Глеб Кащеев - Боги, которые играют в игры

Они никогда не отвечают на этот вопрос. Также, как и на вопрос о том, что там впереди, куда они так старательно гребут. Они всегда презрительно фыркают, как будто я задал смешной вопрос, ответ на который всем давно известен. Они не догадываются что я – как раз тот единственный, кто знает ответы на оба этих вопроса. Я не счел этого мужчину достойным того чтобы открыть истину. Тайну реки я доверю тому, кто не будет презрительно фыркать на вопрос о том, зачем и куда он гребет.

Я вернулся на центр плота и почти равнодушно пропустил мимо себя молодую пару на катамаране и толстяка на яхте. Пара просто не заметила меня, занятая только собой, а толстяк не счел нужным поздороваться. Более того, чуть не столкнулся со мной, видимо вначале посчитав выше своего достоинства, сворачивать с дороги такого типа как я. Но потом, сообразив, что плот массивней яхты как минимум втрое, да и сделан из бревен, а не из тонких досок, счел за лучшее все-таки повернуть. Он не мог понять, что у меня нет дороги. Что я, по сути, сама река, и плыву вместе с течением. Моя воля – воля реки. Мой путь – путь реки. Я так решил еще в самом начале пути. Тогда, правда, я думал, что плыть вниз по течению – это еще и приближаться к устью реки. К морю, к источнику всей жизни. К началу. Именно к началу, а не к концу. Наверное, поэтому я и выбрал плот. Или мне дали плот. Никто не знает, как мы выбираем средство передвижения, как не знает зачем и откуда он взялся на этой реке. Просто в один прекрасный момент человек приходит в себя и обнаруживает себя сидящим в лодке на большой реке. Он не помнит, что было до этого, и не знает, что ждет после. Река глубока настолько, что никто еще не достигал дна, или, по крайней мере, никто еще не возвращался оттуда. Одного я не могу понять – почему они все гребут в одну сторону, даже не представляя, что там находится. Почему никто из них не смотрит по сторонам – на берег. Ну и что, что по обе стороны реки только короткая полоса песчаного пляжа, или обрыва, за которым вечные скалы. Я, например, всегда внимательно наблюдал за берегом и не отчаивался. Это позволило мне узнать гораздо больше чем остальным. Иногда в скалах встречались бреши, сквозь которые можно было успеть разглядеть, что именно находится за ними. Я встретил такую всего один раз… всего один…. Хотя, наверное, их было больше – ведь я бодрствовал далеко не всегда. За разрывом в скалах был кусочек голубого неба… ничего особенного, если бы не сам факт бреши в стене скал. Если уметь смотреть и ждать, наблюдать и понимать то, что видишь, а не просто смотреть, то можно понять многое. Конечно я, как и другие, не знал кто я и зачем я здесь. Но уже точно знал, что именно находится впереди и позади.

Вернувшись к созерцанию облаков, я, тем не менее, не упускал из внимания и берег, краем глаза наблюдая за скалами. Но если верны мои идеи и, самое главное, расчеты, то мне не зачем следить за берегом еще как минимум день. Я тогда потратил больше недели, прикидывая в уме реально ли то, что я задумал. И потом почти час плясал от радости, когда понял, что я, наконец, понял реку. Понял настолько, что теперь точно знал, сколько мне еще плыть. Остался всего день. И теперь у меня есть надежда, что я не закончу свой путь как другие – я однажды увидел, как это происходит. Как-то раз на моих глазах одна, сильно обветшавшая лодка развалилась на куски, и старик, тщетно пытаясь удержаться на плаву, хватаясь за останки досок и весел быстро пошел на дно. В ледяной воде никто не мог продержаться долго. Я не успел бы подплыть, даже если бы имел весла на плоту, поэтому мне досталась только роль наблюдателя. В другой раз я увидел на торчащих из воды камнях останки какого-то плавучего средства. Предполагаю, что все, кто плыл в нем, также нашли свой конец на дне реки.

После этого я несколько раз пробовал, держась за бревна плота окунуться в воду. Она была шокирующе ледяной, но я все-таки понял, что если двигаться активно, то несколько десятков метров можно было проплыть, прежде чем мускулы окончательно сводило судорогой. Это было очень важно для выполнения моего плана.

Как ни странно, у меня не было никакого волнения касательно завтрашнего дня. Долгое время, что я провел, сидя в размышлениях на плоту, наблюдая за происходящим вокруг, приучили меня сохранять спокойствие в любой ситуации. Как всегда, я лежал на середине плота и смотрел в облака. Ничего не меняется на реке. И то, что я сделаю завтра – тоже ничего не изменит. Просто с поверхности реки пропадет одна единственная волна.

В начале нового дня я уже стоял на краю плота с шестом в руках и ждал. Я мог ошибиться в расчетах достаточно сильно, но я надеялся на удачу, что мне не придется провести в такой позе более чем несколько часов, и мои надежды оправдались. Спустя всего час я заметил впереди пенные барашки, говорящие о подводных камнях, которые разрозненными группами стояли правее центра реки. Ровно на моем пути. Покрепче ухватив шест, я скользящим движением отправил свой плот еще правее, затем на очередной группе камней, подходящих для этого я сместился еще к правому берегу. Проделав такую операцию около шести раз, я миновал этот каменный участок реки, приблизившись к берегу настолько, что от песка меня отделяло всего метров двадцать. Течение реки тут ощущалось намного сильнее. Берег стремительно проносился мимо. Я надеялся, что это только субъективное ощущение, так как с этого момента весь мой план должен был осуществляться буквально по секундам. И если я прозеваю нужный момент, то закончу сегодняшний день на дне реки. Наконец мне показалось, что момент настал, и я прыгнул в воду и стремительно поплыл к берегу. Вода обожгла меня холодом, а течение несло вдоль берега со страшной скоростью, но я знал на что иду и изо всех сил работал руками и ногами, пока, через минуту-другую, показавшихся вечностью, не почувствовал под ногами песчаную отмель, на которую так надеялся. С трудом поднявшись на ноги, которые уже сводило судорогой, я по колено в воде пошел к берегу. Несколько раз я падал в воду, когда особо сильная боль сводила мышцы, но все-таки добрался до короткого пляжа. Здесь маленькая полоска песка переходила в крутой обрыв, на который я тут же начал карабкаться. Конечно, это было безумием, и я бы мог еще сколь угодно долго сидеть на песке. У меня было достаточно времени до полуночи, когда река разливалась и затопляла эти прибрежные полоски песка вплоть до скал, но я не мог более терпеть неизвестность. Я должен был проверить, – стоили ли все мои усилия того, что я получу в конце. С трудом преодолев трехметровый склон, я поднял голову и посмотрел на скалы впереди.

Я не ошибся. В скалах была брешь. Та единственная брешь, которую я видел во время своего путешествия. Между двумя высокими пиками был промежуток, высота камней в котором, была всего метров десять. Я обернулся и посмотрел на реку. Мой плот уже приближался к острым подводным рифам, которые усеивали все дно реки возле правого берега. Я хотел посмотреть, как мое жилище, служившее мне верой и правдой столько лет, разобьется в щепки.