен успеть. Если только развернуться. Интересно – почему я не подумал о метро и электричках, когда Вике время рассчитывал? Вопрос по Фрейду. А значит, пора себе признаться, что не нужна она тебе, эта гламурная фифа. Не твое это. Вот она – Аня, в серой малолитражке напрокат – родной человек. Вроде двумя словами перекинулся, а спокойно на душе стало, как будто лучшим другом поговорил. Да, черт возьми, с каким из своих якобы друзей я такое ощущал хоть раз?

Вот пост Гаи, возле него на МКАДе разрыв в отбойнике. Наплевать на правила. Хочу я посмотреть, как они меня догонять будут, прорываясь сюда по этой пробке. Разворот… Да, не бибикай – извини, помешал, но это же мелочи. Не надо никуда спешить, приятель, и только тогда можешь оглядеться. Так, съезд с кольца, вот она – финишная прямая до дома… Черт! … Опять пробка…

Мое внимание привлекли необычные волны впереди, вниз по течению. Они не нравились мне своей стремительностью на фоне неспешных переливов крупных водяных валов. Там явно ждала меня отмель. Мне не хотелось прерывать свои наблюдения вновь, но зависнуть на мели и сидеть там несколько недель, пока вода не размоет песок под плотом не входило в мои планы. Желание поскорее приблизится к тому, что находится за поворотом было сильнее, чем жажда покоя и статики. Пришлось взять в руки шест и воткнуть его в песок впереди. Плот плавно описал полукруг и попал в новое течение, которое отнесло его чуть в сторону от намечающейся мели. Я достаточно долго осваивал этот прием, так что теперь угадывал подводные течения интуитивно. Отложив шест, я снова вернулся на середину плота и сел, прислонившись спиной к шалашу, что служил мне неплохой крышей во время дождей и прочей непогоды.

Теперь я был чуть ближе к правому берегу реки, так что мог разглядеть больше деталей на крутом левом, что раньше скрывались за крутизной обрыва. Правда картина всюду была одинакова – голые скалы сразу за песчаной отмелью. Ровная стена камней, как всегда.

Сегодняшний день обещал быть солнечным, но не жарким. Я определил это по легкому туману, до сих пор стелющемуся по воде. Я улыбнулся в предвкушении хорошего настроения. Как хорошо было вернуться назад на середину плота и вновь смотреть на небольшие волны на поверхности воды. Вы никогда не замечали, что волны на реке никогда не похожи на морские? Они идут не ровной грядой, друг за другом, в соответствии с чьим-то строгим предписанием, а бегут сами по себе, обгоняя друг друга, смешиваясь, расходясь и вновь сталкиваясь. С высоты плота они кажутся похожими на человеческие жизни, на одной большой планете. Столь же своенравны в душе, и столь же, на самом деле, зависимы как друг от друга, так и от реки. Некоторые, с пенными барашками, стремительно мчаться вперед, обгоняя соседей, чтобы через несколько метров навсегда погрузится в глубину, другие медленной ровной горкой плавно бегут по поверхности, не меняя формы многие мили. Только одних волн я никогда не встречал – тех, кто остается на месте, плывя по течению со скоростью самой реки. Хотя, может быть, я просто плохо смотрел.

От мыслей меня отвлек шум весел. Мимо, гребя со всей силы, проплывал рослый мужчина, лет сорока. Его достаточно большая лодка плавно скользила по воде подгоняемая ловкими выверенными движениями. Несмотря на то, что он, как и все, плыл против течения, мужчина работал настолько быстро, что его скорость относительно берега была даже больше моей.

Пока я раздумывал, не слишком ли я отвлеку его от работы, если окликну, или хотя бы поздороваюсь с ним, мужчина, повернув голову ко мне, скорчил гримасу полную презрения к типам подобным мне, которые не утруждают себя даже попытками плыть против течения. Интересно, неужели на реке есть еще подобные мне странники, – подумалось мне, раз он не удивился, увидев мой плот? Я почему-то не встречал еще ни одного. Наверное, потому что мы плывем все в одну и ту же сторону с одной скоростью. Со скоростью воды.

И что они находят в этой непрерывной гребле, ведь они даже не смотрят по сторонам, не говоря уж о том, что, скорее всего, никогда не смотрели на небо. На чудесное голубое небо в легких кучевых облаках. Если бы эти гребцы хотя бы смотрели на берег, то могли бы понять очень многое. Конечно не так много, как я. Они, боюсь, никогда не узнают главной тайны реки. Я и сам открыл ее не так давно.

Снова услышав шум, я поднял голову, оторвавшись от созерцания облака, внешне напоминавшего поварской колпак. То плачевное зрелище, что предстало моим очам, воистину стоило того.

Лодка, медленно продвигающаяся мимо меня, была в ужасном состоянии – вода хлюпала на дне, периодически заливаясь через прогнивший борт. Ее населял плешивый, и, как мне показалось, вечно брюзжащий немолодой человек, который, заливаясь потом, пытался грести обломком весла. Его скорости не хватало, чтобы бороться с течением, и его ощутимо сносило вниз. Но, благодаря его непонятным для меня усилиям, он двигался по течению медленней меня, что и позволило нам встретиться на реке.

– Добрый день, – улыбнулся я.

– Не отвлекайте, молодой человек, не видите – я занят, сказал он тоном учителя, вдалбливающего ученику очередную теорему.

– А чем вы заняты. Позвольте спросить?

– Не видите разве – я гребу! -Тон его принял еще более поучительный, но, одновременно с тем, раздражительный оттенок.

– Вы куда-то спешите? Что вас там ждет?

– Кто бы спрашивал, – ответил он раздраженно, смахнув пот со лба и явно почему-то обидевшись, – уж я, по крайней мере, не плыву вниз.

– А что там плохого, внизу? – спросил я, не стараясь напомнить ему, что он то, как раз тоже плывет вниз, но несколько медленнее меня.

На этот вопрос он только презрительно фыркнул и заработал обломком весла еще сильнее, так, что скоро скрылся из поля видимости.