Юрий Винничук - Девы ночи

– Заткнись! Немедленно меня отсюда выпусти! Если не выпустишь, я все расскажу Додику!

– Какому еще Додику?

– А тому самому, которого ты тоже боишься! Такое у него прозвище. Но я его еще и не так называю. И он мне все прощает. Все на свете… Потому что знает, что спать он может только со мной. Только со мной! Никто его больше не вытерпит! Он же с дефектом! – И она неожиданно рассмеялась, да так истерически, что мне пришлось налить ей еще. – У нас с ним очень специфические отношения, ха-ха-ха! А потому он меня обожает. А я его ненавижу. Он меня повсюду преследует! Я уже хотела уволиться с работы, чтобы его больше не видеть… Не уволили. Ужас какой-то. Еще и угрожает, что у мужа моего будут неприятности. А у него такая работа, что… вообще, зачем я тебе все это рассказываю?.. Ты же все равно мне ничем не поможешь. А может, ты и не лучше Додика… Слушай, я дам тебе стольник! Хочешь? Уже даю. Выпусти!

– Нет.

– Ну и дурак!

– Ну что ж, тогда я пошел.

– Ну и вали, жлоб! А я все ему расскажу!.. И как ты ко мне приставал! А он знаешь, какой ревнивый? Он тебя убьет! Лучше меня выпусти! Или бежим вместе!.. Ты же видел его – он на все способен.

– Спасибо, что предупредила, но я все-таки тебя запру. А ты примерно через час открой окно и начни верещать, как недорезанная. Я подговорю своих девочек, чтобы они устроили панику. Мол, куда они попали, что за крики, и т. д. Мыкола будет тебя успокаивать. А ты ему скажи, что будешь орать и тогда, когда гости приедут, если он не уговорит Додика выпустить тебя.

– Тогда меня Додик затащит в такую комнату, откуда уже никто не услышит.

– Не затащит. Девушки забастуют и не сядут за столы, пока не убедятся, что тебя отпустили… Все вполне правдоподобно. Ведь они будут волноваться, чтобы и с ними кто-нибудь подобного не выкинул.

– Это для тебя правдоподобно, но не для Додика… Ну что ж, хорошо. Твой план, может, не так и плох. Если он удастся, стольник твой.

Я опять запер ее, положил ключи на место и спустился в холл.

Кухня была в левом крыле в огромном зале, выложенном бледно-розовой плиткой. Работала, очевидно, прекрасная вентиляция, потому что меня не встретили ни густой влажный пар, ни горячий удушливый воздух. Посередине стояла широкая плита, на которой скворчало и шипело, убегало и клокотало. У стен белели столы. Четверо поваров при моем появлении, как по команде, замерли, словно ожидая распоряжения.

– Продолжайте! – крикнул я небрежно, но когда не заметил никакой реакции с их стороны, сообразил, что брякнул глупость. Ведь я обратился к ним по-украински. – Продолжайте, продолжайте, – исправился я сразу по-русски, и тут же воочию убедился, как «велик и могуч русский язык», потому что повара снова засуетились, забегали, а кастрюли отозвались дружным звоном крышек.

Мой взгляд упал на кусок ватмана, на котором красовалась надпись: «Меню торжественного обеда 11 июля 1978 года»:

Соусы:

с ветчиной, каперсами и шампиньонами

соус из белого вина

грибной

Бутерброды:

с красной икрой

с черной икрой

с ветчиной

горячие с грибами

Салаты:

из сельдерея, яблок и орехов

из крабов

из дичи и спаржи

зелень

Закуски:

помидоры, фаршированные печенью трески

огурцы с крабовой начинкой

севрюга копченая

балык осетровый

судак под маринадом

форель заливная

устрицы в тесте, жареные

раки вареные

поросенок с хреном

ассорти мясное

семга

форель

осетр заливной

лосось

Первые блюда:

солянка из дичи

борщ с копченым гусем

бульон из перепелок

уха рыбная

Вторые блюда:

щука фаршированная

заяц в сметане с яблоками

мозги в соусе

перепелки фаршированные

жаркое из оленя

утки дикие копченые

антрекот

ростбиф

зразы

Коктейли:

«Охотничий», «Ереван», «Игристый», «Абрау-каберне»

Вина:

«Кахетинское белое», «Цоликаури», «Черный доктор», «Нежность», «Киндзмараули»

«Хванчкара», «Чхавери», «Токай», «Шампанское», «Малага», «Мартини», «Чинзано»

«Бадель-вермут».

Крепкие напитки:

коньяки, водка, ром, джин, виски, текила, пиво чешское

Десерт:

торт апельсиновый, торт ореховый, торт-безе, сырник лимонный

пирог яблочный, пирог вишневый, пирог абрикосовый

Кофе, чай

Забегая наперед, скажу, что позже я это меню стащил себе на память. А сейчас молча пускал слюнки и думал, не буду ли я скоро похож на буриданового осла, который растерялся перед двумя стогами сена, не зная, с которого начать, да так и остался голодным. Меня же будут ждать десятки стогов с господского стола.

– Фиу-фить! – послышалось за спиной.

Я оглянулся – это одна из барышень изумилась, как и я, «торжественному обеду». Это была высокая стройная панна с длинными пепельными волосами. Сказать, что она была красива, это не сказать ничего. Она была настолько красива, что я проглотил вместе со слюной весь свой словарный запас. Таких на улице не увидишь. Ее большие карие глаза улыбались мне, а в их глубине плясали искорки. Как я не заметил ее раньше?

– Как ты сюда попала? – наконец выдавил из себя я.

– А ты? – ответила она, смеясь.

– Я должен следить за ними. Чтобы все было в порядке.

– А-а… А я просто гуляю. Смотрю – дверь, вот и вошла.

– И много вас тут таких гуляющих?

– Я одна. Все остальные во дворе.

– Сюда нельзя посторонним. Идем.

Я вывел ее в холл, подвел к глобусу и предложил выпить.

– А там есть кампари? – поинтересовалась она.

– Возможно, и нет.

Но там было и кампари. Я наполнил ее бокал, а себе налил токая, мы сели в кресла за густейшим вазоном так, чтобы нас не было видно.

– Жаль, что я не прихватил какой-нибудь сумки, – вздохнул я. – Можно было бы одну-две бутылочки спионерить.

– Зато я прихватила, – сказала она таким тоном, будто занималась этим невинным делом всю сознательную жизнь. – Ты сейчас подумаешь: вот какая она запасливая, она, наверное, уже руку набила. Правда?

– Я сразу догадался, что ты у нас с опытом.

– А сюда без опыта не попадают. Как вот только ты умудрился, не знаю.

– А почему ты думаешь, что у меня нет опыта?

– Потому что я тебя знаю. Ты же бывал у пани Алины раньше. Забыл, как меня раздевал?

Я немедленно вспыхнул румянцем, узнав ту самую блонд-особу. С виду ей было лет двадцать, не больше. Лицо чистое и невинное. Ничего не выдавало ее профессии.

– Ну что ж, тогда выпьем за встречу… Из твоих подруг меня больше никто не знает?